— Братик, — я же хотела тебя познакомить со своей подругой, — парень полубоком поворачивает лицо, а в следующую секунду я замечаю, как Сонина рука выскальзывает из моей ладони.
Девушка молча падает на землю, теряя сознание….
Я не помню, как оказалась рядом с Соней, не помню, как мигом упала на колени около нее, и не помню, как возле нас оказался Лёша. Он ни на кого не обращал внимания, полностью сосредоточившись на девушке, лежащей на земле. Было страшно. Очень страшно. После того, что случилось с братом, я уже давно так не боялась за кого-то. Никто еще никогда не падал передо мной в обморок и не терял сознание. И это чувство буквально сводило с ума.
Пока я сидела на холодной земле и молча пялилась в одну точку, Лёша уже поднял девушку на руки и осторожно понес в сторону единственной палатки, стоявшей поблизости с нашими вещами. Затем аккуратно положил туда Соню и сам сел около нее. Рядом с Лёшей тут же оказался Клинин, только что пришедший из леса. Хворост, который собрал Илья, так и остался лежать далеко от костра.
Я поднялась на ноги, отрехнув руками грязные колени, и побежала к парням. Не знаю, что они делали это время, но когда я оказалась около Сони, девушка уже лежала с открытыми глазами и молча косилась на собравшихся вокруг нее людей. Где в это время пропадал Тимур, я не знаю. Если бы он был тут, уверена, что близко бы никого не подпустил к девушке. Он очень дорожит ей. В этом я уже имела честь убедиться. Пока я обводила глазами поляну, Сонька аккуратно поднялась с одеяла и спустя некоторое время всё-таки заговорила.
— Что-то произошло, — девушка аккуратно прислонилась к затылку, изнываещему невыносимой болью и сильно сожмурилась. — Почему вы все здесь?
— Ты потеряла сознание, — Лёша аккуратно взял девушку за руку, и нежно гладил ладонь, пытаясь успокоить, — как ты себя сейчас чувствуешь?
Соня продолжала молчать, но взгляд от Сафарова так и не оторвала.
— Терпимо, но очень болит голова, — блондинка инстинктивно потянулась к затылку, но Лёша перехватил её руку, не давая прикоснуться к свежей ране.
— У тебя там кровоточит, — проверив голову девушки, ответил парень, — видимо, когда падала на землю, сильно ударилась головой .
Лёша продолжал смотреть на девушку, и тут же ловил ответные взгляды. И в какой-то миг мне показалось, что эти двое вообще не замечают никого вокруг них.
— Я обработаю рану, — Лёша ответил девушке, — только вот аптечка у меня в машине, дорога туда займёт около часа, — задумался парень, а потом, повернувшись спиной к Соне, обратился к Клинину.
— Илюх, будь другом, сгоняй к машине.
— Без проблем, — тут же откликнулся парень, — только вот одному идти вообще в ломы, Гель, — Илья повернулся ко мне и уставился прямым взглядом, — пошли со мной.
Ох уж эта улыбка чеширского кота. Так и хочется дать в челюсть, чтобы стереть нахальную улыбочку с его лица.
— Губу обратно закатай, — я сложила руки на груди в угрожающем жесте, — а то уже до земли достала.
Клинин долгим и подозрительно обидчивым взглядом смерил меня, а затем обратился к брату, тетрально обидившись.
— Лёх, она меня обижает, — на что я лишь хмыкнула. Я сразу не поверила в его игру. Уж слишком хорошо я знала Илью, и обидиться на такую глупую шутку, этот человек просто не мог. Но Видимо Лекс либо поверил Клинину, либо ему просто было не до этого из-за проблем с Соней, поэтому брат достаточно в грубой форме попросил меня пойти с Ильей к машине. Но я снова отказалась.
— Гель, — выдохнул Сафаров. — Я тебя не часто прошу о чём-то, помоги, это нужно не мне, а ей, — и указал головой в сторону Сони.
Я выдохнула и молча кивнула. Чтож, выбора у меня не оставалась, придется идти. Последний раз отчаянным взглядом я уставилась в лоб брата, но он был непреклоннен.
Уже практически выходя с леса, Клинин снова решил заговорить со мной.
— Что он тут делает? — Илья злым взглядом указывает на Влада, сидящего около костра, и повернувшись ко мне в немом молчании ждет ответа.
— Не твое дело, — шиплю сквозь зубы, но при этом стараюсь казаться как можно более равнодушной.
