— Заказала бы еду из ресторана. — говорит Никита, возвращая меня мыслями к делам насущным.
А кормлению самого дорогого мне человека. Себя.
— Да что ты! — я обернулась к Никите. — Вот я дура! Как же я сама не догадалась! А! Точно! Вспомнила! Я же потеряла работу и мне нечем платить за кулинарные изыски, что предлагает ресторан.
— А у отца попросить? Не пробовала? Он вроде своим бабам не отказывает в такой малости.
— Я не содержанка, чтобы жить за счёт твоего отца. — говорю, возвращаясь к шинковке овощей.
Мужской смех раздался так неожиданно что я порезалась. Несильно, но обидно. Засунула палец в рот, зализывая рану и пытаясь остановить кровь.
— Чё ржешь? — спросила, оценив свой истерзанный порезанный пальчик. Кровь уже не шла. У меня хорошая регенерация.
— Ты откуда свалилась на нашу голову? — спросил он, как мне показалось, с интересом.
— У отца своего спроси, где он меня нашёл.
— Я лучше у охраны спрошу.
— Боишься папочку? — уточняю ухмыльнувшись.
— Он все равно не скажет. — пожимает тот плечами. — Но коль мы сегодня вдвоем, позволь моя будущая жёнушка, я тебя покормлю.
Никита достал свой телефон, стал искать какой-то номер.
— У меня вообще-то уже мясо тушится. — показываю на духовку.
— Ты серьезно? — отрывается он от своего телефона.
— А что тебя удивляет?
— После твоего появления в нашем доме меня удивляет все. Даже то как отец ведёт себя.
— А как он ведёт себя? — отвернулась, пряча бегающий взгляд. — Как обычно.
Почему-то его слова заставили меня нервничать.
— Не скажи. Он изменился. Дома стал чаще появляться. Или ты думаешь семейные завтраки это у нас в порядке вещей. Признавайся, что ты такого можешь в сексе что он глаз с тебя не сводит?
— Мал ты ещё, чтобы я рассказывала. — говорю, обернувшись к нему. — И вообще, я может быть, ношу твоего братишку. Так что немного уважения. И кстати, вот тебе и ответ, я просто залетела от него, вот он и относится ко мне по-другому.
— Значит всё-таки залетела? А чего тогда плела про то что детей иметь не можешь?
— Я не врала. Между прочим тогда говорила истинную правду. Мне давали там пару процентов из ста, что я в будущем смогу забеременеть. Просто я не упускаю возможность, что твой отец всё-таки…
Замолчала. Что я вообще об этом с ним разговариваю?
— Хватит заговаривать мне зубы. — говорю. — Есть будешь?
— Буду, если не отравишь. — говорит Никита.
— Не отправлю, если не доведешь. Но мою пищу нужно заслужить. Так что держи! Помоги беременной будущей жене.
Положила перед парнем досточку, нож и овощи.
— И что это? — спрашивает он, не спеша прикасаться к ножу.
— Не ссы, не укусит. Наверное. Салат нужно покрошить.
— Я? — с удивлением спрашивает.
— А кто? Эктора я здесь не вижу, так что давай, привыкай к семейной жизни.
— Ты уже вжилась в роль моей жены. — говорит он, все таки прикасаясь к ножу и огурцу. После разрезал его пополам, потом стал нарезать на огромные куски.
— Нет конечно. — говорю ему, наблюдая за всем этим безобразием. — Через пару дней я покину ваш гостеприимный дом, но пока… Что ты делаешь?
Не выдержала. Никита остановился, с непониманием посмотрев на меня.
— Что тебе этот огурец сделал, что ты так поиздевался над ним? — спрашиваю у него. — У тебя личные счеты именно с этим огурцом или ко всем представителям семьи Тыквенных?
— Что я с ним сделал? Покрошил, как ты и просила.
— Серьезно? Вот эту кашу из огурца ты называешь покрошить? Дай сюда!
Отобрала досточку и нож, выкинула испорченный огурец в мусорное ведро.
— Смотри и учись. — говорю, отрезая у огурца сперва края, разрезав его пополам, после покрошила на кубики одну половину.
— Твоя очередь. — возвращаю ему орудие труда и половину огурца.
Никита без вопросов приступил к работе. С интересом и трепетом, как Джедай за юным Падаваном наблюдаю за ним. Естественно, смолчать я не смогла.
— Вот что ты делаешь? Как ты режешь? Ты раньше нож вообще в руке держал или в жизни не поднимал ничего тяжелее телефона?
