Вот уж что-что, а жалеть меня точно не нужно. Я теперь женщина обеспеченная благодаря ему и смогу купить себе сто таких булок. Но за эту, с шоколадом, была ему страшно благодарна.
– Чем планируешь заняться на новый год? – вдруг спросил он.
Я дернула плечом, уткнувшись в чашку почти допитого кофе.
Чем я планирую заняться на новый год? Таким вопросом я пока не задавалась. Это будет первый новый год моей взрослой, свободной от детского дома жизни, и я понятия не имела, чем развлечь себя вне его стен.
Подруг, настоящих, близких, таких, чтобы доверить им самое сокровенное, у меня не было. Родни тоже (тетка-воровка не в счет). У меня была только Кира и как ни странно – ЛенСанна. Излишне прямая, резкая, ворчливая, но я успела ее полюбить. Полюбила ли она меня – вопрос, ответ на который меня не особо волновал. Я знала, что она относится ко мне тепло и этого мне было более чем достаточно.
– Не знаю пока, не решила еще, – слилась с прямого ответа "ничем". – А вы?
Он тоже дернул плечом.
На какую-то долю секунды мне вдруг показалось, что он предложит провести праздник вместе. Глупо, конечно, даже сказочно, но такая мысль действительно пришла.
Конечно, ничего такого он мне не предложил. Более того – больше к теме празднования нового года не возвращался.
Вскоре у него зазвонил телефон и он принялся обсуждать какие-то рабочие моменты. Какие-то застрявшие в Воронеже фуры, декларации, куча непонятных для меня слов, а я в этот момент собрала со стола посуду и, включив воду, принялась все тщательно перемывать. Все это время он, говоря в трубку, смотрел на меня, периодически указывая на что-то то подбородком, то пальцем, но я, так и не сообразив, что он имеет ввиду, доделала работу и принялась разводить лекарство, а потом виртуозно подмешивать в еду Элвису.
Тот, к слову, вел себя прилично: сидел себе тихонько и печально смотрел как за окном падают хлопья снега.
Было так уютно и как-то… по-домашнему, что ли. Непогода на окном, а в доме тепло. Милый песик. Совместный завтрак, пусть с небольшой перепалкой.
Еще бы ёлку сюда, настоящую, с кучей огоньков, и будет совсем как в кино… Жизнь, которой у меня никогда не было.
Дура ты, Старцева.
– Хорошо, скоро буду, – раздалось за спиной, и я обернулась: Беркут, засовывая телефон в карман, снова куда-то кивнул.
– Посудомойка же есть, зачем руками, – пояснил, наконец.
А, посудомойка. Знать бы еще, как ей пользоваться.
– Мы люди не балованные, и эти ваши новомодные штуки не понимаем. Элвис, иди сюда, – села на корточки и поставила на пол чашку с едой. – Смотри, какие вкусняшки.
Пока Беркут накидывал пальто, я, сложив руки на груди, стояла у стены и смотрела, как он это делает.
"Будто мужа на работу провожаю" – снова мелькнула дурацкая мысль.
Боже, как хорошо, что он не слышит, что творится в моей глупой голове.
– И чему улыбаешься? – выпрямился он и тоже улыбнулся.
Я улыбаюсь? Вот черт.
– Да так, ничему. Подумала, что ёлки здесь не хватает.
– Ёлки?
– Ну да, вот сюда, – я зашла в угол гостиной и обрисовала руками круг. Он, почесывая костяшкой согнутого пальца бровь, издал что-то похожее на "хм".
– Никогда не покупал ёлку. Как-то… даже в голову раньше не приходило. Не слишком люблю новый год, есть на то свои причины.
– Если честно, я тоже не люблю. Но все-таки же новый год и без ёлки? Даже в детском доме исправно ставили в спортивном зале. Правда, искусственную и порядком обшарпанную. Но все-таки…
Пару секунд он о чем-то думал, а потом бросив "мне пора", засобирался уходить
Словно поняв, что хозяин его покидает, Элвис выскочил из кухни и без зазрения совести принялся крутиться у ног хозяина. Крутиться не как молодой и озорной щенок – немного переваливаясь в силу почтенного возраста, но все-таки выражая крайнюю степень любви.
