— А что будет с той женщиной?
— Это не нам с тобой решать. Суд определит её судьбу и, если она не виновна, отпустит.
— Надеюсь, так и будет, потому что…
Я хотела рассказать ему о своих сомнениях. Спросить совета. Ведь если от моих слов зависит чужая жизнь, я не имею права молчать.
Но он приложил указательный палец к моим губам:
— Тссс. Не нужно лишних слов, — он будто бы прочитал мои мысли. — Ты много пережила, ты беременна, тебе надо отдыхать и избегать лишних волнений. Дашь показания в суде и сразу вернёшься домой, ясно?
— Ясно, — нехотя согласилась, в глубине души понимая, что он прав.
— И ещё одно — они будут спрашивать, где ты проживаешь, говори, что у тётки.
— Почему? Я же с тобой живу.
— Потому что тогда они не должны знать, что у тебя есть мужчина. И не узнают, если ты сама им об этом не расскажешь.
Очаровательно! То он настаивает на немедленном переезде к нему, то хочет, чтобы я скрывала факт сожительства с ним от прокуратуры. Зачем?
С каждым днём вопросов становилось всё больше. Тётка, с маниакальным упорством жаждущая рождения внучатого племянника. Её странный друг, который по непонятной причине решил заботиться о беременной от другого девушке, по совместительству проходящей свидетельницей массового убийства людей, трахающихся друг с другом, его не менее странные друзья, перед которыми меня обязали играть роль счастливой невесты… И вишенкой на торте — мои кошмары.
Где-то в глубине моего сознания кроется ответ на все эти вопросы, но… Я не могу ничего вспомнить. Или не хочу.
Глава 22
Как и предсказывал Ярослав, представителя прокуратуры и даже адвоката подсудимой, мало интересовала моя скромная персона. Меня пригласили в зал судебных заседаний, повторили те вопросы, которые я уже неоднократно слышала на допросах, и отпустили восвояси. Даже про беременность не спросили.
А ведь хотя бы адвоката должно было заинтересовать моё интересное положение? Моя бывшая начальница — достаточно обеспеченная женщина, но я с трудом узнала её на скамье подсудимых. Она сильно изменилась с момента ареста в сауне.
Волосы грязны и взлохмачены так, будто бы она несколько недель их не мыла и не расчёсывала, лицо посерело и покрыто пятнами, в глазах обречённость. На суд её принарядили, одев в чистый костюм, но… Грязные руки с обломанными ногтями, не оставляли сомнений, что молодая женщина совсем забила на свою внешность и легко пришла бы выслушивать обвинения в свой адрес в лохмотьях. Не сомневаюсь, от неё ещё и дурно пахнет. Как она могла так опуститься за такой короткий срок?
Я обещала Ярославу сразу после суда вызвать такси и приехать домой. Он оставлял мне деньги на столе. Пять тысяч рублей. Долго не могла решиться, но, в конце концов, примерилась со своей совестью и начала копить. Тратиться мне особо не на что — одежды полно, еда в холодильнике, кофе в кофеварке. Косметикой я перестала пользоваться совсем. Зачем? Внешняя привлекательность скорее мешает в жизни, чем помогает. Будь я дурнушкой, меня не стали бы заманивать на работу в Офис. Влад на меня бы даже не посмотрел и не заделал мне ребёнка. Сейчас я бы спокойно грызла гранит науки, тихонечко пристроившись в неприметном уголке аудитории.
— Как всё прошло?
— Не знаю. Она была такой…
— Ты даже не знаешь эту женщину. Забудь. Не думаю, что они захотят повторно допрашивать тебя. Выкинь эту историю из головы и даже не вспоминай, хорошо?
— Да, — грустно улыбнулась и собралась раздеваться.
— Не хочешь отпраздновать благополучное окончание следственной эпопеи?
— Приговор ещё не вынесли, — покачала головой и отвернулась.
— Кстати, тётя Люся нашла тебе врача. Очень хорошего. Скоро ты с ним познакомишься.
— Неожиданно. Откуда у неё знакомые врачи?
— Тебе видней. Она же твоя тётя. Ну всё, в ресторан. Нужно отметить твою свободу бутылкой безалкогольного вина.
