будто не понимает, о чем речь.
Марго устроилась на свободный стул справа. Выглядела она как шлюха. Черный топ и юбка — слишком короткое и открытое для вечеринки с предками, расширенные зрачки и пьяная улыбка на губах говорили о том, что девушка взялась за старое. Она опротивела мне. Если раньше я закрывал глаза на ее присутствие рядом, то теперь даже звук ее голоса для меня триггер.
После того вечера в баре я больше не видел ее. Не знаю, на что она надеялась. Туда Марго приперлась сама, а я просто сыграл ней трехминутный спектакль. Разве это дает ей право строить из себя обиженную? Разве не понятно, что ничего общего иметь с ней я не собираюсь?
— Классная стрижка, тебе идет, — шепотом, с томной улыбкой. Ее рука ложиться на мою, и я в секунде от того, чтобы отшвырнуть ее. Но не успеваю. Внезапно на мои плечи опускается чья-то ладонь. Нежное, легкое касание тоненькой руки, от которого будто одеялом накрывает спокойствием.
— Всем привет, простите за опоздание, — тембр ее голоса стягивает жгутом все нутро, заставляя мотор в груди реветь тройными рывками. Не верю своим ушам, но это она. Только с ней так душу рвет от одного ее присутствия рядом.
Смотрю в ее глаза красивые, и произнести ничего не могу от шока.
Марго как и я ошарашено смотрит на Вику, и сейчас ладонь девушки на моей жжется огнем. Я понимаю, что выглядит все это совсем не так, как на самом деле..
— Марго, прости, дорогая. Но это место зарезервировано для меня, — Вика кивает в сторону таблички в углу стола. И там под моим именем, действительно написано ее.
Марго смотрит на мою мать, та просто пожимает плечами.
— Что ж, простите, — она поднимается со стула. Пытается сохранять спокойный вид, но я вижу, насколько она растеряна.
— Совет да любовь, — усмехается и схватив со стола бокал с шампанским уходит в сторону сцены. А на ее место, словно ни в чем не бывало, опускается Вика.
— Привет, — выдыхает и, потянувшись, оставляет поцелуй на моих губах. Чувствую ее вкус, и с ума схожу. Сжимаю ее худенькое тело в руках, запах ее вдыхаю, будто пытаясь удостовериться, что это она.
— Эй, ты откуда здесь? — упираясь лбом в ее. Ее красные от помады губы кривит улыбка. И я теряюсь в звучании ее смеха. Всматриваюсь в черты лица своей девочки и понимаю, что дико голоден. И думать сейчас я могу только о том, как нам оказаться с ней наедине.
— Спасибо, что пришла, Вик. — раздается голос матери.
А я только сейчас вспоминаю, что она здесь. И эта фраза. Только спустя несколько секунд до меня доходит ее смысл.
Стоп.
— Это ты? Ты позвала Вику?
Наверное, в этот момент я выгляжу как идиот. Мама сдержанно улыбается в ответ.
— Да, Ирина Витальевна позвонила мне на неделе и попросила встретиться, — говорит Вика. — Она пригласила меня на мероприятие, потому что знала, без меня здесь ты будешь вести себя … плохо, — на последнем слове Вика запнулась.
Мама поморщилась.
— Давайте опустим все эти подробности. Отдыхайте, ребят. А я жду вас домой с ночевкой. Хочу завтрашний день провести с вами, если вы не против, конечно.
Я посмотрел на нее, от шока и эмоций даже слов не было.
Поднялся из-за стола. Наклонился к ней, приобняв за плечи.
— Спасибо, Мама.
Она сжала мою ладонь.
— С дядей поздоровайся, и можете по-тихому убегать.
Вика
Мы изможденные, уставшие и невероятно счастливые. Я пропитана им — его запахом, его шепотом, его рычанием и касанием его горячих рук. Простынь под нами мятая. Мои широко разведенные ноги обвивают его талию. Его лицо прямо в ложбинке моей груди, а обе ладони на полушариях. Мы мокрые от пота, и это чертовски нравится мне.
— Верх, — с губ срывается хрип. Кажется, горло село от громких криков. Даже вспомнить стыдно, что мы творили, но сейчас мне плевать на то, как это звучало или выглядело. Я дорвалась до него, и собираюсь получить от этих пары дней по полной.
Вместо ответа, его губы накрывают мой сосок. Он втягивает его, а мое уставшее тело тут же оживает. Отзывается на малейшую ласку. Выгибаюсь, желая большего, а он продолжает ласкать меня. Илья переворачивает нас, так, что теперь я седлаю его. Голова кружится от каждого его движения во мне. И я закрываю глаза, потому что это намного больше, чем я могу вынести.
Его пальцы впиваются в мои бедра, он напряжен. Вижу, как вздуваются вены на его руках и шее, как он кривится, когда подходит к концу… А вот когда распахивает свои глаза и пожирает меня одурманенным, безумным взглядом — этого уже не вижу. Потому что улетаю, зажмурившись. И это самое лучшее, что я когда либо испытывала.
Верх поднимается, обхватывает меня руками, а я повисаю плеточкой в его руках. Он гладит меня, без устали. Спину мою гладит, плечи, бедра, а я где-то в параллельной вселенной сейчас.
— Я люблю тебя, — его тихий шепот нежным шелком по плечам. Я кутаюсь в его тепло и его сильные руки. Я растворяюсь в нем, и это единственное, что имеет смысл.
* * *
— Мелкая, — чувствую касание его губ между лопаток. Колкие мурашки бегут по телу. Тянусь к нему, довольно мурлыкая. Смешок. Кожу обжигает его горячим дыханием, а сильные ладони накрывают мою грудь.
— Уже утро?
Верх смеется.
— Уже вечер. Мы с тобой сутки почти не вылезаем отсюда.
— М-м-м, — потягиваюсь довольно, ощущая по всему телу и приятную усталость и легкость.
— Надеюсь, мне удалось сбросить пару лишних килограммов?
Он нависает надо мной. Глаза его глубокие, зеленые и я тону в них, прыгаю с разбега и погружаюсь в пучину. Наклоняется, оставляя на моих губах поцелуй.
— Никаких «похудела». Идем, будем кормить тебя.
Я бросаю быстрый взгляд к двери. Не хочется выбираться из его спальни. В груди отдает ноющим ощущением страха. Я боюсь. Внешний мир постоянно разводит нас, а здесь… я не хочу, чтобы наша идиллия заканчивалась.
Илья смеется.
— Да не переживай ты. Мы одни дома. Мама еще не вернулась.
А я только сейчас вспоминаю о Ирине Витальевне. Любимый поднимается и щеголяет абсолютно обнаженным в сторону гардеробной. Насмотреться на его тело не могу. Идеальный мой. Разве может быть так много красоты в одной человеке? Когда он возвращается, на нем чернее бермуды, а в руках белая футболка.
— Держи, мелкая, — наклонившись, он целует