— Я же вроде как-то сказал, чтобы больше не видел его возле тебя, ты плохо меня услышала, — парень уже не скрывает злости, а в его карих глазах пляшут маленькие чертики.
— Я тебе тоже вроде сказала, что это не твое дело, — медленно, выделяя каждое слово, ставя точку, отвечаю Клинину.
Больше он ничего не сказал. Просто шёл позади меня на несколько шагов и всё время пялился. Мой затылок горел от пристального взгляда парня. Нет. Не так. Он пылал, как пылают сухие дрова в костре. Или как солнце пылает в жаркую погоду. В любом случае, этот взгляд приносил мне дискомфорт, поэтому я и не выдержала.
— Что? — Разворачиваюсь лицом к Илье и, сжимая зубы, смотрю на него. — Говори уже, что ты хочешь мне сказать. И пожалуйста, перестань прожигать мне затылок.
Клинин улыбается, как младенец. А потом смеется, как последний клоун. И от его смеха мне становится некомфортно. Тут же хочется укутаться в теплый плед, закрывшись с головой, выключить свет и сделать так, чтобы меня никто не видел.
— Ты такая смешная, когда дуешься, — парень продолжает смеяться, смотря на меня, — прям, как бурундучок из того мультика, — а затем надувает щёки и подносит руки к щекам, медленно и протяжно выдыхая, и так раз за разом.
— Придурок, — уже еле сдерживаюсь, — и как мы только могли быть вместе? — говорю небу, не дожидаясь ответа. А Илья после сказанных мною слов в тот же миг становится серьезным и отчаянно вздыхает.
— Я ведь знаю какие парни тебе нравятся, — проводит рукой по своим идеально уложенным волосам, — и этот Влад, он точно тебе не пара.
— Надо же, — уже смеюсь, — даже интересно послушать с твоей точки зрения какие же парни мне всё-таки нравятся, — развожу руками, царапая вохдух, и ухмыляюсь.
Нет. Он не услышит от меня заветных слов про Влада. Он не услышит, что я определила между нами френдзону и ничего более. Клинину не нужна такая информация. Пусть думает, что я счастлива, когда нахожусь рядом с Савельевым. Что теперь именно от его объятий и прикосновений я таю, как когда-то таила от прикосновений Клинина. Если этот парень чувствует ко мне что-нибудь, то ему будет больно. Как когда-то было мне. Да, мстить плохо. Но не тогда, когда твоя гордость летит в пух и прах.
— Такие, как я. — Ухмыляется парень. — Тебе нравятся парни, которые заботятся о тебе, и я больше, чем уверен, что этот Владик такой и есть. Но вот есть одно “НО”. Я слишком хорошо тебя знаю. И я больше чем уверен, что в скором времени такой типаж парней тебе надоест. Тебе нужен человек, который будет сильным, в первую очередь внутри. Он будет груб со всеми, но будет нежен с тобой. Он будет холоден по отношению ко всем, но его огонек будет загораться в самое яркое пламя только, когда он будет касаться тебя. Он будет надежным. И он сделает всё, чтобы защитить тебя.
— И ты то надежный, — взрываюсь я, — о какой такой чертовой надежности идёт речь. Сначала ты говоришь, что спорил на меня, потом, что не спорил. После всего этого ты говоришь, что будешь добиваться меня, но сам исчезаешь практически на месяц. На месяц, блин, и ни одного сообщения, ни одного звонка. И ты мне сейчас говоришь о надежности?
— Но сейчас я ведь здесь, — парень кричит, обхватывая мои плечи, и смотря прямо в глаза, — сейчас я здесь. И я никому тебя не отдам.
— Поздно, Клинин, — я уже давно тебя не люблю. Да и вообще… не уверена любила ли...— вру. Потому что точно знаю, что любила. Любила до последнего дыхания, до изнеможения любила. Так, как любить не привыкли. Любила самой сильной любовью, которую когда-либо знала.
Лицо парня еще больше ожесточается. Настолько, что начинает казаться, что в какой-то момент из глаз хлынет огонь.
— Повтори, — Илья так и не отрывает взгляда, — еще раз повтори, глядя мне прямо в глаза то, что сейчас сказала.
— Я тебя никогда не любила, — медленно, разрывая снова в клочья свое сердце повторяю. Но сейчас уже не больно. Боль прошла. Она улетела вместе со временем, предназначенным для того, чтобы ее забыть.
