– Только это через пару недель будет, котик. У меня тут дела. Девочки вообще не понимаю, зачем я в Питер переезжаю. Там одни дожди.
– Сегодня ясно, – усмехаюсь, выглядывая в окно. Целых два дня хорошая погода и я боюсь к этому привыкать.
– Ладно, любимый, побегу, – мурлычет она, – на выходных может быть заеду.
– Угу, буду ждать.
– Целую, котик, – раздается на прощанье и в трубке повисает тишина.
Приедет, конечно… Будет сидеть в Москве до самого последнего момента. Лене этот переезд в Питер как кость в горле, будто в страну третьего мира собрался перевозить. В Москве у нее родители, подружки, работа, а в Питере только я.
А поскольку нас не так уж и многое связывает, так вариант для нее это совсем тоскливый. Но и после двух лет вполне стабильных отношений этого терять никто не хотел. Мы оба привыкли. Хотя думается мне, разреши я ей остаться в Москве и пообещай высылать содержание – не задумалась бы.
– Натка говорит, что такая погода здесь часто, но, кажется мне – обманывает, – в проеме кухни появилась Ангелина и прошагала к кофе машине, – нужно сделать перерыв.
– Да, перерыв не помешает, – я все еще задумчиво покрутил телефон в руках и бросил его на стол, – любишь сладкое?
– Да, – она поставила на стол наши чашки, – но мясо люблю больше.
– Через час приедет, – я подтолкнул к ней коробочку со сладостями. – Как знал, заказал стейки.
– Можно вопрос? – уже освоившись, Ангелина свободно перемещалась по кухне. Открыла ящик с приборами и вытащила две чайных ложки. Одну из них вручила мне.
– Давай, – я отложил ложку и сосредоточился на кофе.
– Такое ощущение, что ты живешь один, – она прикусила губку и аккуратно раскрыла коробочку с синнабонами, – обожаю такие.
– Рад, что угодил, – продолжаю следить за тонкими пальцами, подхватившими липкое пирожное. Во рту даже слюна собралась, так захотелось их облизать.
– Так а где будущая жена?
– Все тебе интересно.
– Я бродила по комнатам и женских вещей нет, это странно.
– В Москве и сюда ехать не хочет.
– Не любит Питер?
– Нет.
– А ты?
– А у меня здесь работа, так что вариантов нет.
– Ауч, – Ангелина состроила бровки домиком и медленно прожевала, – а мне нравится, я тут родилась, может в этом дело?
– Возможно, – как можно спокойнее делаю глоток кофе, – где именно жила?
– Это сложно, – она откладывает недоеденный синнабон и облизывает свои пальчики.
– Я пойму.
– Мои родители здесь жили, когда я была маленькой, но потом мы с отцом уехали. Так что даже район я не помню.
– А мама? – делаю усилие, чтобы не выдать свое волнение.
– Ей мы стали не нужны, она нашла себе другого мужчину, – лицо Ангелины подергивает печаль, – так бывает.
Вот что значит Семен ей сказал. Сволочь.
– Ладно, пойду работать, – она неловко соскочила со стула, – когда привезут мясо, зови.
Глава 10
Растянувшись на плюшевом розовом диване, словно на кушетке психотерапевта, я попиваю мартини маленькими глотками и то и дело бросаю на Натку осуждающие взгляды. Сегодня пятница, я всю неделю впахивала и вот сегодня настал тот самый вечер, когда можно выдохнуть и немного отвлечься. А эта копуша застряла у шкафа и никак не может выбрать, что натянуть на свою подтянутую тренированную жопку.
– Мы могли выехать минут двадцать назад, – обреченно вздыхаю я и забрасываю в рот оливку.
– Котиков все равно начнет с часовым опозданием, так что спешить не обязательно.
– Там мартишок пить было бы поприятнее. На людей можно посмотреть, себя показать в красивом платьюшке, – я провела ладонью по золотой ткани платья и контуру шикарного декольте. Что-то именно в России меня потянуло на подобные смелые наряды. Женщины тут выглядят на порядок более ухоженными и на два порядка более красивыми, так что хочется соответствовать.
– Мы идем на перформанс, так что смотреть все будут в одну точку, а заодно и охуевать. Это ж Котиков.
– Я специально не спрашиваю какая именно тема, чтобы сохранить эффект неожиданности.
– За это можешь не переживать, даже если ты бы и знала, не помогло бы. Ставлю сто баксов, челюсть у тебя отпадет и покатится по паркету в любом случае, – Натка вытащила из шкафа кислотно зеленый оверсайзный меховой пиджак и такие же кислотные синие брюки клеш, – что скажешь?
– Миленько, твой Юра точно бы оценил, – прыснула я и проследила, как она все это на себе нацепила и застегнула единственную пуговичку пиджака на груди. Оказалось, носить его нужно на голое тело, – мне даже страшно рядом с тобой ходить будет. Затмишь.
– Не завидуй, – кислотная красотка нацепила серебряные шпильки и повесила на плечо черную лакированную сумочку. Ярко-розовые волосы, так уж и быть, собрала в хвост.
– Не могу, – честно призналась я, – первый раз в реале вижу человека, которому вот эта вся подиумная кутюрная лабуда была бы к лицу.
– Спасибо, – она наполнила свой бокал и немного отпила.
– Как новый матрас? – не смогла удержаться я и перевела взгляд на кровать.
– Как облачко, – вздохнула немного печально Натка и присела на его край, – спать одно удовольствие.
– Только спать? – я приподняла бровку.
– По тому, с каким энтузиазмом ты интересуешься моей личной жизнью, сразу видно, что твой мужик далеко и секс для тебя сейчас – это просто очень красивое и притягательное слово. А еще недоступное, – похлопала она по покрывалу рядом с собой.
– Так заметно? – я даже села на диване, при этом чуть не залив свое красивое платье алкоголем. Облегченно выдохнула, понимая что из гардероба Натки мне бы точно ничего не подошло.
– Ну платье твое с вырезов «а загляните ка мальчики сюда» и разрезом на ноге «а посмотрите какая шикарная ножка и даже край чулок виден», там же наверняка еще и спина голая.
– Она под волосами, – глухо и тихо сообщила я, – а я думала, меня просто потянуло на
