Далецкая, Красникова, Простакова, Шварева, как же без Шваревой!
Вкрадчивый голос прозвучал над моим ухом, легкое дыхание коснулось волос:
– Парамонова, я всегда хотел узнать тебя поближе…
Вот оно! Далецкая, Красникова, Простакова…
– Но ты такая неприступная, вокруг тебя всегда вьется пара-тройка Лопатиных, а мимо проходишь – звездища, да и только. 'Это ты у нас звездун', – мысленно возразила я.
Макс обнял меня за талию, губами прикоснулся к мочке уха, и глухо сказал:
– И этот шлейф из служебных романов… 'Однако, привлекателен он для мужчин, кто-то возмущается и кричит, что скоро ступить будет негде, везде он, этот шлейф, а кто-то мечтает примкнуть к счастливцам.' Слухи слухами, а приличия все же надо соблюсти, поэтому я уперлась ладонями в его грудь, и прошептала:
– К-ккаких романов?
Пальчики подрагивали на его горячей коже, их подушечками я ощущала волоски на его груди, да и Максимовскому похоже было уже не до моих многочисленных поклонников. 'Какие нежные у него губы… Далецкая, Красникова… м… кто там еще…' Руки Романа и обнимают, и поглаживают, и в тоже время фокусничают со шнуровкой на моей спине. Опытный иллюзионист Максимовский быстро находит правильный подход – сарафанчик сползает с моих плеч, и уже еле прикрывает грудь. От поцелуев кружится голова, по шее разливается жар, захватывает декольте, вызывает томление в груди… Роман привлекает меня к себе, и тут… безжалостно разрывая мелодию, выпеваемую Джаредом Лето, гремит мой мобильник. Мы замираем, крепко вцепившись друг в друга. Звонок не кончается, и я, покинув желанные объятья, начинаю шарить по сумочке.
– Алло… Тим? – голос мой дрожал, сердце билось, как от испуга. – Ты в Петербурге? Нет, что ты, очень рада! Завтра? Да, да, конечно, обязательно. Тогда до завтра. Целую.
Вот так и обламываются мечты. Я отключаю телефон, и, поправляя дрожащими руками сарафанные бретельки, отворачиваюсь от Романа. Как нелепо, и это чувство стыда…
Максимовский берет меня за плечи и притягивает к себе:
– Надеюсь, он не заподозрил ничего интимного.
Эти слова для меня как холодный душ, куда там моей детской считалочке! Так и хочется отхлестать его по красивой загорелой роже! Сжав зубы, я постаралась держать себя в руках, и даже хищно улыбнулась ему. Моя улыбка вызвала замешательство, видно ожидал от меня другой реакции.
– Все хорошо, – повторила я его слова, – уверена, что он ничего не заметил.
Оттолкнув Макса, я быстро сложила ноутбук, подхватила сумку, и, придерживая сползающий лиф сарафана, направилась в холл за босоножками. Встревоженный внезапным отступлением, он тотчас же догнал меня:
– Погоди, что это значит? Обиделась?
– Домой пора, – заявила я, впихивая ступню в путаницу кожанных ремешков. – Выходные для нас закончились, завтра встреча с Тимом.
– Тем более! – запротестовал Макс. – Нам нужно обсудить массу вещей, раздевайся.
Мои распахнутые глаза произвели на него должное впечатление.
– Алла, я не то имел в виду… 'Знаем мы вас' – мысленно шипела я, мне было неудобно прижимать ноутбук к груди, чтобы не свалилась одежда и одновременно надевать обувь.
– Парамонова, я тебя не отпущу, – пригрозил Максимовский, начиная злиться на мою блажь.
– Та-ак, для начала затяни шнуровку.
Макс резко развернул меня, и стянул болтающиеся концы так, что я подумала, как бы не треснул по швам мой тонкий сарафанчик.
– У нас есть полчаса, – объявила я.
