Веронику Сергеевну любили и родители, и дети.
– Каминская? – переспросил Игорь.
Я снова повернулась к Богатырёву.
– Каминская, – подтвердила. – Что тебя удивляет?
Взгляд Игоря стал темнее.
– Нет, Игорь, я не вышла замуж и не собиралась, если это ты хотел спросить.
– Лиза… – снова позвал и замолчал.
И тут я поняла, что ещё немного, и я уже не смогу уйти… Придётся опять привыкать жить без него, как вырванному с корнями и брошенному растению.
– Игорь, меня дома ждёт дочь…
– Подожди, пожалуйста. Не уходи, прошу! Я так больше не могу. Думал, что в армии станет легче…
– Не стало?
Я ненавидела себя за эти слова. Я хотела сделать больно ему, а делала больнее себе, и зияющая рана на сердце кровоточила сильнее, потому что в неё опять воткнули острый предмет.
– Нет, – прозвучал короткий ответ, и я почувствовала, что ему также плохо.
Как и мне.
– Мне плохо без тебя, Лиза, – подтвердил своими словами Игорь
– Мне тоже плохо без тебя, Игорь. Но у меня есть дочь, от которой ты отказался, – ответила, собираясь идти домой.
Слишком много разочарований для одного дня. Но, как оказалось, это ещё не всё.
– Лиза, я готов принять ребёнка…
– Что?! – Я застыла на месте от его слов, которые полосонули по живому. – Ты готов принять ребёнка? – переспросила. – А до этого не мог?!
– Не мог…
«Не мог», – звенело эхом в голове, разрывая последние тоненькие ниточки, которые всё ещё оставались между нами.
– Почему, Игорь? Как можно не принять ребёнка, если мы вместе ждали её появления?
Мои слова произвели на него странного впечатление. Он стал напряжённым, словно боролся самим с собой.
– Тебе известен ответ, – немного сухо, если не сказать отстранённо ответил Игорь. Его как будто подменили.
Мы стояли друг против друга, словно по разные стороны расщелины, но вместо того, чтобы протянуть руку, смотрели, как пропасть становится ещё больше.
– Нет, Игорь, мне ничего не известно кроме того, что я родила дочь, а через два дня ты позвонил и попросил оставить её в роддоме. Отказаться от неё без объяснений, без ничего. И сейчас говоришь так, будто делаешь мне одолжение. Только мне этого не надо.
Я смотрела на него, но Игорь молчал, сжав губы. Что ж, значит, это его выбор. Я развернулась, чтобы уйти, но не успела сделать пары шагов, как мне прилетело в спину:
– Она не моя дочь.
Мне показалось, что я ослышалась. Резко развернулась и впилась взглядом в его лицо, но Игорь продолжал смотреть на меня с какой-то необъяснимой болью.
– Что?
– Настя – не моя дочь, – повторил Игорь.
– Кто тебе такое сказал? – В моей голове не укладывалась вся абсурдность ситуации, ведь он у меня первый и единственный мужчина. И более того – ему это прекрасно было известно.
– Мне никто этого не говорил, – обречённо произнёс Богатырёв.
– Тогда почему ты поверил в эту чушь?
– Это не чушь, Лиза.
– Не чушь?! Игорь, ты сейчас прямым текстом заявил, что я тебе изменила. – Я не могла описать словами чувства, бушевавшие в груди. Это абсурд! – Я не изменяла тебе. – Я тяжело и рвано дышала, изо всех сил сдерживая эмоции. – Это низко и подло, Игорь, обвинять меня в том, чего не было, но ты решил поверить тому, что тебе сказали, чем… –продолжить я не смогла, ком застрял в горле, и я готова была вот-вот разрыдаться от обиды и такого несправедливого, просто чудовищного обвинения. – Как ты мог в такое поверить?
– Мне никто этого не говорил, Лиза. Я сделал тест ДНК, и его результаты показали, что Настя не моя дочь.
– Этого не может быть, – возразила, пытаясь переварить услышанное.
– И тем не менее это так, Лиза, – подтвердил Игорь, а его взгляд был наполнен боли.
– Я не верю этому. Это какой-то обман. А ты… Как ты мог поверить тому, что тебе показали?
– Лиза, я сам отвозил образец в лабораторию, – еле слышно, словно ему тяжело говорить, признался Игорь.
– И ты поверил этому?
