творишь? — орёт, выгибаясь в моих руках. Сильнее сжимаю тонкие запястья, и Энрика стонет от боли. Её руки немеют. Она пытается ударить меня ногой.
— Мне нужен мой поцелуй. Как раньше. Поцелуй. Целебный. Оживляющий. Я мёртв, — шепчу, прижимаясь к её лбу.
— Слэйн, прошу…
Она дёргается снова.
Ублюдок во мне ликует. Всегда это дерьмо срабатывает. Хотя для неё я написал особенные слова. Они отличаются. Они новые.
— Ты подставила меня. Лишила меня жизни. Ты убила меня. Оживи меня. Энрика. Я снова хочу быть живым. — Скольжу губами по её виску, кусаю за ухо. Она всхлипывает, больше не сопротивляясь. Ломается. Потрясающе. А теперь выстрел прямо ей в грудь.
— Я ещё люблю тебя. Не могу перестать это делать. — Посасываю мочку её уха.
— Слэйн…
Есть! Да!
— Я одержим, как раньше. Я одержим. Я маньяк. Ты моя жертва. Я чувствую твой запах. Иду на него. Я, как грёбаная собака, рыщу вокруг, вылизываю каждый твой шаг. — Отпускаю её руки, и она стонет от боли. Обхватываю её шею ладонью и вскидываю голову. Вот теперь тот самый момент. Энрика смотрит на меня со смесью похоти и ненависти за то, что я делаю. Да, она ненавидит меня за то, что я бью её изнутри. Я луплю её. Она визжит своим взглядом. А я давлю. Уничтожаю. Наступаю.
Обожаю такие моменты с ней. Я был плохим мальчиком, но с ней становлюсь ещё хуже. Все мои пороки. Все мои грехи. Все мои убийства. Я злодей. И я ликую.
Набрасываюсь на её губы, и она, отвечая, распахивает их, приглашая меня в жар своего рта. Её руки обхватывают мою шею, и тело вжимается в моё. Она трётся им о мой стояк. Я практически ничего не делаю. Она всё делает сама. Впивается в мой рот, облизывая мой язык. Всасывает его. И скоро вместо него будет мой член. Боже, что она сможет сделать с ним. Она будет лучшей шлюхой в моём списке. Лучшей жертвой.
Стискиваю упругие ягодицы руками и ударяю её бёдрами по своим. Она стонет в ответ. Так жалко. Так хорошо. Энрика распахивает рот, откидывая голову. Кусаю кожу её шеи. Я протыкаю её зубами. Она кричит от боли, а я пью её. Кровь потрясающая. Я мечтал об этом. Так хотел вкусить её. Узнать этот гадкий вкус, чтобы он окончательно убил меня. И я облизываю место укуса. Сосу его. Опускаюсь ниже, скольжу по её ключицам. И знаю, что скоро здесь появится новая татуировка. Моя личная. Я заклеймлю её. Я вижу смайлик и хочу вырвать его зубами. Ненавижу эту отметину. Это ложь. Цепляю её сосок зубами, желая и его вырвать. Энрика вскрикивает, выгибаясь в моих руках. Я улавливаю аромат её киски. Она течёт. Течёт довольно сильно.
Мне приходится быстро расстегнуть свои брюки и спустить их вместе с трусами. Подхватываю её на руки и ударяю спиной о стену. Больнее. Ещё больнее. Её жаркое местечко трётся о мою головку. Блять, да я стальной. Обожаю это чувство. Энрика обхватывает меня ногами и целует. Она, задыхаясь, тянет меня за волосы.
Одним резким ударом натягиваю её на себя. Она кричит во всё горло. Ей больно. Да, я знаю. Чувствую, как она пульсирует вокруг моего члена. Она захватывает его в тиски, крепко сжимая меня. Охрененное ощущение. Жар. Похоть. Огонь.
Крепче хватаю её за ягодицы и трахаю. Трахаю так, чтобы она орала. Энрика подпрыгивает на моём члене, царапая ногтями шею. Я рычу. Мои яйца подмахивают по её мокрой дырочке, и я долблюсь в неё. Она засасывает меня, как хорошая и послушная шлюха. Они всегда голые, а мне не нужно раздеваться. Я просто использую свободную дырку. Я и сейчас пользуюсь ей. Моей жертвой. Вижу синяк у неё на шее и вновь присасываюсь к нему. Энрика кончает. Она вжимается в меня и не даёт мне двигаться, как будто хочет сожрать мой член. Да… чёрт, да!
