Она надела свою любимую пижаму и мягкие тапочки, сняла с рычага телефонную трубку, поставила расслабляющую музыку и выбрала с книжной полки одну из тех книг, которые помогают погрузиться в иной мир.
Только она собиралась поуютней устроиться на подушках, как вспомнила, что не позаботилась о еде.
Мороженое? Поп-корн? Шоколад? Ее не устроил ни один вариант. Последнее время любимые лакомства перестали ее волновать. Куэйд оказался великолепным средством для снижения аппетита. Кто знает, если он будет околачиваться рядом достаточно долго, она сможет сбросить несколько лишних фунтов, которые набрала за зиму!
Когда зазвонил дверной звонок, Шанталь была где-то в Хемпшерских болотах, преследуемая таинственным незнакомцем с холодным взглядом охотника. На первом звонке она закрыла глаза. Когда в ее книжный мир ворвался второй звонок, она выругалась, кратко, но крепко.
Неизвестный визитер позвонил еще шесть раз, но она все еще надеялась проигнорировать его. Было уже больше восьми вечера, и это мог быть только член семьи. А так как родственники в Сиднее, значит, это Джулия. Ее нельзя мариновать на улице, хотя это и не значило, что она примет ее с распростертыми объятьями.
Шанталь вскочила с подушек слишком резво, пошатнулась и схватилась за каминную полку. «Голова кружится», — подумала она. И Куэйд тут был ни при чем. Она сделала еще с десяток шагов и еще раз задумалась, кто мог к ней прийти.
Сквозь длинные узкие панели, обрамляющие входную дверь, было трудно разглядеть, кто пришел. Но длинноногий, широкоплечий человек, стоящий за дверью, был явно не Джулией.
Шанталь задержала дыхание так, что почувствовала боль в легких. Она со свистом выдохнула и вдруг поняла, что остановилась в нескольких ярдах от двери. Для гостей она неподходяще одета, но Камерон Куэйд не из тех, кто легко отступает. Как будто прочитав ее мысли, он еще раз позвонил. Настойчивый.
Она точно дома. Если бы он хоть на миг прекратил трезвонить и шуршать бумажным пакетом, то услышал бы музыку, доносившуюся из-за этой толстой двери.
Так, может, ей пора открыть эту дверь?
Ведь он оставил дома уютный теплый камин, фильм с Клинтом Иствудом и полбутылки лучшего вина из погребов отца. После встревоженного звонка Джулии у него просто не оставалось выбора. Он еще не потерял совесть. Его мать сейчас явно обрадовалась бы.
Куэйд заметил за стеклянными панелями движение и замер.
— Я не вовремя? — спросил он, когда дверь открылась.
Первое, что он заметил, было неестественное выражение лица Шанталь, затем — сложенные на груди руки, а потом… розовая фланелевая пижама.
Да, она была одета в розовую фланелевую пижаму, на которой счастливые овечки бегали по холмам и долинам. И он не ошибся насчет музыки, она доносилась из гостиной, такая же романтичная, как мерцание огня, розовые щеки и взъерошенные кудри. Когда их взгляды опять встретились, он понял, что его мрачное настроение испарилось. Просто оттого, что он посмотрел на нее.
— Ты жива, — сказал он, продолжая хмуриться.
— Были сомнения?
— Твоя сестра позвонила мне. Она беспокоилась, так как твой телефон не отвечал.
— Это потому, что я не хотела, чтобы мне мешали.
Куэйд решил не обращать внимания на интонацию и прошел в дом.
— Спасибо. Если бы ты подержала меня за дверью чуть больше, то заморозила бы мои… лимоны.
Глаза у нее ярко блестели и глядели встревоженно, но, казалось, Шанталь была готова принять его.
— Ты принес лимоны?
— И ром. — Он поднял руку с бутылкой. — И еще я не забыл про твой диск.
— Спасибо. — Она немного расслабилась. — Джулия сказала тебе, что я простудилась?
— Да. Она хотела прийти сама, но Зейна вызвали на аварию.
— И он не разрешил ей одной вести ночью машину. — Шанталь вздохнула. — Он хорошо о ней заботится.
— Да, даже очень.
Шанталь кивнула, потом вздернула подбородок:
— Теперь можешь прочитать мне лекцию на тему «я же тебя предупреждал».
— Насчет игры в гольф под дождем? — Черт, он репетировал речь всю дорогу от дома, а теперь она все так повернула, что эффект пропал. — Ну да, я говорил тебе, — мягко сказал он. — Что ты хочешь, чтобы я со всем этим сделал?
У нее на ее губах заиграла улыбка.
— Раз ты купил все это, полагаю, ты знаешь, что с этим делать.
— Моя мать, помнится, готовила какое-то лимонное варево. Это все, что я знаю.
Шанталь широко раскрыла глаза.
— Твоя мать поила тебя ромом?
— Да нет, конечно! Это моя инициатива.
— Его льют в лимонный напиток? — спросила она с сомнением в голосе.
Куэйд пожал плечами:
— Не повредит.
Неожиданно она рассмеялась, и ее смех всколыхнул его.
— А может, и повредит.
— Почему?
— Я приняла таблетки от простуды, от которых у меня кружится голова. — Она указала рукой на ром: — Вряд ли это сейчас нужно.
В ее словах был резон; но еще до того, как он согласился, Куэйд представил себе, как у Шанталь начинает сильно кружиться голова, а он подхватывает ее и несет в постель. От этого видения Куэйд сам почувствовал легкое головокружение. Хмурясь, он сунул ей пакет, но тот начал соскальзывать. Оба стали ловить фрукты, и руки у них запутались, как у неловких жонглеров.
Их тела то сталкивались, то слегка прикасались друг к другу. Шанталь задыхалась от смеха, а он вдыхал нежный цитрусовый аромат. Они стояли очень близко друг к другу, но он даже не подумал, что может заразиться, он думал о том, что под пижамой у нее нет лифчика. Он не упустил этого нюанса.
— Та-та! — Она с победоносным видом подняла пакет. — Мы не уронили ни одного лимона.
Пальцы Куэйда сжали единственный лимон у него в руках. Хорошо, что она такая ловкая, а то бы они сейчас были по колено в лимонах.
— Спасибо, что принес, — сказала она, — это на самом деле очень мило с твоей стороны.
Мило? Она и не подозревает, что творится у него в голове. Не говоря уже о том, что творилось у него в джинсах. Он пожал плечами.
— Не уверен, что именно это тебе нужно, пришлось импровизировать. Не имею ни малейшего понятия, как варить куриный бульон.
— Джулия попросила тебя приготовить бульон? — Она не имела на это никакого права!
— Но ведь она твоя сестра, она беспокоится о тебе.
— А зачем посылать тебя сюда? Он пожал плечами.
— Вчера вечером ты накормила меня.
— О боже, ведь мы договорились больше не играть в это кто-кому-что-должен. Мне хватило и прошлого раза. — Она тяжело вздохнула. — Ну, хорошо, я принимаю твое предложение, потому что мы все-таки соседи, но потом — все, никаких «я же тебе должен за тот ужин». Никто никому ничего не должен, хорошо?
— Меня устраивает.