В ресторане он был непривычно мил и заботлив. Нет, Ярослав и раньше очень трогательно опекал меня, но старался держаться на расстоянии. А сегодня только и делал, что прикасался ко мне — помог выйти из автомобиля, снять пальто, держал за руку, приобнимал за талию, когда мы поднимались по лестнице…
Я впервые за последние месяцы почувствовала себя счастливой. Со стороны мы смотрелись, как влюблённые молодые супруги, ожидающие малыша. Взрослые люди откровенно любовались нами, девушки смотрели с нескрываемой завистью, их парни растеряно ожидали выноса мозга на тему серьёзности отношений. На какое-то время мне показалось, что всё это взаправду. Как жаль, что я ошибаюсь, но… Всё же можно изменить! Я сама отказалась выходить замуж за Ярика и уже успела сильно пожалеть об этом. Хочу, чтобы у моего ребёнка был отец, а у меня любящий муж. Пусть и странный немного.
— Закажи себе что-нибудь покрепче, — протянула ему меню. — Мне здесь нравится. Не хочу уходить.
— Хочешь сама выпить всю бутылку вина?
— Оно же безалкогольное, — сморщила носик и улыбнулась. — Пусть хоть один из нас действительно расслабится.
— У тебя прав нет, кто нас домой отвезёт, — почти смеётся, но открывает меню, выбирая что-то из коньяков.
— Такси. Машину завтра заберёшь.
— Соблазнительное предложение, особенно из уст девушки в положении. Не могу сказать «нет».
Мы сидели в ресторане до самого его закрытия. Строили планы на будущее, болтали ни о чём, просто смотрели друг другу в глаза. Страхи и сомнения рассеялись. Я верила ему как самой себе. Теперь не потому, что у меня выхода нет, а потому что хочу. Хочу нормальную семью, любящего мужа, дачу за городом, отпуск раз в году у моря и жизнь, как у всех. В конце концов, я это заслужила. В жизни всё циклично и если родители от меня отказались, логично, что судьба подарила мне Ярослава.
Он уже был достаточно пьян, когда мы садились в такси. Доехав до дома, его начало немного шатать.
— Прости, я не умею пить.
Теперь я поддерживала его, помогая подниматься по лестнице.
— Это я виновата. Хотела, чтобы ты хоть немного расслабился и отдохнул от работы.
Он действительно много работал. Целыми днями сидит в своей комнате за компьютером. По крайней мере, я так думаю.
— Давай я помогу тебе лечь в кровать, — он мягко отпихнул меня перед входом в спальню.
— Нет, — в глазах появилась осмысленность.
Чёрт! Сейчас он уйдёт и о будущем семейном счастье можно будет забыть.
— Может, посидим немного на диване, посмотрим киношку?
Ярослав нехотя согласился. Развалился на диване, я прилегла рядом.
— Что ты делаешь? — он заметил, что я стягиваю джинсы.
— Резинка жмёт, — наврала я. — Тебе не душно?
Потянулась, чтобы снять с него галстук. Он пробовал вяло сопротивляться, но мои пальцы легко развязали шёлковый узел и тут же принялись за пуговицы на его рубашке.
— Что ты делаешь? — слегка запинаясь, произнёс он.
— Хочу привлечь тебя по всей строгости закона к исполнению супружеского долга, — прошептала ему на ухо и провела языком по слегка идеально выбритой щеке.
Какой же он… сильный! Аж дух захватывает. Почти задыхаюсь от захлестнувшего меня возбуждения и пытаюсь добраться до его брюк. Он вырывается из моих цепких объятий и собирается уходить.
— Ты не можешь так поступить, — не узнаю свой охрипший голос.
— Мы не можем так поступить, — его глаза затянуты пеленой, через которую проглядывает страх.
— Кто нам может запретить заниматься любовью? — встаю с дивана и обвиваю руками его плечи. — Мы уже совершеннолетние.
Чувствую, как напряжено его достоинство. Как участилось его дыхание. Как тело, покрывается горячей испариной. Но его руки… Он продолжает отталкивать меня. Я не сдаюсь и впиваюсь губами в его член, жадно всасывая в себя мужскую плоть.
— Нет, — он нежно отстраняет меня, берёт на руки и несёт в спальню. — Не так.
Кладёт на кровать и покрывает всё тело поцелуями. Раньше мне казалось, что у него мало опыта, но я ошиблась. Он не просто умел заниматься сексом — он умел любить беременных женщин. Закончив с лёгкой прелюдией, Ярослав перевернул меня на бок и уверенно взял, подстраиваясь под каждое моё движение. Быстрее, медленнее, всё глубже и глубже… Он будто бы играл на мне, как гениальный музыкант на скрипке. Едва слышный стон, вырывающийся из моих уст, превращается в крики. Он чувствует, что я готова и ускоряется. Оргазм тёплой волной унёс меня в мир удовольствий.
