Себе в прокат коньки он не берет, у него они с собой в большой спортивной сумке.
— Ну что, трусиха, ты точно не будешь кататься? — спрашивает он меня снова.
— Точно. И не надо так часто меня называть трусихой. Я просто не умею кататься.
— Ты просто не умеешь расслабляться. И доверять! Я бы тебе упасть не позволил.
— Будет отлично, если ты не позволишь упасть Насте! Потому что иначе…
— Ты оторвешь мне голову, самка богомола, — подкалывает меня опять.
— Еще будут неприятные эпитеты?
— Нет! Дальше только приятные! Тебе очень идет румянец!
— Спасибо, — невольно смущаюсь я.
Щеки у меня и правда пылают. И виной всему совсем не повышенная температура тела, чувствую я себя хорошо, а вот эмоции рядом с этим мужчиной у меня зашкаливают. Особенно от понимания, что Макс оттаял и снова улыбается мне.
Мы проходим через узкий коридор к ледовому катку, подходим к бортику.
— Ты сиди здесь, — командует Макс.
Он усаживает меня на лавочку, предварительно подстелив мягкую подстилку, достает из спортивной сумки теплый плед, укутывает мне ноги. Это так неожиданно и приятно.
— Не вздумай замерзнуть! — шепчет мне на ухо, целует в нос, как маленькую, и уходит к нетерпеливо переступающей с ноги на ногу Насте.
Сердце мое замирает, когда моя крошка делает первые несмелые шаги по скользкой поверхности, но Макс крепко держит ее за две руки, помогая поймать равновесие.
— Может, заказать для нее пингвина? — кричу я со своего места, глядя, как некоторые дети катают впереди себя такие приспособления для безопасности.
— Я лучше любого пингвина! — кричит в ответ Макс. — Так Лисичка быстрее научится держать равновесие.
— Не бойся, мам! — машет мне смело Настя и тут же плюхается на попку.
— Осторожней, — вскакиваю я со своего места.
— Спокойно! Без паники! — помогает ей подняться Максим. — Все целы! Едем дальше!
Я выдыхаю, вижу, что Настя в порядке, но внутренняя пружина не отпускает и сжимается с невероятной силой каждый раз, когда моя девочка покачивается или начинает неуверенно махать руками.
Но надо отдать должное Максиму, он терпеливо учит малышку, страхует, подбадривает. И вот уже через полчаса Настя сама умудряется проехать первый круг без падений.
— Мамочка, смотри, у меня получается! — радостно восклицает Настя, проезжая мимо меня.
— Ты умничка! — хвалю ее от души.
— Так, технический перерыв! — тормозит ее Максим. — Иди, подтяну тебе шнурок!
Усаживает Настю на лавку, она без умолку делится своими восторгами:
— Ты видела, мамочка, как я смогла проехать и развернуться! Это Максим мне показал. Он круто катается, да?
— Да, — киваю в ответ.
— А ты много побеждал в хоккее? — тарахтит она дальше.
— Нет, я занимался всего пару лет, так что кроме как уверенно кататься на коньках, больше особых заслуг в хоккее не получил.
— Жалко! А я бы хотела пойти в фигурное катание! А что, я бы смогла! Я же гимнастикой занимаюсь! У меня знаешь какой шпагат!
— Дома покажешь! — смеется Максим. — А сейчас вам надо согреться! — достает из спортивной сумки термос с горячим чаем и пакет с крекерами. — Дамы, угощайтесь!
— Спасибо!
Мы с Настей с удовольствием уплетаем печенье, запиваем горячим чаем, а потом они снова уносятся на лед, а я наконец расслабляюсь. Мне вдруг становится так тепло и хорошо.
Я смотрю, как легко и открыто Максим общается с Настей. Как часто моя крошка смеется в его присутствии, как заботливо он относится к ней и ко мне.
И меня вдруг начинает отпускать. Похоже, я начинаю доверять этому мужчине…
Глава 13
После катка Настя безмерно счастливая, все время подпрыгивает на месте и постоянно щебечет что-то. Мне безумно приятно наблюдать за моей такой счастливой, солнечной девочкой. И пока Максим расшнуровывает ее коньки, Настя вдруг выдает:
— Максим, ты такой классный! Я бы хотела себе такого мужа!
Я открываю рот от неожиданности, а Макс смеется.
