- Столько, сколько потребуется, - хлопает Денис ладонями по столу, нависая над ним, сверля друга глазами. – Пока до твоего скудного умишка размером с орешек не дойдёт, что девушкам, если они не психопатки, не нравится видеть смерть людей. Или тех, кто собирается умереть.
Стас поднимается из своего кресла, выпрямляясь во весь свой немаленький рост. Белов хоть и уступает другу в росте, но не намного, так что их лица находятся почти на одном уровне. Между мужчинами повисает гнетущая тишина, наводящая на размышления о том, какая бойня последует дальше.
- Мы ссоримся? – задаёт Кулагин вопрос не в тему разговора. – Мы же никогда не ссоримся.
Денис фыркает и делает шаг назад, приложив ладонь к лицу.
- Мы, блять, как старая супружеская пара, которая вечно выносит друг другу мозг. Мы постоянно собачимся, - палец Белова указывает на друга. – Не люби я тебя, то давно бы пристукнул. Но Лерка меня потом сожрёт со всеми потрохами и даже не подавится.
- То есть от моего убийства тебя удерживает гнев младшей сестры?
- Да завали уже, - воздевает Денис взгляд к потолку и, не глядя, плюхается на диванчик. – Что будем делать? Надо как-то решать проблему.
- Есть варианты?
Если бы они у Белова были, то он давно применил бы каждый из пунктов своего несуществующего плана. Но, увы и ах, Денис не силён в том, что касается ментальных проблем у женщин. Он с сестрой-то предпочитает политику «полной правды», чтобы не гадать, чего она хочет. Но и ему самому приходится быть честным. А на это с Воронцовой он пока не готов.
- Просто пойдём и поговорим с ней, - Денис первым не выдерживает затянувшегося молчания.
Кулагин не двигается с места, позволяя другу бушевать и вываливать на себя очередной поток слов. Стасу, в отличие от Белова, есть о чём подумать и в чём себя укорить. Нет, он не собирается упрекать самого себя в той встрече, что устроил для Мии. Ему скорее жаль, что не пришло в голову как следует подготовить девушку и поинтересоваться, готова ли она к подобному. Кулагин настолько привык думать за других, что забыл, как это – интересоваться чужим мнением.
После того, как Стас увёл Воронцову из подвала, Иващенко был убит с помощью спицы воткнутой в глаз под углом. Королям не нужно было оставлять после себя следы, а, увы, даже оружие с чёрного рынка может мелькнуть в базе данных полиции. Поэтому пришлось действовать необычными методами. Благо, Кано с удовольствием умертвил насильника, что покусился на доверенную наёмнику госпожу.
Вынести тело тоже не составило особого труда. Система подземных ходов позволяет людям спокойно перемещаться из дома на улицу и обратно без посторонних взглядов. Таким образом, два человека с чем-то продолговатым в мешке не привлекли постороннего внимания.
Кулагин в это время находился с Воронцовой. Они вполне себе неплохо поговорили. Обсудили немного самого Иващенко, его семью и то, чем те занимаются. Но мужчине и в голову не пришло поинтересоваться самочувствием девушки. Он, конечно, полный кретин. Причём ещё и слепой.
- Ладно, я думаю… - Кулагина прерывает стук в дверь. – Заходи, Ева.
Он знает, кто стоит на пороге, потому что Рэм никогда не стучит, повар не покидает кухни, а Мия в спальне. Остаётся лишь горничная, которая очень быстро освоилась в новых условиях.
- Что-то случилось? – Стас указывает на стул перед столом, но девушка игнорирует приглашение присесть.
Ева остаётся стоять и надеяться, что она не пялится на двух мужчин. В её интересе нет ничего противоестественного или извращённого. Такие, как Белов и Кулагин, не её типаж. Просто девушка никак не может понять их. Что такого её госпожа нашла в этих двоих? Определённо, есть веская причина их переезда сюда из семейного дома Воронцовых. Узнать бы ещё какая.
- Госпожа проснулась, - отчитывается Ева. – Мы с ней немного поговорили, и она рассказала, почему ведёт себя так странно.
Мужчины настороженно переглядываются. Не могла же Мия растрепать обо всём горничной? Не хотелось бы убивать невинную девушку. Но свидетелей в таком деле не оставляют.
