проходят вот так, в дверях офисного лифта? – иронично бросает мужчина, распахивая графитовый шкаф, стоящий у стены.
Выходит, он тоже подметил эту странную закономерность.
– Да, это и впрямь необычно, – дар речи понемногу возвращается ко мне, и у меня даже получается выдавить из себя слабую улыбку.
– Вот черт, – Александр негромко выругивается, гипнотизируя взглядом содержимое шкафа. – Не знаю, на что я надеялся, но у меня здесь только мужские рубашки, – он переводит глаза на меня. – Ну что, примеришь? Все лучше, чем ходить в мокрой блузке.
Паззлы реальности никак не хотят складываться в единое целое. Неужели я и впрямь стою посреди кабинета Вавилова и раздумываю над предложением примерить его рубашку? Абсурд какой-то. Может, я сплю, и мне все это снится?
Украдкой щипаю себя за руку, но картинка перед глазами не меняется: Александр все так же стоит у распахнутых дверей шкафа и буравит меня вопросительным взглядом. Кажется, это действительно происходит наяву.
– Эм… Я даже не знаю, – неуверенно отзываюсь я.
Опускаю глаза на свою блузку и понимаю, что ситуация непростая – я вся залита кофе. Работать так однозначно нельзя.
– На, примерь вот эту, – Александр сдергивает с плечиков свою рубашку и протягивает ее мне.
– Ты сейчас серьезно? – я недоверчиво приподнимаю брови.
– А у тебя есть другие варианты? – он усмехается.
Дико. Мне так дико, что после нескольких лет разлуки мы разговариваем, будто ничего не было. Будто он не уезжал из страны и не женился другой. Будто не было всех этих слез в подушку, разодранных чувств и разрушенных надежд.
Но в прагматике своего подхода Александр прав: других вариантов у меня и правда нет. Либо тратить драгоценные рабочие часы на поездку домой и переодевания, либо согласиться на его пускай странное, но все же вполне дельное предложение.
Делаю несколько несмелых шагов вперед и принимаю из его рук рубашку. На ощупь она приятная и гладкая. Явно чистая и глаженая.
– Я пойду в уборную. Переоденусь там, – говорю я, отступая.
– Нет нужды. Я отвернусь.
Тон Александра такой будничный, будто он не видит в этом ничего предосудительно. Дескать, подумаешь, какая мелочь.
Но я его взглядов не разделяю. По-моему, переодеваться за спиной босса – это уже чересчур. Хотя, если вдуматься, этим словом можно охарактеризовать вообще все, что здесь происходит.
– Нет, пожалуй, я все же пойду, – делаю еще один шаг к двери.
– Брось, Ангелина, что за детский сад? – его красивые губы растягиваются в улыбке, от одно вида которой у меня подкашиваются колени. – Переодевайся здесь. Обещаю, я не буду подглядывать.
Как бы в доказательство своих слов он разворачивается на сто восемьдесят градусов, к окну.
Пару секунд мнусь в нерешительности, а затем плюю на сомнения и дрожащими пальцами принимаюсь расстегивать блузку. Вавилов прав, я ведь уже не семиклассница, чтобы бояться ненароком засветить нижнее белье. Да и Александр, думаю, давно перерос тот этап, когда подсматривание за противоположным полом казалось ему увлекательным.
Откидываю влажную блузку на стоящий по близости диван и натягиваю рубашку. Она пахнет свежестью и еще чем-то неуловимым. Вероятно, кондиционером для белья.
Как и следовало ожидать, мужская вещь мне велика, но я решаю обыграть ее в стиле оверсайз. Слегка подворачиваю рукава, а нижние края завязываю узлом на талии. Заглядываю в зеркало и удовлетворенно улыбаюсь: смотрится, конечно, необычно, но один день в офисе вполне можно провести в таком виде.
– Ты готова? – очевидно почувствовав мое шевеление, Александр оборачивается и окидывает меня оценивающим взглядом. – Тебе очень идет моя рубашка, Ангелина.
В его глазах вновь загорается тот опасный огонек, который однажды спалил меня дотла.
– Спасибо, – лепечу я.
Меня по-прежнему не покидает ощущение неправильности происходящего, но я ничего не могу с собой поделать. Переминаюсь с ноги на ногу и как дурочка улыбаюсь. Только лишь потому, что Вавилов рядом. Стоит в метре от меня. Живой. Настоящий. Из крови и плоти.
Почему он здесь? Вернулся из Америки? Насовсем или на время? Юлия с ним? Или осталась в Штатах?
Господи! Как же много у меня вопросов! И ни единой возможности получить ответы. Все слишком сложно. Слишком запутано.
– Знаешь, у тебя вот тут, – показываю на линию ворота, – тоже пара кофейных капель.
Основная часть напитка пролилась на меня, но, как оказывается, брызги долетели и до Вавилова.
– Точно, – он опускает глаза вниз. – Что ж, хорошо, что у меня в шкафу богатый запас одежды.
С этими словами он лихо скидывает пиджак и начинает расстегивать пуговицы рубашки.
– Что ты делаешь? – ошарашенно уточняю, краснея, кажется, до корней волос.
– Переодеваюсь, – спокойно отвечает он. – Не ходить же мне весь день с каплями кофе на воротнике.
– Ладно, поняла, – торопливо пячусь назад до тех пор, пока не врезаюсь в спиной стену. – Спасибо за рубашку. Я пошла.
– Подожди, Ангелина, не уходи, – Александр справляется с последней пуговицей и уверенным движением стягивает с плеч рубашку. – У меня есть к тебе разговор.
Мысли в голове замедляются и становятся вязкими. Я тщетно пытаюсь ухватить нить нашего диалога, но вид обнаженного торса Вавилова напрочь лишает меня рассудка.
Он хорош. Я бы даже сказала, неприлично хорош.
Видно, что Александр не пренебрегает спортом, но при этом не имеет ничего общего со стероидными качками. Я не наблюдаю никаких синтетических мускулов – только естественный рельеф ухоженного мужского тела. Широкая грудь, проработанные косые мышцы, и твердый пресс, пересеченный дугой стильного кожаного ремня.
– Ангелина, ты меня слышишь? – требовательный оклик Вавилова отрезвляет, и я наконец отдираю взгляд от его живота.
– Да-да, – фокусируюсь на его лице. – Так о чем ты хотел поговорить?
– О тебе, – он наконец облачается в чистую рубашку, тем самым возвращая моим спутанным мыслям некую ясность. – Расскажи, как у тебя дела? Как ты жила все это время?
Его вопросы ставят меня в тупик. Как я жила? Черт, да по-всякому! За эти годы в моей жизни было много боли, стресса и разочарований. Но и счастье тоже было. Яркое, лучистое, незабываемое.
Как рассказать мужчине, который значит для меня невообразимо много, но, по существу, является чужим, правду? Как не расплакаться и остаться сильной?
