развития событий — помогли тогда успокоиться.
А тут. Уволит? Так у меня уже почти есть работа. В конце концов это не последний город в России — да страшно, но не смертельно. А сейчас, ну что он сделает? Изобьет? Бред. Отругает? С этим можно жить. Съест? Посмотрела на мужчину, который сидел за столом с таким выражением лица, что вариант "съест", вдруг перестал быть бредовым.
Губы плотно сжаты, глаза мерцают в полумраке кабинета, как два минерала. Чего здесь, кстати, так темно-то? И страшно!
Чего-то техника успокоения похоже дает сбой.
— Вызывали Александр Игоревич? — я уже хвалила свой голос за то что не подводит? Похвалю еще раз, каким-то чудом снова не подвел. Может чуть тише, чем нужно, но хоть не дрожит.
"Можешь бояться и дрожать сколько тебе влезет, но только внутри себя, показывать это снаружи даже не думай" — вспомнились вдруг слова, которые приходилось слышать не единожды. Меня учили держать лицо, а главное давать отпор и хоть не всегда выходило, это не значит что стоит перестать стараться.
— Вызывал. Скажите мне уважаемая Юлия Андреевна, где нормальный отчет и почему я должен сегодня сидеть и отвечать на вопросы ваших будущих работодателей?
Ух!
Уровень адреналина на отметке максимум. Дыхание сбивается, а руки позорно дрожат.
Почему я вообще так реагирую на этого мужчину? Если б на его месте был обожаемый мной с некоторых пор Игорь Валентинович, уверена была бы легче. Но вот сидитон, сын шефа, опирается локтями о стол и сцепив сильные пальцы в замок, смотрит на меня, прищуренным холодным взглядом, а меня бросает то в жар, то в холод.
Молчу. Что ему сказать то на это?
И когда он приподнимает бровь, как бы говоря, что все еще ждет от меня ответа, я понимаю всю абсурдность ситуации.
Абсурдность в том, что я серьезно обдумываю, как бы оправдаться перед ним, но… за что мне оправдываться? Я рассылала резюме, и, за неимением другого опыта работы, указала эту фирму. Да, они позвонили, и что?
Отвешиваю себе мысленный подзатыльник за мягкотелость.
— Мне кажется, Александр Игоревич, это обычное дело, когда человек приходит работать на новое место и начальство пытается узнать о нем. — поясняю ровно, заталкивая поглубже все свои взбунтовавшиеся эмоции.
Хотя, есть случаи, когда лучше чтобы новое начальство не пересекалось со старым. Столько увольнений происходит из-за неадекватного начальства. Способно ли это самое начальство потом честно рассказать о своем сотруднике, а не приврать? Ну, а насущный для меня вопрос, к какой категории относится мое начальство?
Мужчина удивленно вскидывает брови, видимо не ожидая от меня такого выпада и с какой-то странной полуулыбкой глядя на меня.
— Что вы ответили им Александр Игоревич?
— Юлия Андреевна, — вкрадчиво говорит мужчина. Прищурившись, подтягивает к себе папку с края стола, — я очень ценю в сотрудниках, когда они беспокоятся не только за свой отдел, но предложение по упорядочиванию архива и статистика расхода бумаги, которую приходится уничтожать… я все таки надеялся, что вы почерпнете что-то полезное и для вашего отдела.
Не сразу удается сообразить о чем он говорит, а когда понимаю…. О! Это он все таки ознакомился с моим отчетом.
— А вы считаете это не важно? — притворно возмущаюсь. Строит из себя ничего не понимающего? Так в эту игру можно играть вдвоем. — Вы представляете сколько бумаги расходуется только на одни черновики договоров? Это десятки страниц, а в худшем случае, сотни! Намного экономичнее было бы все держать в электронном варианте, а уже окончательный вариант отпечатывать. А расписания работы? Объявления для сотрудников? В век современных технологий, когда есть социальные сети, мессенджеры и онлайн документы, к которым можно кому угодно открыть доступ, просто непозволительная халатность тратить столько бумаги. — для убедительности взмахиваю руками.
Ожидаю всего, что угодно, но не того, что мужчина засмеется. Откидывает голову назад, открывая взгляду смуглую кожу шеи и смеется. Заливисто, по-мужски тягуче, с легкой хрипотцой.
Вздрагиваю от неожиданности.
— Обязательно учтем это, Юлия Андреевна, — отсмеявшись, произнес шеф, не переставая улыбаться. С такой улыбкой на красной ковровой дорожке светить, а не в темном кабинете зависать… — Что-то такое же полезное для отдела заказов подметили?
— Увы и ах, — вздохнув, развожу руки в стороны. Чистая театральщина, — поскольку видела я только архив, то и предложения по улучшению у меня тоже только по архиву.
— Две недели в архиве значит? — размеренно говорит мужчина. вот только тон разговора резко меняется.
На его губах по прежнему улыбка и все такая же широкая, только за секунду из искренне веселой, она становится зловещей маской.
Судорожно сглатываю, делая шаг назад. Сейчас новый босс больше напоминает хищника в предвкушении скорой расправы над своей добычей. Радует одно, эта добыча явно не я. Он смотрит будто сквозь меня, на секунду заблудившись в своих мыслях.
Перед глазами стоит застывшая улыбка-оскал, опасно блеснувшие в тени глаза и сжавшаяся в кулак рука.
Он переводит взгляд на меня, смотрит на неловкую попытку отступления к выходу и вся его холодность слетает за секунду. Смотрит мне в глаза уже более осмысленным взглядом и растягивает губы в легкой усмешке, точно распознав по моим действиям, какой эффект на меня производит.
— Идем, Юлия Андреевна, я отвезу вас домой, — говорит босс, вставая с кресла, пока я прекратив неудачную попытку к бегству замираю, как истукан.
Что характерно, это мало похоже на предложение, скорее приказ.
Мужчина подходит к небольшому угловому диванчику, подхватывает валявшийся на нем пиджак, в одно слитное движение, бросая его на руку, согнутую в локте, рядом со столика берет телефон и ключи.
Не зная, что делать мне и от сбившего весь настрой “предложения” подвезти, стою и слежу за перемещениями мужчины.
Разворачивается ко мне и так же плавно подходит, останавливаясь буквально в шаге от меня. Внимательным взглядом окидывает меня с ног до головы и улыбается каким-то своим мыслям.
— Юлия Андреевна, — говорит мужчина, когда я уже собираюсь развернуться и идти к выходу. Он же так и стоит, не двинувшись ни на миллиметр, — заберите бумагу на моем столе.
Это что еще за финт? Кажется удивление сегодня так и не сойдет с моего лица. Начальник стоит с непроницаемым лицом и лишь легким кивком головы, указывает направление, куда меня послал.
Спорить не решаюсь. Бредовый день. Бредовая ситуация и я хочу чтобы это все скорее закончилось. Обойдя по широкой дуге, как сомнамбула подхожу к столу, спиной чувствуя прожигающий взгляд.
На столе идеальный порядок. Ручки и карандаши в подставке.
