ладно, не двадцать, а сорок минут.
— Мне нужно переодеться…
Яров понимает без слов и в «ягуар» я сажусь одна. Благодаря тонировке на заднем сиденье меня не видно с улицы. Я аккуратно срезаю бирки, надеваю брюки, блузку, оставив свой лифчик. Затем натягиваю новые спортивные носочки и заканчиваю наряд ботинками.
Первым делом привожу в порядок волосы. Причесываюсь, укладываю, как могу. Голова не слишком свежая, но сухой шампунь помогает с этим. Мажу кожу кремом и жду, пока кожа будет готова к макияжу. Неплохо. Я думала, с внешностью будет полный швах, но вроде бы, все предусмотрела. Даже духи раздобыла нахаляву. Непонятно только чего я так собираюсь, словно правда иду на свидание… Но ударить в грязь лицом все же не хочется. Или меня задел тот взгляд при первой встрече с Яровым, и хочется доказать, что я не замарашка, как он сначала подумал.
Я крашусь, тщательно подвожу и расчесываю брови, затем наношу тени, делая глаза больше и выразительнее. Припудриваю лицо. Последний штрих — помада. Губы с ней приобретают шелковистый блеск и нежность.
Духов хватает на один раз. Я наношу их на шею и немного на запястье. У них приятный, но сильный пряно-сладкий запах. Он сносит голову напрочь. От меня пахнет, как от восточной принцессы.
В маленькое зеркало рассмотреть себя получается с трудом.
— Ну, ни пуха ни пера, — вздыхаю я, и выбираюсь из «ягуара» на глаза Ярову.
Он стоит спиной к авто.
Услышав шорох двери, поворачивается и замирает. От его взгляда становится тепло на душе. Он больше не смотрит с безразличием, словно насквозь.
Его взгляд прикован к лицу, фигуре. Ко мне в целом, и он смотрит на меня, как на женщину, а не как на официантку или случайную попутчицу.
Яров словно не узнал меня, или впервые увидел.
— Люблю удивлять, — улыбаюсь я, и он усмехается, глядя прямо в глаза.
— Отлично, — говорит он. — Едем.
Приближается к «ягуару», и мы садимся одновременно. Пока лавируем по улицам, замечаю, что Яров оценивающе смотрит на меня. Поймав несколько взглядов, даже становится не по себе.
Нам ведь еще ночевать вместе… Или он справится за одну ночь, и завтра я буду свободна?
Мы паркуемся на стоянке клуба. Я тревожно смотрю на приземистое здание, вокруг нет того, что обычно вокруг клубов. Ни блуждающих парочек, ни таксистов, ничего такого. Вывески тоже нет.
— Что это за место?
— Закрытый клуб, — Яров рассматривает вход.
На дверях стоит шкафоподобный охранник и это единственный признак жизни.
— Я член клуба, но не все меня любят там. Имей ввиду, когда войдем. Держись ко мне поближе, и ни с кем не заговаривай первой. Смотри на гостей, пытайся узнать есть ли там те, кто был в «Амелии».
— Хорошо, — я ежусь.
Неожиданно становится холодно и страшно. А если мы встретим их там, что будем делать? Неужели он раскидает их в стороны, если нас подкараулят на выходе?
Мы выходим, и направляемся ко входу.
Охранник настораживается и расправляет плечи.
— Добрый день, — вежливо говорит он, и указывает на магнитный замок с прорезью. — Ваш пропуск.
Яров достает нечто, похожее на банковскую карту с магнитной полосой, проводит в прорези и замок открывается. Охранник открывает дверь для нас, склоняя голову в поклоне.
Передо мной кланяются впервые. Яров ведет себя так, словно для него все это не в первый раз. «Закрытый клуб» — одно сочетание будоражит воображение.
Холл выкрашен в черный — даже потолок. Из-за этого проем кажется похожим на тоннель. За дверями нас тоже встречает охрана. В каморке за решеткой сидит за мониторами еще один. С безопасностью здесь все в порядке.
— Добрый вечер, Ярослав Николаевич, — здороваются с ним, по пропуску поняв, кто вошел.
Он замирает ненадолго перед зеркалом. Проводит пятерней по волосам, приглаживая их. Как заправский сердцеед смотрит на свое лицо так же оценивающе, как и на все вокруг.
Ладонь ложится мне на шею. Непривычно мягко и нежно, я вздрагиваю. Яров наклоняется:
— Расслабься, девочка. Мы не будем похожи на пару, когда ты дрожишь, каждый раз, когда я тебя трогаю.
Ему легко говорить.
Я киваю, но вижу в зеркале свое бледное лицо. В его компании страшно, руки и вправду трясутся. Я больше не его боюсь, а проблем, но сейчас не объяснишь. Мы не подходим друг другу, но Яров с таким лицом притягивает меня к себе и окидывает нас взглядом, словно примеряет меня, как модный аксессуар. Подойду на роль девушки или нет?
— Идем, — он решает, что очень даже подойду, и ведет меня в зал.
Поежившись, я иду рядом, ощущая руку, небрежно положенную на талию.
Здесь приглушенный свет — не темно, как в увеселительных заведениях. Скорее, как на светском мероприятии. Музыка воркует тихо, томно, словно кто-то танцует медленный танец, хотя ничего такого я не вижу. Здесь даже стойки нет. Скорее, похоже на какие-то интеллектуальные посиделки.
Мы садимся за отдельно стоящий стол. Я вижу, что мы привлекли всеобщее внимание.
Я как следует рассмотрела его внешность только сейчас. Безусловно привлекательный мужчина. Породистый. Дорогой. Рядом с такими всегда классные девушки. Сейчас так вышло, что оказалась я — поэтому все вокруг смотрят на меня с удивлением. Даже окружающим и его знакомым ясно, что мы не пара, несмотря на макияж и остальное. Происхождение пальцем не сотрешь.
Хотя, если причесаться, накраситься, приодеться…
Отметаю эти мысли. Что ни делай, а порода в крови — это видно, чего ты стоишь и кем работаешь. Я официантка, а не модель. У меня недостаточной длины ноги, неправильные губы и волосы. На моем лице написано, каким трудом я привыкла зарабатывать деньги и мне их никто не даст просто за то, что я есть.
Яров — холеный мужчина, который привык к деньгам. К определенным брендам в гардеробе, элитным сортам парфюма и хорошим машинам.
Больше всего мне нравились даже не внешность, а глаза. Он не просто уверен в себе, а безмятежен. Словно не сомневается, что справится с любой проблемой, которую подкинет ему жизнь.
Этого качества мне не хватало в моем муже, и в себе.
Уверенности в завтрашнем дне, что все будет хорошо и я справлюсь с невзгодами.
— Узнаешь кого-то? — спрашивает он.
Я украдкой оглядываюсь.
Людей немного, в основном мужчины. Сидят за своими столиками, многие с ноутбуком. До меня доходит, что я неправильно поняла выражение «закрытый клуб». Кажется, это бизнес-клуб!
— Нет.
К нашему столу приближается женщина. Ее вид поражает меня еще издалека —