— Да что ты пристала? Нормально ведь получается? — отвечает Никита раздраженно.
— Это нормально? Да я удивлена как ты ещё палец себе не отрезал! Дай ещё раз покажу. — тяну к ножу руки.
— Я сам. — отодвигается он, продолжая мучить огурец.
Вот теперь он начинает стараться. Кубики у него слабо похожи на кубики, и размера разного, но прогресс на лицо.
— Что-то ещё резать надо? — спрашивает он, покончив с огурцом.
Я задумалась, можно ли ему доверить полностью салат. Решила рискнуть. Никита оказался способным парнем. Покрошил все овощи на салат. С капустой правда застопорился, но я показала, как ее можно насечь и он справился и с этим этапом.
— Так что ты там говорила? — начал говорить он, когда прекратил издевательство над овощами. — Хочешь уйти?
— Мечтаю просто.
— Отец настолько плох? — уточняет с ухмылкой.
— Сынок, твой отец бог в сексе! — говорю с апломбом.
— Ты в курсе, что я младше тебя на пару лет? — спрашивает скривившись.
Неприятно обсуждать своего отца и его интимную жизнь, или дело в том, что я его сынком назвала?
— Психологически на все десять. — парирую.
— Раз отец тебе так нравится тем более не понимаю, почему ты его динамишь?
— Это Матвей тебя подослал?
— Нет, я сам. И если отец узнает об этом разговоре, он меня ещё карманных денег лишить может. Не любит когда в его личные дела лезут.
— Он много чего не любит, я заметила.
— Я просто хочу понять немного, что у вас у женщин в голове твориться? — оперевшись локтями о столешницу, он положил голову на ладошки и с искренним интересом уставился на меня.
— Вот это ты загнул. — слегка потерялась под столь ярко выраженным любопытством. — Но скажу по секрету, мы сами не знаем что там творится. А если брать конкретно случай с твоим отцом, я просто привязываться не хочу. А я привяжусь. И через неделю, когда меня выставят за дверь, я не хочу быть в слезах и соплях. А уйти гордо задрав подбородок.
— Пиздец, ты чокнутая. — выдает Никита, потеряв все очарование, и больше не строя из себя внимательного слушателя.
Вот с таким парнем мне общаться привычней.
— Прошу любить и жаловать. — ответила ему, проверяя мясо.
— Почти готово. Достань тарелки.
— Э-э-э. — протянул он, осматривая кухню.
— Блин, ты и этого не знаешь? Ты вообще в этом доме сколько живёшь? И живешь ли вообще?
— Я просто никогда этим не занимался. У нас для этого прислуга есть. — говорит с легкой обидой в голосе.
— Ага, заметила. Ты вообще не напрягаешься. Чем хоть в жизни планируешь заниматься? Есть планы, цели?
— Не-а. В моей жизни все уже предрешено.
— Столько радости в голосе. — хмыкаю.
— Тебе не понять.
— Куда уж мне.
— Мы просто из разных миров. Мне в любом случае перейдет бизнес отца. Зачем тогда напрягаться?
— А сам ты чего хочешь?
— Сам?
Мой простой вопрос поставил его в тупик.
— Ты первый человек в моей жизни который спрашивает чего я хочу. И этот вопрос не касается предпочтений в сексе. — добавляет ухмыльнувшись.
— Фу! Только аппетит мне не порть.
— А сама то ты чего хочешь?
— Я? Найти хорошую высокооплачиваемую работу, снять хорошую квартиру, позже подняться по карьерной лестнице, купить свою квартиру, или дом, я пока ещё не решила где лучше. Ну и умереть в глубокой старости в окружении кошек и горячих парней акушеров.
— Хорошие мечты. А семья?
Посмотрела на Никиту как на седьмое чудо света.
— Я же говорила что дети мне не светят. А кто захочет бракованную жену. Вон, даже твой отец в утиль сдал, прости, тебе подсунул в жены. А это он на тот момент ещё просто не знал что я с браком.
— А ты лечиться не пробовала?
— Неа. И давай не будем больше поднимать этот разговор.
Никита кивнул. Я молча кивнула в ответ. Я свожу все к шуткам, пытаюсь смотреть на ситуацию с юмором. Но мне все еще больно знать что я никогда не смогу иметь детей. Иногда накатывает тоска, я позволяю себе минутку слабости. Но потом снова беру себя в руки и в бой! Мое прошлое это мое прошлое. Мои ошибки.
