не оборачивается, — куда мы едем?
— Домой, — бросает мне и сворачивает на заправку. — Сиди тихо. Поняла? Я быстро.
Открывает дверь, чтобы выйти.
— Давид, а можно в туалет? — спрашиваю я.
Он недовольно оглядывается и отвечает сквозь зубы:
— Можно. Только быстро! И без шуток, Василиса.
Строго смотрит на меня.
Наверное, думает, что я опять хочу сбежать. Но нет. Почему-то сейчас, после его пары фраз, брошенных как бы между делом, мне особенно страшно.
Давид идет к кассам, а я заворачиваю за угол. Иду к дамским комнатам.
Длинный темный коридор и приоткрытая дверь в конце, откуда тянется слабая полоска света. По-видимому, запасный выход.
Замечаю фигуру человека у стены в капюшоне, но отгоняю от себя любые подозрения. Давид меня параноиком сделает! Навел тайны, а ведь наверняка не все так страшно! У него своя игра! Я уверена. Блин, и вообще я вот к нему домой сейчас еду. Сама считай. Опять.
Так. Все. Сейчас скажу ему, что не поеду никуда с ним. Жила же я до этого без него! У меня есть Вика. Максим есть. А у Давида одно на уме.
И, не дойдя до туалета, я резко разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и решительно поднимаю ногу, чтобы сделать шаг, но тут фигура от стены также резко отделяется и буквально прыгает ко мне.
Одной рукой меня обхватывают за талию, а второй — закрывают рот.
Короткое «а» — вот все, что я успеваю произнести.
Смотрю испуганными глазами, а меня уже тащат в конец коридора. К той самой приоткрытой двери.
Я, конечно, пытаюсь сопротивляться, но с каждой секундой понимаю, что бесполезно. Мои удары, похоже, вообще не ощущаются.
Мы уже у двери и, открыв ее ногой, мой похититель вытаскивает меня наружу. Замечаю черный тонированный автомобиль.
Мамочки. Это же меня туда сейчас и засунут.
Пока меня буквально волокут к машине, я оглядываю все вокруг в поисках помощи. Но здесь пусто. Только эта устрашающая машина и мы.
И я уже понимаю, что все. Это конец. Меня грубо нагибают и пытаются засунуть в машину и тут как спасение раздается голос сзади:
— Отпусти ее, сука!
Я замираю, точно также как и мой похититель. И потом он вдруг ослабляет хватку и я тут же вырываюсь и в два шага оказываюсь за спиной Давида.
Он рукой задвигает меня еще дальше и тут только я понимаю, почему меня так быстро отпустили — в руке Давида пистолет! Настоящий! И мне почему-то становится еще страшнее.
— Иди в машину! — бросает мне Давид через плечо. — Ну! Быстро!
— А ты? — спрашиваю дрожащими губами.
— Быстро, я сказал! — рявкает он в ответ и я уже больше не спорю. Бегу к его машине.
Открыв дверцу, оборачиваюсь и вижу, как Давид нависает над тем самым мужиком, который пытался украсть меня. Он ударяет его и что-то говорит. Трясет. Тот лишь мотает головой. Тогда Давид замахивается и ударяет его рукояткой пистолета сзади. Мужик падает. Я закрываю рот, чтобы не закричать.
Давид оглядывается, пинает мужика и быстро идет ко мне.
— Почему еще не в машине?! — кричит он, буквально запихивая меня внутрь. — Сейчас также обездвижу!
Он жмет на газ и мы буквально срываемся с места. Немного придя в себя, я чувствую, что сейчас заплачу.
— Давид, — беру его за руку, — это из-за акций? Да? Из-за них? Давид! Мне страшно.
Он молчит. Лишь еще сильнее жмет на глаз и постоянно оглядывается в зеркало заднего вида.
— Давид! — прошу я.
— Помолчи! — обрывает он и я опять слушаюсь.
Сижу, опустив голову и закрыв глаза. Слезы тоненькими струйками скатываются по щекам и падают на ноги.
Открываю глаза лишь после того, как машина останавливается.
— Где мы, Давид? — спрашиваю я.
— Там, где тебя не найдут, — сухо отвечает он.
Выходит из машины, открывает мою дверь и сразу же берет меня на руки.
Всю дорогу, пока Давид несет меня куда-то, я прижимаюсь к нему, закрыв глаза. Мне все еще очень страшно. Любой шорох пугает. И даже стук сердца Давида пугает, потому что стучит оно быстро-быстро и громко. Ему тоже страшно?
Я открываю глаза только когда Давид кладет меня куда-то. Осматриваюсь, но в комнате полутьма.
— Где мы? — спрашиваю хриплым голосом. — Куда ты привез меня?
— Успокойся, — говорит Давид. — Ты в надежном месте.
— У тебя? — все еще оглядываюсь, пытаясь понять, где же я.
— Нет. Ко мне тебе пока нельзя, — Давид пытается улыбнуться и что-то ищет в телефоне.
— Давид! — я вскакиваю и бросаюсь к нему. — Они хотят убить меня?! Это из-за акций?! Да?! Давид! Скажи мне! Давид!
Он отключает телефон и отбрасывает его на кровать. Обнимает меня.
— Успокойся, Василиса. Никто тебя не тронет. Пока я с тобой, — гладит меня по волосам. — Тихо, тихо. Все уже позади.
— Позади?! — я не могу успокоиться и вырываюсь из его рук. — Позади?! Меня хотели украсть! Чтобы убить! Это из-за акций! Из-за этих проклятых акций!
— Если бы ты слушалась меня, ничего этого не случилось бы, — голос Давида теперь как-то злее.
— Если бы ты вел себя не как мудак! — я вскакиваю с кровати и кричу на него. — Что я видела от тебя?!
— Успокойся, Василиса. И за языком следи, — цедит Давид. — Ты на нервах и можешь сейчас наговорить то, о чем потом пожалеешь.
— Правду?! Правду, ты имеешь в виду?! — нет, меня уже не остановить. — Я всегда нужна была тебе только для секса! Всегда! И зачем только ввязалась во все это?! Договор этот дурацкий! Муж придурок!
— Василиса! — раздается грозное и Давид встает и делает шаг ко мне.
— Ты все сломал во мне, Давид! Все! Я же больше не поверю никому! Понимаешь?! Никому!
— И не надо, — усмехается Давид. — Ты и не должна никому верить.
Он медленно идет ко мне.