Сперма ударяет по её матке. Она с силой лупит по ней, и я делаю ещё один толчок, чтобы похоронить кое-что очень важное внутри неё. Свою месть.
Я растворяюсь в аромате Энрики. Она гладит меня по волосам и шепчет красивые слова. Слова, за которые мужчины готовы умереть. Слова, которые все мы ненавидим. Они нас бесят. Это портит хороший секс. А это был хороший секс, пока шлюха не открыла рот.
Тяжёлые и быстрые вздохи Энрики выводят меня из собственного омута. Достаточно. Я ослабел. Ничего. Пришло время для ещё одного удара.
— Ты такая же шлюха, как и остальные. Теперь мне стало легче, когда я убедился в этом, — шепчу ей на ухо. Мой член до сих пор в ней. Она висит на моих руках, и да, это больно. Для неё.
Энрика вся напрягается в моих руках. Я отпускаю её, натягиваю трусы и застёгиваю брюки. Её глаза распахнуты, она в шоке.
— Такая же жалкая, как и они. Вам всем от меня нужно только одно. Шлюхи всегда должны знать своё место. И твоё вот оно. Раздолбанная шлюха. Теперь мне куда лучше, — хмыкаю, довольно оглядывая её трясущееся от унижения тело. Её глаза становятся безумными и мокрыми. Она сейчас будет плакать. Нет, это я оставлю лично ей. Пусть разгребает это дерьмо.
Энрика резко поднимает полотенце и прикрывается им. Её руки трясутся, пока она пытается завязать узел на груди.
Я смеюсь. Смеюсь прямо ей в лицо.
— Ну что, до сих пор любишь меня? До сих пор тебе стыдно? Тебе должно быть стыдно. Ты уничтожила людей, о которых я заботился. Ты уничтожила всё, и сейчас я показал тебе, что такое боль. Тебе больно так же, как и было мне в тот момент, когда я узнал, что ты оказалась сукой. Обычной шлюхой, которая тоже решила со мной поиграть, решив повторить опыт своих предшественниц. Так вот он твой опыт, — удовлетворённо говорю я. Мои яйца пусты. Это облегчение. Как долго я ждал этого момента. Я молодец.
Отвожу взгляд, чтобы уйти, как мне прямо в лицо резко бьёт кулак. Какого, мать его, хрена? Удар приходится прямо в нос, и я дёргаюсь назад.
— Как тебе такой опыт, ублюдок? Надеюсь, что он тебе тоже понравился. Проваливай отсюда, Слэйн. Твой злодей требует таблеток от бешенства. Подонок, — рычит Энрика.
Она что, врезала сейчас мне? Она посмела ударить меня? Ну, сука, держись.
Энрика
Я не верю в то, что это происходит со мной. С нами. Не верю, что это Слэйн стоит передо мной. Это абсолютный ублюдок, который уничтожил всё красивое в воспоминаниях. Я не знаю его. Не верю… Боже мой, мне хочется сдохнуть от унижения. Он поимел меня, а затем оскорбил.
— Проваливай, иначе я вызову полицию и заявлю на тебя. Я не боюсь тебя, ясно? Я совершила ошибку, но имела на неё право. Твой отец убил моего отца, понял? Он убил папу, не задумываясь о том, что будет с его семьёй. И ты такой же. Лиам не ошибся. Это я ошиблась. И мне не жаль, что я прошла с тобой всё это дерьмо. Мне жаль, что ты всё же дерьмо, — шиплю, глядя на то, как кровь капает из носа Слэйна. Костяшки моей руки болят от удара, но он заслужил. Я привела его в чувство. Эти чёртовы ледяные глаза оживают. Козёл.
— Пошёл вон! — кричу и изо всех сил толкаю его к двери. Этот козёл даже не разделся прежде, чем трахнуть меня. Он отомстил мне. Я это поняла.
