к ней. – Мне пора, – хватаю клатч и сдержанно улыбаюсь.
– Полина, нам стоит обсудить вчерашнее, – приковывает к полу Роман.
– Перешли на «ты», – горько усмехаюсь, кивая.
– Логично, если считать, что ты спала в моей постели, – пожимает плечами. На удивление он весьма спокоен, словно и не было скандала двадцать минут назад.
– В вашей? – уточняю, прищурившись.
У Дмитрия на лбу написано, что он кобель, и если я и провела ночь с одним из них, то на восемьдесят процентов была уверена, что это был Дима.
– Именно, – отвечает и, сделав глоток кофе, скрещивает руки над столом и внимательно смотрит на меня. – Твоё поведение оставляет желать лучшего, – осуждающим тоном проговаривает, пока Дмитрий сканирует меня своими похотливыми глазами.
– Вы мне кто, простите? – вопросительно поднимаю брови. – Отец? Нет. Старший брат? Тоже нет. Так какое вам дело, как я себя веду в своё свободное время? – с грохотом ставлю сумочку на столешницу.
– Мне плевать, какое у тебя «хобби» в нерабочее время, – с тонким намёком говорит он, а у меня руки так и чешутся бросить в него клатчем. – Но то, что ты начала скандалить и разбивать посуду вчера…
– А не надо ходить туда, где я отдыхаю, – перебиваю его и смотрю с гордо поднятой головой. – Вдруг в следующий раз я подожгу всё заведение, Роман Геннадьевич, я ведь неадекватная, – развожу руками.
– Чем больше я тебя узнаю, тем больше в этом убеждаюсь, – соглашается со мной с серьёзным видом.
– Увольте меня, – говорю с вызовом, на что он нервно хмыкает.
– Ваш иммунитет не вечный, Полина, – со вздохом отвечает.
– Вам надо переспать, – влезает Дмитрий, но лучше бы молчал.
– Что? – выпучивает глаза на друга Роман. – Ерунду не неси, – сказав, он встаёт на ноги.
А в моей голове всё перемешивается. Может, ни один из них и не воспользовался ситуацией? Несмотря на мерзкий характер, Роман явно не производит впечатление такого человека, он бы не стал. Как и Дима, он – охотник, ему надо поймать жертву, а не взять уже готовую.
Если ты сама себя не предлагала, – смеётся внутренний голос.
– Я пойду, – киваю в знак прощания.
– На работу, надеюсь? – интересуется Дмитрий. – Я не смогу заняться делами, если ваш запах не будет витать в воздухе, – облизывает свои губы, явно думая, что производит на меня впечатление.
– Я подарю тебе флакончик, побрызгаешься, – подмигнув, я, двигаемая какими-то чертями, наклоняюсь за туфлями похлеще, чем кошка в марте, и, виляя бёдрами, иду на выход, слыша тяжёлые вздохи за спиной.
Ох, Полина, чую, играешь с огнём, и сама же сгоришь.
Полина
С моего провального похода в клуб прошла неделя, и за это время я удачно избегала нового начальства. По крайней мере, очень старалась это делать. По большей части мне это удалось только потому, что боссы были заняты. Они основательно взялись за дела ресторана и, слава Богу, оставили меня в покое, сев на голову юристу и бухгалтеру. В здании не осталось документа, которого бы они не посмотрели, как и сотрудника, с которым они бы не поговорили.
С одной стороны, меня это радует, так как они относятся серьёзно к работе. Но с другой стороны, Роман жёсткий человек – его суровость, тон и поведение пугают сотрудников. Особенно Елену Павловну, которую я десять минут назад нашла в коридоре бледную и в слезах.
– Всё, успокойтесь, – говорю ей, поглаживая по плечу. – Выпейте ещё воды, – протягиваю стакан, и она хватает его дрожащими руками. – Что случилось? – аккуратно интересуюсь, итак зная, что ничего хорошего.
– Я так не могу, – заикаясь, отвечает женщина. – Я уволюсь.
– Что вы такое говорите! – вздыхаю и сажусь напротив неё. – Вы столько лет с нами, всё знаете. Как же мы без вас? – с улыбкой смотрю на неё.
– У меня сахар, мне нельзя нервничать, а они… – Елена снова подаётся в слёзы.
Ну я им устрою, мало не покажется! Кретины, разве так можно с человеком?
– Тише-тише, не стоит плакать, – пытаюсь её успокоить и узнать, что произошло, чтобы понять, за что накинуться на новых боссов.
– Сказали, отчёты кривые, и что там недостача. А это неправда! Я честный человек, никогда никого не обманывала! Я не стану рисковать, особенно, когда дело касается денег, – проговаривает, всхлипывая.
– Понятно всё, – киваю, поджав губы. – Давайте успокаиваетесь и езжайте домой.
– Нет, что ты, деточка, – судорожно мотает головой. – Ещё три часа до конца рабочего дня…
– Неважно, – перебиваю её. – Я вас отпускаю, езжайте и не думаете ни о чём.
– Но… что если Роман Геннадьевич…
– Я разберусь, вам не о чем переживать, – уверяю женщину, и после нескольких секунд молчания она всё же кивает. – Вот и хорошо, – улыбаюсь ей и, встав на ноги, провожаю женщину к выходу из моего кабинета.
Дожидаюсь, пока она возьмёт свои вещи и уйдёт, после чего направляюсь в кабинет нового начальства. Ну держитесь, мальчики! Я вам сейчас покажу, какие у меня острые зубы.
«Смотри, чтобы ты сама не вышла от них покусанная» – шепчет голос разума, но я отмахиваюсь от него.
И не подумав постучать, захожу в кабинет, громко хлопнув дверью. На меня тут же смотрят две пары глаз в недоумении.
– Роман Геннадьевич, в вас есть хоть капля человечности? – обращаюсь к нему, краем глаза замечая, как Дмитрий откидывается на спинку кресла, готовясь наблюдать за новой серией этой мелодрамы. – Разве можно так обращаться с больной женщиной?
– Вы имеете в виду себя? – спокойно спрашивает, чем заставляет закрыть рот от шока.
– Что? – прищуриваюсь.
– У вас явно проблемы с головой, Полина Сергеевна, собственно – вы больной человек, – обыденным тоном отвечает, чем только сильнее меня злит.
– Очень смешно, Роман Геннадьевич, – притворно улыбаюсь. – Ваше место на сцене какого-нибудь юмористического шоу. Но оставим ваши шутки для ценителей дешёвого юмора, – спокойно проговариваю и вижу, как напрягаются его скулы. – Я про Елену Павловну. Женщина в возрасте, к тому же с сахарным диабетом, ей нельзя нервничать, а вы довели её до нервного срыва…
– Пусть сидит дома, раз стрессоустойчивости нет, – заявляет этот кретин.
– Да ты просто бесчувственный, наглый и бессердечный… – закрываю рот до того, как ситуация станет непоправимой.
– Полина, – со вздохом начинает Роман. – Меня достали твои истерики на ровном месте, – открываю и закрываю рот от возмущения.
– На ровном месте? Женщина трясётся, как лист на ветру, я едва её успокоила и домой отправила…
– Домой? – округляет глаза Роман. – Вы на часы смотрели?
– Она на ногах стоять не могла! – топаю ногой, сжимая кулаки от злости.
– То есть, вместо того, чтобы указать ей
