занят цыпочками, по крайне мере в инстаграме он выкладывал именно истории с бабами, что совсем запамятовал про «Малую». Ни на мое «привет», ни «как дела?» и даже «куда пропал?» этот хмырь не ответил. Поправочка: прочитал и не ответил. Если бы это сделал парень, который действительно мне нравился, я была бы подавлена, когда все мои мечты о нашей грядущей свадьбе, рассыпались, как карточный домик. Но, к счастью, я знала, с кем связалась… Разумеется, неприятно, но переживу. Переживу и достану Морозова из-под земли, и, если придется, даже на том свете.
— Я собираюсь его проучить, а не разбаловать еще больше.
— Эх, Цветочек, ты со своими принципами так и останешься одна.
— Не так уж много у меня принципов, — пробурчала я в подушку, между тем перекладывая телефон в другую руку.
— Да, дело не в правильности, а в простоте. Ты слишком сложная.
— Зато ты у нас простая, — огрызнулась, недовольно надув губы.
— Жаль, что нельзя соблазнять Синицу. Тогда бы он точно не отмазался.
— Да, что ты? — мой голос был наполнен скепсисом. — Это поэтому он от тебя бегал?
— Он бегал, потому что знал, что сдастся рано или поздно.
— Может он просто «не такой»?
— Все они «не такие», — рассмеялась Улька. — Тут просто подход нужен. К тому же, у меня есть еще три недели, а за это время он окажется у меня в постели, не сомневайся.
— Не сомневаюсь, — брякнула.
Улька хоть и была самодовольная задница, да правду глаголила. Еще ни один парень от нее не сбегал.
— Варька! Варь! — зашла мама в мою комнату, тем самым прерывая телефонный разговор. — Смотри, — поставила она пакет на стол. — Это молочко, баб Маня только сегодня корову сдоила, не то, что ваше это магазинное ГМО. Это творожок, яйца…
— Ладно, Уль, я пошла собираться. Завтра увидимся, — произнесла в телефон, наблюдая за матерью, которая продолжала доставать из сумки продукты. Вроде одна живу, а продуктов на пол Китая собрала.
— Это чесночок, чтобы не болела, — пригрозила она, — картошечки немного и курочка. Приедешь домой, сразу разделай и в холодильник. Все таки два часа в дороге.
— Варька! Варька! — уже отец ворвался в комнату. Волосы растрепаны, глаза горят, лоб черный, а лыба растянулась на все лицо. — Починил! Починил!
Представляешь! Давай быстрее, сейчас папка тебя отвезет!
В трубке я услышала смех, а после Уляша сказала:
— Давай! До завтра!
Сбросив вызов, я нервно усмехнулась и зыркнула на маму, которая недовольно качала головой, а руки уже выставила в боки.
— И куда ты ее везти собрался?
— Как куда? — недоумевающе посмотрел. — Домой!
— Господи помилуй! — вскинула она руки. — Сдурел? А если по дороге заглохнет? Сто пятьдесят километров до города, в конце концов! Так, до остановки довезешь и хватит с тебя!
Саныч исподлобья посмотрел на свою жену, но та своего дитя в обиду бы не дала. Я, конечно, папу очень любила, но топать домой сто километров как-то не улыбалось от слова «совсем».
— Варь! — умоляюще на меня поглядел.
— Пап… , — поджала губы, — ну правда.
— Дак, я ж починил…
— Мне завтра в универ ехать, мало-ли что…
— Ясно, — насупился Саныч, вздохнул, голову почесал, а затем выдал, — до остановки, так до остановки!
Домой я прибыла к вечеру. Силы едва ли остались на то чтобы принять душ, а затем доползти до кровати. Сон был так близок, подушка такая мягкая, одеяло такое теплое и все бы ничего, если бы мой покой не потревожил какой-то… не очень хороший человек.
— И кому там не спится?! — злобно проскрежетала, перевернулась на другой бок, накинула подушку на голову и абстрагировалась от неприятных рингтонов.
Но не тут-то было! Сообщения сыпались одно за другим. Рыкнула, скинула одеяло и схватила телефон, яростно на него уставившись.
*Мороз*.
Проигнорировать его что-ли?! Ну, а че ему можно, а я чем хуже?! Хмыкнув, я злорадно усмехнулась, чем должно быть напоминала ведьмочку, что превратила принца в жабу, и поставила айфон на беззвучный. Безмятежно улыбаясь, вновь закрыла глаза.
Минута. Две… Пять… А сна ни в одном глазу! Охламон бесстыжий весь сон сбил! А главное интересно же, как гаденыш отмазался.
Потянула руки к заветной вещице, но тут же отдернула, мысленно давая себе хорошего пендаля.
— Черт с тобой! — схватила гаджет и нетерпеливо открыла сообщения.
«Прости, малышка, занят был:)»
Гримаса отвращения пробежала по моему лицу.
«Ты как?»
«Уже дома?»
«Я соскучился: *»
Мой глаз нервно дергался, а грудь ходила ходуном от тяжелого дыхания. Соскучился. Так скучал бедолага, что едва не зачах в объятиях своих девок. Что ж, клин клином вышибают, поэтому, засунув свою язвительную натуру поглубже, настрочила:
«Я тоже»
И вновь молчок. Фыркнув, я подождала еще несколько минут, но когда ответа так и не последовало, откинулась обратно на подушки и уже готова была отдаться во власть сну, как Морозов вновь дал о себе знать.
«Еще один повод для нашей встречи;)»
«А другой тогда какой?»
«Твои сладкие губы»
Сердечко екнуло, но отнюдь не от радости. Поцелуй, который я мечтала забыть, врезался в мою память. Сколько раз он произносил подобные фразы?! Почему этого парня так сложно забыть?! Его словам — грош цена, но сам он не дешевка. Кулаки сжались с такой силой, что пальцы хрустнули.
«Спокойной ночи»
Другая бы ответила, что-нибудь приторно сладкое. Вроде: «они только для тебя такие», но мне с трудом удавалось вообще проявлять инициативу, поэтому откинув гаджет, я устроила свою попку поудобнее и, под новое прошедшее смс, закрыла глаза, тотчас же проваливаясь в мир красочных снов, где я могла быть роковой львицей, милой скромницей и просто собой если мне этого хотелось.
* * *
— Да чтоб тебе с похмелья воду отключили! Дятел слепошарый!
— Извините, — пропищала Дунька позади неугомонной Фроловой, что, кажется, готова была накинуться на бедолагу, что имел неосторожность наступить ей на ногу.
Пожалуй, именно так и начался мой день…
— Едрит твою налево, ты чего перед этим окаянным извиняешься?
Несчастный побелел, а Ульяше разве что змей на голове не хватало для полного образа медузы горгоны.
— Иди, не обращай внимания, — успокаивающе улыбнулась парню.
Тот еще раз испуганно оглянулся на нас, а затем по-быренькому слинял.
— Он! О-о-н! — заверещала Фролова ему вслед, — мне на туфли новые наступил, а вы ему «извините»?
Фырк, фырк, фырк. Вот, теперь должно быть успокоилась. Достав из сумки салфетки, протянула крайне недовольной Ульяше. Та хмыкнула, а затем принялась вытирать свои «драгоценные» калоши. Вот, и наступил кирдык. Неделя без «этого» самого, а подруга уже сама не своя. На людей бросалась, кофе ведрами пила,