- У неё критически дни, - огорошивает Ева мужчин. – Вот почему она не хочет покидать кровать и чувствует себя не самым лучшим образом. Вам следует принести ей что-нибудь вкусное и провести время вместе. Хорошая порция обнимашек и обильное количество вкусняшек – залог успешного лечения.
Ева не привыкла рассказывать о том, что происходит с Мией, другим. Она не делала это, будучи горничной в доме Воронцовых, и не хотела делать сейчас. Но это откровение пойдёт на благо девушке. Всегда приятно получить немного внимания от тех, кто нас любит, и кого любим мы.
- Ты уверена в этом диагнозе? – Денис не улыбается, хотя его слова и заставляют горничную хихикнуть.
- Она сама мне об этом сказала, - кивает Ева. – Какой ей смысл врать о таком?
Неожиданно девушка резко разворачивается и бросается в коридор, не забыв оставить дверь открытой. Слышна какая-то возня, стук и звон посуды. Возвращается Ева в кабинет с полным подносом еды.
- Павел Генрихович сказал, что это любимые закуски госпожи, - приподнимает Ева поднос, что явно имеет приличный вес. – Я могу отнести его сама, если вы пожелаете. А могу оставить. Что прикажите делать?
Друзья снова переглядываются. Делать всё равно что-то надо. И если Мия сама сказала горничной о своей проблеме, то почему бы не последовать совету девушки. Она точно больше смыслит в таких вещах.
Забирая поднос у горничной, Денис старается припомнить, была ли его сестра когда-нибудь такой же в определённые дни месяца. И, напрягшись, вспоминает. Всё было ещё хуже. Мия хотя бы не пытается их убить.
Оказавшись возле комнаты Воронцовой, мужчины немного медлят. Белов замечает, как шевелится одеяло. Стас несколько раз стучит по дверному косяку.
- Мы пришли поднять тебе настроение, сладкая.
Глава 18
Увидеть в своей спальне двух мужчин с подносом полной еды – последнее, на что я рассчитывала. Тем более мужчин вроде Белова с Кулагиным. Не очень они похожи на тех, кто таскает девушкам завтрак в постель. Ну, или парням. Всё ещё не верю в платоническую часть их дружбы.
- Я не голодна, - усаживаюсь в постели и подтягиваю к себе колени.
- Не начинай, - просит Стас, с которым у нас уже был подобный разговор в самом начале. – Тебе надо поесть. Голоданием ничего хорошего не добиться. Если есть возможность, лучше поесть несколько раз, чем не есть вообще.
- Политика голодающих, которые… - я замолкаю вовремя, не успев наговорить ещё больше чепухи. – Простите, - прикрывая глаза ладонью. – Мне не следовало так говорить. Извините.
Не факт, конечно, что эти двое были совсем уж из нуждающихся семей. Но в любом случае не стоило подобное говорить. Отсутствие коммуникаций с другими людьми делает меня глупой. Ещё немного – и начну пускать пузыри носом и использовать фольгу вместо шапки.
- Спасибо за еду, - принимаю из рук Дениса поднос.
- На самом деле, это Ева все приготовила, - Стас наблюдает за тем, как я устраиваюсь на подушках, чтобы ничего не опрокинуть.
- Сопляк, - выдыхает Белов, хлопая себя по лбу от бессилия.
Подцепляю нарезанный кусочек арбуза на вилку и протягиваю её Кулагину. Он медлит, но все же принимает подношение. Я тоже съедаю кусок фрукта, и мы смотрим друг другу в глаза пока, медленно работаем челюстями.
- Эй, а мне? – возмущается Денис.
- Награда за честность, - пожимаю плечами.
Попробовав арбуз, я понимаю, насколько сильно проголодалась. Это не типичное ощущение лёгкого голода, какое бывает у всех, а полноценное ощущение, что я не ела несколько недель. Желудок громко бурчит и набрасывается на каждый кусок с тем же остервенением, с которым я закидываю еду в рот. Не самое красивое действие для воспитанной аристократки.
- Ауч, - Белов вскрикивает, получив по пальцам. – Я просто хотел взять крекер. У тебя их и так целая тарелка.
Подтягиваю миску с крекерами поближе к себе, прикрывая её рукой. Мужчины этому манёвру улыбаются. А я не чувствую в себе сил хотя бы немного приподнять уголки губ. Беспокойство, вызванное виной, возрастает.
