Он сильнее натянул волосы, и Мила сдалась, приоткрыла рот, и он сразу ворвался языком, исследуя ягодный рай и упиваясь полученной сладостью. Милу он будет целовать. Всю. Постоянно.
Глеб оторвался от её губ, тяжело дыша. Прищурился и впился голодным взглядом в лицо Милы. А девочка-то гневается. Глазищами сверкает, губы плотно сжала и дышит прерывисто, не понимая, что тем самым привлекает внимание к груди.
И соскам, что едва не царапают его грудь.
- Я сейчас уеду. Ты сидишь тут. Ждешь, когда за тобой приедут мои люди. И лишь тогда с ними едешь по указанному адресу.
Милослава нахмурилась и непонимающе прикусила нижнюю губу, а у него снова прострельнуло в паху. Глеб усмехнулся. Не спадающий утренний стояк, который Мила не могла не чувствовать.
- Позвонить я могу?
- Кому? – немного резче, чем следовало, спросил Глеб.
- Марку.
Твою ж мать!
- Нет.
- Почему? – она снова дернулась в его руках, и ему пришлось сжать крепче.
- Потому что я так сказал.
Она яростно сверкнула глазами, а потом отвела взгляд в сторону.
- Я хотела бы с ним поговорить.
- Поговоришь. Чуть позже. А пока я тебе настоятельно советую одеться, Мила. И хватит спорить. Мне это не нравится. Ты должна была вырасти покладистой девочкой, откуда в тебе столько бунтарства?
Её брови медленно поползли кверху.
- Не нравится, что спорю?
- Я уже озвучил выше, как мы будем общаться. Надеюсь, ты быстро примешь правила. Иначе будут проблемы, Милослава.
ГЛАВА 7
Мила входила в родной дом, как в чужой.
Первое, что поразило её – тишина.
Ни звука, ни голоса, ни легкого дребезжанья плазмы.
Абсолютная тишина.
Девушка нервно сжала руки в кулаки. Что тут произошло?
Где папа?
При мыслях о родителе горячая волна окатила спину. Всё-таки Мила волновалась. Не могла сдержаться.
За ней приехали люди Алашеева спустя три часа. За это время Мила вся извелась, то и дело подходила то к двери, то к телефону. Всего один звонок Марку… И что дальше? Может быть, она только навредит ему? Надо подождать.
Ожидание выматывало. Минута за минутой тянулись бесконечно долго. Мила то и дело смотрела то на настенные часы, то на электронные, что находились на кухонной панели. Сидеть на одном месте девушка не могла. У неё даже возникла бредовая идея убраться в квартире. Хоть чем-то себя займет.
Но…
Несмотря на то, что Глеб в квартире находился несколько суток, Мила помнила, что Марк сообщал ей о прибытии дяди в Россию. Казалось, все вещи здесь пропитались его запахом. Носили отпечаток гостя. Хотя слово «гость» плохо ассоциировалось с Алашеевым. Скорее уж – хозяин.
Повадки. Его запах. Излучаемая уверенность.
Мила спрятала лицо в руках. Что творится…
Она переспала с самим Алашеевым. Более того, у них… отношения. Серьезно?
Нет-нет-нет.
Из глубины души шло полнейшее отторжение, и тогда у Милы снова возникало желание сорваться в неизвестность. В рюкзаке по-прежнему лежали деньги. Много денег. На них она могла бы прожить несколько лет безбедно. Если снять квартиру в пригороде, это где-то десять-пятнадцать тысяч рублей. На жизнь в месяц ей вполне хватит двадцать-тридцать. Даже не работая. А если она найдет подработку? Художницей вряд ли у неё получится, но, допустим, той же натурщицей или моделью для учеников художественных студий. А у неё в перерасчете на рубли более шести миллионов. Даже семь. Сумасшедшая сумма. Ей хватит даже на то, чтобы не снять, а купить квартиру. Опять же в небольшом городе. Она даже как-то смотрела расценки. Квартиру можно взять за два миллиона.
Калькулятор в голове Милы лихорадочно работал. Она и за вещами готова не заезжать. Купит! Ей хватит!
Был момент, когда Мила вскочила на ноги, схватила рюкзак, бросилась к двери. Даже положила руку на замок. И замерла. Потому что… А что дальше? Ей даже не выйти из квартиры без кода. Дальше охрана – её тоже могут не выпустить.