Беркут наклонился и взял пса на руки, почесал за ушком. Картина была слишком умильной, в моих фантазиях идеальное будущее примерно таким и представлялось, поэтому, чтобы лопнуть этот наивный мыльный пузырь грез, я подошла к ним и забрала собаку из его рук.
Нечего тут воссоздавать сцены из американских мелодрам! Иди уже на свою работу!
Забирая… нет, даже не так – отнимая Элвиса, мы коснулись рук друг друга. Мимолетно, совсем невзначай, но этого было достаточно, чтобы испытать очередную волну неловкости.
– До свидания, – буркнула я.
– Пока.
Он пару секунд задумчиво смотрел на меня, а потом ушел.
Часть 12
***
Домой я ехала в каком-то раздрае. Столько всего произошло: странного, волнующего, нового. Ночевка эта и потом сцена в одном полотенце… Слишком много впечатлений для одного дня.
В любой другой день уезжать оттуда, из этой большой и красивой квартиры, в свою каморку, я бы точно не хотела. Но только не сегодня. Сегодня я хотела попасть туда, где мое место. Чтобы даже не единой глупой фантазии!
Он – твой работодатель, все!
Вместо этого я принялась думать, в каком районе города лучше снять квартиру. Поближе к дому Беркута? Да, это логично, меньше времени добираться. Но его район непростой, и цены там наверняка космические.
Может, где-то в соседнем?
Сто тысяч – деньги огромные, но все равно тратить их нужно с умом.
Набирая одним пальцем в строчке поисковика адрес сайта с объявлениями, я поднялась на свой этаж и сразу же попала в "гущу событий" – шум стоял неимоверный. То, что веселье происходит в нашем крыле сомневаться не приходилось.
"Опять бухают!" – проворчала я, раздраженно заходя в коридор.
Играла блатная музыка, сигаретный дым стоял столбом, куча непонятного народа теснилась на крошечной общей кухне. Судя по витавшему в воздухе амбре – веселье с вечера плавно перетекло в утро.
Они тут всю ночь пили, что ли?
Я привычно пошарила глазами, отыскивая Киру, но девочки нигде не было видно.
– А это у нас кто такой? – выпустив дым, пьяно обнажил "золотые" зубы один из почетных гостей вечеринки. – Иди сюда, красивая, угостим.
Пьяная в доску Нина, клюя носом, что-то недовольно проворчала, но в силу состояния даже сама не поняла, что именно.
Господи, каждый день одно и то же! Ну сколько уже можно!
Мысль съехать отсюда как можно скорее никогда еще не была настолько навязчивой.
Мазнув беглым взглядом по накрытой на заляпанном столе "поляне", я немало удивилась: колбасная нарезка, смятые упаковки от шашлыка на вынос на полу, уже пустые бутылки из-под коньяка с пятью звездами на этикетке.
То есть на дочь у нее денег нет, в как свору свою угощать, так сразу нашлись?
Как жаль, что нельзя забрать с собой Киру! Хотя я понимала, что если я бы это сделала, горе-мамаша даже и не поняла бы сразу, куда пропал ее ребенок, а возможно, даже обрадовалась, что не нужно теперь отвлекаться от важных пьянок на дочь.
Вот возьму и заберу! Но для начала сама выберусь из этой клоаки.
Психанув, я достала из кармана ключ и поднесла к замочной скважине своей двери, и только потом увидела, что она уже открыта…
Вдоль позвоночника словно куском льда прошлись.
Деньги!
Я все сразу поняла и дальнейшие действия были по сути бесполезны, но я все равно забежала в комнату, отодвинула уже и так отодвинутое кресло и увидела, что кусок плинтуса просто валяется на полу, а мой тайник пуст.
Из глаз брызнули горячие слезы обиды.
Опустившись прямо на пол, я вытерла их тыльной стороной ладони, но они все равно лились и лились.
Украли, сволочи! Просто взяли и утащили не свое. Все мои сбережения были там, мне снова не на что жить.
Я понимала, что можно было пойти и потребовать все вернуть, устроить скандал, вызвать участкового, но разве это хоть что-то даст? Мне никто ничего не вернет и доказательств, что у меня вообще эти деньги были – нет. Только вопросы появятся, откуда у меня, детдомовской девчонки, вообще такая сумма.