Максимовский отобрал у меня ноутбук, и зашвырнул мои босоножки на шкаф-купе.
– Вот так-то лучше, теперь не сбежишь.
Но желание работать у меня пропало, я думала лишь о завтрашнем дне, о нашей с Тимом встрече, в чем я чистосердечно призналась Роману.
– Как-то тревожно мне, – сообщила я напарнику. – Куда он пригласит меня? Сказал, место интересное.
– Не беспокойся, я буду рядом, – пытался подбодрить меня Макс.
Не слишком-то убедительно получалось. Все мои мысли были обращены к моему новому знакомому. Расклад получается такой – Тим предполагает провести со мной ночь, и зачем ему водить меня по музеям и выставкам? Скорее всего он поведет меня в такое место, где можно расположить девушку к более интимному общению. Вип-зона в закрытом клубе? Ну, курят там травку, совокупляются на глазах честной публики, или развратничают вслепую в темных комнатах гей клубов. Казино при люксовой гостинице, а потом в номер? Ну, это совсем никуда не годится, все равно, что собрать компромат на себя!
– Макс, а если он возьмет номер… Что делать будем? – спросила я, наблюдая за тем, как он быстро набивает текст.
– Если ты не против, то делать съемку, да и микрофончик я тебе пристрою, – он обернулся ко мне, и подмигнул. – До постели дело не дойдет, не волнуйся, а так как ты говоришь, что у сводни все клиенты извращенцы, то он себя проявит до того, как потащит тебя в койку.
Я хмыкнула. Интересно, а как он собирается отбивать меня от притязаний возбужденного маньяка? Вспышкой от фотоаппарата?
– Ну, а представь себе ночной клуб.
– Всяко у зданий есть окна, запасной выход, пожарные лестницы, не в подвал же он тебя потащит, – уверенно ответил Максимовский щелкая клавишами ноутбука.
Так и представила Максимовского, висящего на пожарной лестнице с видеокамерой в руке. Мда…
Все это для нашего расследования не ценно, надо вынудить Тима отвести меня куда-нибудь, где продают наркотики, торгуют любовью, короче, нарушают законы, а ночная жизнь нашего города весьма разнообразна, и я уверена, что Тим хорошо в ней ориентируется. Мне вспомнился азартный огонек в его глазах, слегка надменная улыбка, холеные руки… Этот человек порочен, и готов платить за свои пороки дорогую цену.
Я давно заметила, что перед судьбоносными событиями мне снятся странные сны, содержание которых я запоминаю на всю жизнь. Накануне вступительных экзаменов в университет мне снилось, что я напилась на какой-то вечеринке, и друзья несли меня на руках. После такого сна мой провал казалось был предрешен, тем более сумасшедший конкурс не оставлял надежд на иной исход экзаменов, но благодаря случайной подружкиной подсказке, я набрала недостающий балл. С Вересовым случилась иная история, мне приснилась наша безалкогольная свадьба, но тогда я еще не знала, что если бы во сне я напилась, запуталась в фате, и переспала с шафером, то скорей всего сейчас носила бы другую фамилию.
Вот и этой ночью мне приснился подвал, где висели огромные свиные туши, от вида которых меня мутило, и для того, чтобы привести меня в чувство Максимовский предлагал мне выпить красного вина. Что случилось дальше я не узнала, прозвенел будильник.
Встречу Тиму я назначила на Гоголевском бульваре, там было людно, и можно было наблюдать без опасений. Помня о вездесущем Костике, я отказалась от сопровождения, и уговорила Максимовского встретиться в условленном месте. Брать такси не стала, в городе ужасные пробки, и поехала на метро. В залах метрополитена было душно, ехать пришлось с пересадками, а в вагоне мне повезло быть зажатой между пассажирами, напоминавших борцов сумо. Выскочила я на поверхность в весьма помятом виде, и неспеша прошлась до бульвара. Несмотря на неспадающую жару, на бульваре, утопающем в спасительной зелени, было прохладно.
