матерью. Тебе придётся нам многое объяснить, Артур. Мне, как и этой женщине, нужна правда. Намерено выхожу голая в коридор. Я не понравлюсь этой мадам в любом случае, а значит бесполезно изображать из себя хорошую девочку.
Шок на её лице – пожалуй, прекрасная компенсация за когда-то потерянный зуб.
– Здравствуйте.
Ты медленно оборачиваешься и тут же стаскиваешь майку с широких плеч, чтобы прикрыть наготу.
– А эта что здесь делает?
К сожалению, её имя я так и не запомнила. Только голос и это озлобленное выражение лица. Твой манящий, грудной голос. И как я раньше не сложила два плюс два? Всё происходящее всё больше напоминает какой-то ссюр, потому игнорирую едкий комментарий и смотрю прямо на тебя, как на опору в этом нелепом жизненном спектакле. Только ты и твои глаза имеют значение. Мой якорь. Я хочу первым услышать тебя. Твои объяснения.
Не знаю, может дело в моём пронзительном взгляде, а может, просто в очередной раз мысленно выгораживаю тебя, мудака, из всех твоих косяков, но ты отвернулся от меня. Опустил голову и не смотришь, как провинившийся щенок. Так не пойдёт, Артур. Будь мужиком и признайся, раз налажал. В один шаг преодолеваю ту пропасть между нами и за подбородок поворачиваю к себе твоё лицо.
– Знал?
Всё прозрачно и открыто. Даже вопрос лишний, но ты всё равно киваешь. В этом признании утверждении, наверное, нуждалась больше я, чем ты. Что ж. Спасибо, что дал мне его.
Знал… Всё спланировал. Если вспомнить колледж, я понимаю, что была слишком лёгкой добычей, для этого мартовского кота. Время "случайного" знакомства выбрано удачно. Серая мышка всегда ходит одним и тем же маршрутом. Проливной дождь, как залог того, что я сяду к тебе на байк, чтобы поскорее покинуть остановку и вернуться домой. Лёгкая месть недавно ушедшему из семьи отцу. Что ж, я тоже умею делать больно. Я перевожу взгляд на не состоявшуюся торжествующую свекровь и растягиваю губы в приятной улыбке.
– Твой сын сделал мне предложение. 13 февраля свадьба. Ма-ма. Прошу не выбивать мне больше зубы.
Она аж поперхнулась воздухом. Не ожидала. Мне, всё равно. Я искоса поглядываю на тебя. Специально ставлю в неприятное положение. Я больше не хочу быть удобной. Сейчас мне важно увидеть и твои отголоски эмоций, потому скандал. Гадкий, безобразный и абсолютно не уместный в нашей тихой, счастливой квартире.
– Ты не можешь быть его женой. Вы же…
– Абсолютно чужие друг другу люди – по крови и по бумагам. Мой настоящий папа действительно умер, а твой бывший муж успешно заменяет его с пяти лет. Вот и всё. Я пойду, Артур.
Знаю, что играю нечестно. давлю на больную мозоль. Больше чем уверенна, никто не догадывался, сколько на самом деле длился этот адюльтер. Потому для меня просто немыслимо, что бы останавливаешь меня. Я быы пошла домой в одной только майке гордо задрав голову, потому что переполняющая боль просто не даёт мне остаться. А ты… ты в наглую закрыл дверь на нижний замок и демонстративно положил ключи к себе в карман.
– Я не дам тебе уйти из моей жизни.
Поразительный факт, но за сегодня, мы с твоей матерью испытываем одинаковые эмоции. Ну, помимо моей боли и опустошения. ШОК. Вот, как это называется. Так не должно было случиться и тем не менее. Ты стоишь – руки в карманах – и ждёшь, когда грянет гром.
– Крайне эгоистично и необдуманно с твоей стороны.
– Лиза, иди в комнату. Я поговорю с мамой и приду.
Я не буду описывать крик, невольно подслушанные слова и неимоверную тоску о моей наивности и доверчивости, которая разгоралась у меня в груди. Во мне бурлило столько отрицательных эмоций и каждая из них опустошала. Я даже не оделась по нормальному. Сидела на расстеленном диване и пыталась заглушить все оскорбления громкостью телевизора. Бесполезно. Только соседи стали сильнее колотить по батарее.
Ты подсел и выключил бесполезный ящик.
– Отец ушёл с началом моего колледжа. Сказал, что не хочет знаться с нами, потому что у него новая семья: две одинокие прекрасные девочки, которых он теперь будет защищать. Мама рыдала, умоляла, угрожала, проклинала, но отец был непреклонен. Он ушёл и вычеркнул нас из своей жизни. Ни одной попытки встретиться, ни одного звонка – только деньги раз в месяц до моих 18. Чуть позже, я узнал, что мать лишила его родительских прав. Он не сопротивлялся. Подписал все бумаги о том, что я ему теперь никто и свалил из здания суда. Я был зол. Просто взбешён. Как можно вычеркнуть родного сына из своей жизни? Ради чего? Я действительно хотел уничтожить тебя, но полюбил. Тогда мне казалось, что лучше самому оттолкнуть.
Его признание било наотмашь, но ни в коем разе не умаляло вины, передо мной. Я-то тебе ничего не сделала. Моей руки коснулись твои вспотевшие ладони и крепко сжали.
– Я не отпущу тебя мышонок. Прости.
Я не голова простить сейчас. Может быть, когда-нибудь это и случится (смогла же я сама себя обвинить в твоей измене), но точно не сейчас.
Горечь. Больше всего во мне плещется её.
– А тебя любить становится всё сложнее и сложнее.
Слова излишни, но на большее не хватает запала. Этого давящего молчания не выдерживаешь именно ты.
– Скажи, что мне сделать. Не молчи, прошу.
– Я больше не хочу тебя защищать от моей семьи и жить с тобой. Мама была права и на этот раз, я поступлю, как скажет она и папа.
– Что это значит?
– Собираемся. Вещи оставлю под залог. Пора бы тебе познакомиться с тёщей и тестем.
Глава 10 Всё ещё воскресенье
Импульсивность – мой самый
