А мы с Логаном практически не разговаривали. Да, нам определённо было не до разговоров.
Я покраснела, вспоминая, что большую часть времени мы просто не отлипали друг от друга, выдавая короткие факты о своих жизнях в перерывах между сексом.
Когда отчаяние сменилось простым решением ждать, ведь в данной ситуации от меня уже не особо что и зависело, ко мне нагрянули яркие и слишком живые сны. В них мы и Логан тоже практически не разговаривали, а фантазии о его умелых руках и настойчивых губах запускали химические реакции в теле, заставляющие меня просыпаться среди ночи в спазмах оргазма. Я помнила всё, даже не потому, что всё случилось совсем недавно. Я просто успела изучить этого мужчину наощупь. Каждый его твёрдый мускул, каждый жест, каждое движение, его запах, его вкус. Кончиками пальцев и языком исследовала всё, что мне было доступно. Но его мысли и его прошлое оставалось нетронутой территорией, и сейчас так некстати, что я не поторопилась хоть что-то об этом узнать.
В такие часы приходилось вылезать из кровати, идти на кухню за стаканом воды и выглядывать на балкон в надежде, что по какой-то случайности или чуду Логан вернулся к себе.
Когда неделя перевалила за середину, – она же перевалила, если я совсем не потеряла счёт дням, – позвонил Альфред.
Альфред Зейн был моим агентом со студенческих времён. Несмотря на его импозантное имя и некоторые странности в поведении, – а кто нынче без них? – Альф был мне, можно сказать, за папочку. Опекал как свою дочурку, пророчил блестящее будущее и Пулитцера, как минимум.
В своё время нас свела небольшая межинститутская премия, которую я умудрилась выиграть на третьем курсе. Спонсоры взяли на себя все расходы по публикации, и Альф двигал мой первый скромный молодёжный роман в жизнь. Так двигал, что в итоге взял меня под своё крыло. Получив более чем тёплый приём в издательстве и хорошие отзывы от критиков, моё творение чудесным образом организовало мне контракт, который я могла бы считать своей счастливой звездой и причиной шёпота за спиной в коридорах Альма-матер. Завистники считали меня чуть ли не блатной и при первой удобной возможности спешили подловить на некомпетентности, чтобы потом было основание обвинительно бросать, что выиграла я незаслуженно. Поэтому в конце учёбы, пока все на курсе развлекались на вечеринках и ни в чём себе не отказывали, я сидела за учебниками, только бы подтвердить статус внезапно зажегшейся звёздочки. Которую многим уж очень хотелось притушить.
– Блейк, у нас перемены, – с места в карьер начал Альфред.
Если он не стал интересоваться, как у меня дела, не забываю ли я поесть и выхожу ли на прогулку, значит, дело было серьёзным.
– Это плохо или хорошо? – аккуратно спросила я.
По правде сказать, я уже и думать забыла, что у нас с ним была назначена встреча через неделю. Но это и раньше случалось. Альфред и без моих ответных звонков умел напоминать о себе.
– Пока не знаю, но завтра мы с тобой едем к издателю.
– Как? Уже? Ты даже не почитаешь мою писанину прежде? – с лёгким удивлением уточнила я.
Обычно Альф всегда брал диск или флешку с текстом себе и знакомился с тем, что я «натворила» до отправки материала в издательство.
– Хватит обзывать свои творения писаниной. Может, тебя вообще скоро экранизируют.
– Ага, может, уже прямо завтра. А послезавтра в школьную программу включат.
Самоирония била из меня ключом. Настроение из-за пропажи Логана было испорчено окончательно. Я плюхнулась на диван и принялась крутить многострадальную побитую подушку на коленках.
– Ну что там за встреча? – подтолкнула я замолчавшего Альфреда.
– Не хотелось бы по телефону объяснять, – неуверенно ответил он. – Лучше встретимся чуть загодя, я всё расскажу.
Я мысленно застонала и, закинув ноги на диван, растянулась во весь рост.
– Может, ты один сходишь? А? Моё же присутствие не обязательно? Ты как мой самый надёжный поверенный решишь все дела. Обещаю, в этот раз я даже не буду истерить по поводу правок редактора. Ну, слишком сильно истерить точно не буду, – попыталась я пошутить.
Знала я эти походы к издателю, встреча могла затянуться на весь день. Альфред способен оперировать данными из контракта получше меня, он же его когда-то согласовывал и подписывал, и до сих пор помнил чуть ли не наизусть. А я просто знала, что ежемесячно на счёт ко мне падала некая сумма, достаточная для жизни.
– Нет, тебя хотели видеть лично. Сейчас там кое-какие изменения, поэтому стоит пообщаться. Извини, Блейки, но ситуация такая, что надо. Они всех авторов вызывают.
Это его «надо» было произнесено твёрдо и безапелляционно.
– Так… а что изменилось-то? Мистер Коннел меня прекрасно знает…
– Мистер Коннел и попросил приехать завтра. Перемены в руководстве. Ох, милая, надеюсь, они не развернут наш контракт. Сам владелец, мистер Белл в реанимации, юристы уже вызвали наследника, таков порядок. Так что вернулся его сынок-мажор, тысячу лет его не видел, и Люси говорит, там просто со всех сторон перья летят. Надеюсь, нас завтра не общиплют, – с нервным смешком закончил Альфред.
Я не знала, что это значило для меня, но, если судить по настрою Альфа, вероятно, что ничего хорошего.
– Хорошо, завтра так завтра, – с кивком согласилась я.
Одно меня огорчало: уйдя на весь день из дома, я могла пропустить возвращение Логана.
Иногда меня всё ещё посещали фантазии, в которых он появляется на пороге моей квартиры – со стороны входной двери или балконной – с этой своей соблазнительной до одури улыбочкой. А дальше… а дальше уже и не важно что. Главное, чтобы он появился.
Пока я в это ещё верила.
В «Белл Хауз Групп» было шумно. В мои прошлые визиты в издательстве царила спокойная и мирная атмосфера. Все занимались своими делами, никто никуда не спешил, в воздухе не чувствовалось напряжения. Сейчас же хаос – было самым нейтральным словом для описания ситуации.
Непонятно, что именно послужило такой перемене: то ли то, что «капитан» был на грани жизни и смерти, то ли то, что власть так резко сменилась. И было неясно, насколько именно она сменилась. Навсегда? На время? Если на время, то на какое?
Та самая Люси, дама под пятьдесят – старший помощник главного редактора – с очками, болтающимися на цепочке на тонкой шее, активно жестикулировала, пытаясь донести до нас с Альфредом всю серьёзность ситуации. Её волосы, обычно забранные в высокий тугой хвост, выбились из причёски и забавно