Игорь молчал, но его ответ был очевиден. Поверил. Именно поэтому он попросил оставить «не своего» ребёнка в роддоме. Но ведь это невозможно! Я не изменяла ему, а значит, Настя его дочь. А тест… Тут я не знала, что думать.
– Лиза, это уже неважно. Всё это время, что я был без тебя, я понял, какую ошибку совершил. Пожалуйста…
– Не важно?! Ты понимаешь, что ты сейчас говоришь?! Я не изменяла тебе, Игорь. – Отрезала я. – А значит этот тест ошибочный или… ложный!
Я смогла взять себя в руки, но узнать, что тот, кому я верила безгранично, смог допустить мысль о моей измене, было больно. Но ещё больнее, что Игорь до сих пор в этом уверен.
– Для меня это уже не имеет значения, – прозвучало сокрушённо.
– А для меня имеет! Я хочу сделать повторный тест, – произнесла твёрдо.
Игорь молча на меня смотрел, а потом согласился:
– Хорошо. Если это для тебя так важно.
– Для меня это очень важно.
Это было, действительно так. Я не допущу, чтобы на мне висели оскорбительные обвинения, а Игорь… Пусть потом сам разбирается, кому это нужно было сделать.
Кипя от злости и негодования, зашла домой. Но даже если бы Настя спала, я всё равно бы её разбудила. К счастью моя звёздочка выскочила в коридор с радостным криком:
– Ма!
Подхватила её на руки, совершенно не думая о том, что я только что зашла с улицы.
– Лиза, отпусти ребёнка. Она же простынет! – Я тут же получила нагоняй от бабули.
– Ба, мне нужны деньги, – сказала, отдавая ей Настю.
– Сколько? – уточнила бабуля, даже не спрашивая зачем.
– Нет, ба. Деньги у меня есть… Просто я могу получить ещё не скоро, поэтому и спросила...
– Господи, Лиза, что ты меня так пугаешь?! Я уже собралась идти в банк снимать. Ты не "спросила", а "попросила". Что случилось?
– Ничего.
– Лиза! – потребовала бабуля ответа.
– Я хочу сделать тест ДНК, – пришлось ответить.
–Ты решила подать на алименты?
– Нет. – Ответила слишком поспешно, но потом подумала, что пусть лучше бабуля думает так. – Да. Не знаю, ба.
– Правильно. В любом случае документ должен быть, – поддержала меня ба в этом вопросе.
Я сняла сапоги и пальто, прошла в комнату и присела на корточки перед дочкой, которую ба посадила на свою кровать. Настя тут же потянулась снимать с меня шапку. Заботливая моя крошка.
– Настя пойдёт гулять?
– Дя! – обрадовалась моя малышка, подпрыгнув от нетерпения и радостно захлопав своими глазками.
– А на машине кататься поедем?
– Биби? – переспросила маленькая почемучка, нахмурив свои светлые бровки.
– Да, биби, – подтвердила я осторожно.
Насте вдруг перестало нравиться ездить на машине. Она начинала в ней кукситься, капризничать и плакать. В чём причина я не могла понять, пока её не стошнило. Видимо её начало укачивать, как она подросла.
– Мы недолго, а потом погуляем. Хорошо?
– Хасё, – согласилась дочка, утвердительно кивнув головой.
– Тогда давай одеваться. – Я облегчённо выдохнула.
– Вы прямо сейчас поедете? – нахмурилась ба.
– Да. – Я не видела смысла тянуть, и так прошло слишком много времени.
Настю получилось одеть на удивление быстро. Пока бабуля завязывала ей шапочку и застёгивала зимний комбинезон, я вызвала такси через приложение.
– Лиза, тебе денег точно хватит?
– Хватит. – Я пожала плечами. Если вдруг не хватит, залезу в детские, но бабуле этого говорить не стала.
– А к отцу как съездила? – Прилетел вопрос, когда мы с Настей уже выходили.
После заявления Игоря о том, что Настя не его дочь, увиденное в кабинете отца отошло на задний план и казалось таким незначительным, что я совершенно об этом забыла.
– Поздравила, – ответила односложно. – Настя, помаши бабе ручкой.
Настя радостно замахала.
– Пока-пока, моя ягодка.
Я взяла дочь за руку и повела её вниз по лестнице. Спустить на руках было бы быстрее, но моей малышке самой нравилось «топать» по ступенькам.