Мила вернулась на диван. Села, как нашкодившая школьница в кабинете директора, положив руки на колени. Нашкодившей она и была. Так начудила, что не разгрести.
Ничего… Ничего… Всё, что ни делается, делается к лучшему. Значит, так надо было.
Когда дверь приоткрылась, и в квартиру не спеша вошел мужчина в костюме и с безразличным лицом, Мила снова вскочила на ноги.
- Милослава Сергеевна, добрый день. Я Карим. Глеб Александрович распорядился сопроводить вас до дома.
Мужчина говорил спокойно, словно речь шла о чем-то обыденном.
Высокий и широкоплечий доверенный Алашеева выглядел так, как и должен выглядеть телохранитель влиятельного человека. Он внушал страх и желание незамедлительно делать то, что велят. Идеально выбритый подбородок отдавал легкой синевой, говорящей о том, что уже к вечеру пробьется щетина. Ему бы отрастить аккуратную модную бороду, легче было бы. Но, наверное, не положено.
- Хорошо. Поедемте.
От такого не убежишь…
Мысли о побеге никак не желали покидать буйную головушку Милы, как она себя ни тормозила и ни уговаривала. О побеге надо было думать раньше. Она даже со своими долларами могла попробовать. Конечно, орлы Тойского или Алашеева, кто их разберет, присматривали за ней, но попробовать можно было.
Сейчас поздно уже.
Милу усадили в шикарное авто. Карим занял сиденье рядом с водителем. Как только машина тронулась, раздался характерный щелчок закрывающихся дверей. Мила едва сдержала улыбку. Прыгать из едущей машины она явно не планировала.
Первое, на что обратила внимание Мила, когда они остановились у их танхауса – отсутствие Олега и его сподручных. Странно…
Дальше – больше.
- Папа? – позвала она, заходя на кухню. В гостиной отца не было.
Тревога захлестнула девушку. И спросить не у кого! Неизвестность уже больше не напрягала – злила.
Мила поднялась на второй этаж, вошла к себе в комнату, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
Спокойно, Милослава. Рано или поздно ты всё узнаешь.
Конечно, она предпочла бы, чтобы рано.
Её взгляд остановился на телефоне. Мила метнулась к нему, попутно скидывая с плеч рюкзак. Синенький, едва заметный сигнал говорил о том, что ей кто-то звонил или оставил сообщение.
Дрогнувшей рукой она разблокировала экран. Ни одного пропущенного звонка… Странно. Очень странно.
И одно сообщение от Марка.
«Солнце, я согласен, чтобы ты мне оторвала башку. Простишь меня?»
Ничего не понимая, но уже чувствуя подвох, Мила, продолжая удерживать телефон в руках, опустилась на кровать.
Марк извинялся.
За что?
О чем они вчера говорили с Глебом, пока она находилась на кухне? И если вспомнить лицо Марка ночью… Оно выглядело виноватым или ей только показалось?
Мила упала спиной на кровать.
Ей не нравилось происходящее всё сильнее.
Она смотрела на белоснежный гипсовый потолок. Минуту… Вторую…
Потом поднесла телефон к лицу, так чтобы были видны адресаты, и сделала вызов Марку.
Он практически сразу его отклонил. Мила нахмурилась, чувствуя, что начинает злиться, собралась уже сделать повторный вызов, как телефон пропиликал, извещая о пришедшем сообщении.
«Детка, говорить не могу. Дядька щедро отвешивает всем пиз*лей. Береги себя, солнце. Надеюсь, на днях увидимся».
Брови Милы медленно поползли кверху.
То есть, получается, и Марк, и её отец на встрече с Алашеевым? Но что значит «Глеб отвешивает всем»?..
Мила снова села и провела рукой по лицу.
Черте что…
Стук в дверь заставил её вздрогнуть и выронить телефон. Хорошо, что на прикроватный коврик. Хотя её древний гаджет вряд ли разобьется. За стекло не надо волноваться. Вздохнув, Мила направилась к двери. Это не отец - он не стал бы стучать. Вот такие у них странные правила в доме.
Она ожидала увидеть Олега. Отсутствие личного охранника тоже тревожило.
Но за дверью стоял Карим.
- Милослава Сергеевна, это вам, - снова спокойно, едва ли не безразлично, произнес мужчина и протянул ей три пакета с брендовыми логотипами.