— Прости, Лисичка, я для тебя староват! Когда тебе будет пора выходить замуж, я буду уже дряхлым дедулей!
— Не правда! Ты не будешь стареть! Ты же сказочный! Так что мама, думай скорее, а иначе я сама женюсь на Максиме! — заявляет категорично.
— Да, да! — подначивает он. — Думай, королева! Видишь, принцессы нынче шустрые!
— Пф! — фыркаю я. — И почему ты себе не нашел принцессу?
— Да наелся я уже принцессами, — вздыхает. — Все они на горошинах, все неженки-фитоняши. И до королев им очень далеко.
— Ну да, как и мне до принцессы-фитоняши!
— И это замечательно, Олеся, поверь мне! — поворачивается к Насте. — Лисичка, ты проголодалась?
— Да! Пиццу хочу! И я не хочу быть футоняшей, — кривится.
— Тебе не грозит! Мы умница! Будешь вся в маму! — смеется Макс.
— А я борщ сварила! — зачем-то ляпаю я. Макс обдает меня таким взглядом, как будто я ему предложила что-то очень неприличное.
— Лисичка, мама сегодня бьет крупным калибром! Но пиццу я тебе обещаю!
Мы едем домой, по пути Макс заезжает в пиццерию, покупает две пиццы, и чем мы ближе к дому, тем тревожнее становится у меня на душе.
С одной стороны — это так правильно, мы как будто играем в настоящую семью. Муж, жена, дочка. Обсуждаем предстоящий ужин. А с другой — это ведь не совсем так. Между нами с Максом все еще много недосказаностей, сложных чувств.
Почему он вернулся сегодня, хотя явно ведь его задели мои слова? Какие у него вообще планы на будущее? Чем он занимается? Я ведь так толком ничего о нем и не узнала.
Пока все хорошо, даже слишком. Это и пугает. Есть ощущение, что мне демонстрируют идеальную картинку, а за ней прячется совсем другой человек.
С Вадимом когда-то у нас тоже начиналось все красиво. Он ухаживал, мы ходили на свидания, много разговаривали, у нас были общие интересы. Мы оба любили природу, театры, кино, нам нравились одни и те же исполнители.
Только когда поженились, нас как-то быстро затянул быт. Моя сложная беременность, безденежье, нестабильная работа. Все это заставило быстро забыть о романтике, а в повседневной жизни мы оказались чужими. Более того, из Вадима стали вылезать такие тараканы, о которых в конфетно-букетный период я и подумать не могла.
Но тогда я была молодая, глупая и отвечала только за себя. Сейчас же все сильно иначе!
Мы поднимаемся по лестнице на наш этаж, как назло, между вторым и третьим встречаем бабку-управдома.
— Здравствуйте! — она почти кланяется Максиму. — А у нас лифт завтра уже заработает. Обещали починить!
— Это очень хорошая новость, Мария Павловна! — улыбается Максим.
— А вы теперь у нас в доме жить будете? — задает нескромный вопрос бабка.
— Нет! Наоборот! Олеся с Настенькой скоро съедут. Так что очень хотелось бы последние дни попользоваться рабочим лифтом. Переезжать, знаете ли, по ступенькам очень неудобно!
— Хм! Жаль, — поджимает губы Мария Павловна. Зато больше ничего не спрашивает, только бросает вслед нам любопытный взгляд.
А я иду по ступеням на автомате, но чувствую, как внутри все закипает.
— Что ты сейчас имел в виду?
— То, что ты слышала. Завтра поедем ко мне, — звучит совершенно невозмутимо.
— Зачем? — мой голос звенит от возмущения.
— Посмотришь на свое будущее жилище. Только не надо впадать в истерику. Время на шок, осознание ситуации и ее принятие, я тебе дам.
— Максим! — гневно начинаю я.
— Тихо! Шок лучше переживать молча! Давай ключ от квартиры, я пока сумки занесу, руки помою, борща поем, а потом послушаю все, что ты мне захочешь сказать!
— А может кастрюлю на голову?
— Нет, не стоит разбазаривать ценности.
— Не ругайтесь! — требует Настя. — Мама, ты же добрая вообще-то. Что ты все время кричишь на Максима!
— Да я не кричу, — растерянно смотрю на дочь.
— Вот и не кричи! Давай ключи!
Максим уплетает вторую тарелку борща, Настя трескает пиццу и только мне кусок в горло не лезет.
