Внеся меня в дом, он поволок моё безвольное тело на второй этаж. На этот раз, он свернул по коридору направо и вошёл со мной в руках в первую дверь. Это оказалась ванная. Поставив меня под душ, он включил ледяную воду, и я завизжала. Он подавил этот визг поцелуем и начал снимать с меня пальто. Когда я осталась в платье, он отстранился и прислонился лбом к моему лбу.
– Смой. Этот. Запах, – прорычал он, прикусывая меня за нижнюю губу.
Сквозь шум льющейся воды, я услышала треск ткани и почувствовала холодный воздух вперемешку с ледяными каплями на своей коже. Он принялся рвать на мне платье по боковым швам. Стянув с меня лохмотья и бросив их со звонким шлепком на ледяной пол, он проделал то же самое с моим нижним бельём.
Я вцепилась в его рубашку, и дёрнула её со всей дури, выпуская отчаяние, которое кипело внутри меня. Пуговицы дружно отскочили, и ткань распахнулась. Когда я стянула её с него, он уже спустил штаны. Под ними не было нижнего белья, и температура моего тела подскочила на сотню градусов. Я начала плавиться. В прямом смысле. Даже холодная вода, льющаяся из душа, не помогла.
Он развернул меня спиной к себе, и резко дёрнул мои бёдра на себя. Я успела опереться о кафельную плитку, и заорала нечеловеческим криком, когда он погрузился в меня без предупреждения, резко и грубо, причиняя боль вперемешку с удовольствием. Саша тоже крикнул, начав двигаться с неимоверной скоростью. Мне было обидно, страшно, больно, я задыхалась. Задыхалась от того, что это безумие на самом деле происходит со мной, что его руки впиваются в мою кожу с такой силой, что я вот–вот услышу хруст собственных костей. Я задыхалась, потому что я не могу сопротивляться. Он сломал меня, подчинил своей воле; он мог делать со мной, что угодно, и мне это нравилось. Боже, как мне это нравилось…
Свой второй оргазм за вечер я пережила через пару минут. Он кончил следом, кусая меня за плечо, наверняка оставляя чёткую отметину.
Я обмякла и начала сползать на пол, но его руки меня подхватили, крепко прижав к себе. Глотая давящие меня слёзы, и дрожа от холода, я произнесла в стену:
– Ты псих. Что ты наделал?
Продолжая держать меня одной рукой, он потянулся к крану и дал тёплую воду. Моя дрожь не прошла, и я всхлипнула.
– Прости, – сказал он мне в шею, – Я не могу.
Я затрясла головой, брызгая мокрыми волосами во все стороны.
– Я не могу тебя отпустить, – продолжил он, – Я сам не свой. Я ничего не могу поделать.
– Обратись к врачу, Саша, – выдавила из себя я, убирая его руки, и разворачиваясь к нему лицом, – То, что ты сделал, это… Это…
Я судорожно вздохнула и закрыла глаза, так и не найдя нужных слов.
– Я знаю. Прости, – сказал он, понуро опуская голову.
– Так не может продолжаться, – продолжила я, – Это должно закончиться.
Он посмотрел на меня и клянусь, в его взгляде было такое отчаяние, что я тут же пожалела о своих словах. Он прижал меня к себе и поцеловал. А потом начал повторять, как заговорённый:
– Только одна ночь. Прошу тебя. Всего одна ночь, и я уйду. Я оставлю тебя в покое.
ГЛАВА 8
Предрассветный свет мягко просачивался сквозь мои веки. Я зажмурилась, а потом повернулась, и наткнулась на твёрдое тёплое тело, лежащее рядом. Оно подняло руку и переместило её за мою спину, крепко прижимая меня к себе. Я вздохнула, и ноздри наполнились пряным ароматом, который был мне знаком. Не открывая глаз, я улыбнулась и прижалась к нему сильнее.
– Как же мне тебя не хватало, – пробормотала я во сне.
Прохладная ладонь принялась поглаживать меня по плечу и всё моё тело мгновенно покрылось мурашками. Когда уже знакомое мне лёгкое движение губ скользнуло по моим волосам, я довольно вытянула свободную руку, и принялась шарить ею под одеялом, спрятав от своих глаз обручальное кольцо. Ощупывая крепкие выпуклости, мощные плечи и твёрдый живот, я опустила руку, и провела пальцами по небольшой поросли внизу.
– Ммм, – отозвался довольный голос сверху.
– Ммм? – передразнила я, поднимая голову и опираясь на локте, – Это всё, что ты можешь сказать?
Я прищурилась, а потом сразу же улыбнулась. Саша приоткрыл один глаз:
– И тебе доброе утро.
Я покачала головой, поджав губы.
– Bon matin, mon amour, – шепнул он.
Я заползла на него сверху и уткнулась носом в шею. Со вчерашнего дня на ней появилась лёгкая щетина, которая приятно щекотала мою кожу.
– Скажи ещё, – попросила я, проводя рукой по его губам.
– Que femme veut – Dieu le veut, – тихо отозвался он, целуя кончики моих пальцев.
Кровать шелохнулась под нами, и на ней зашуршало постельное бельё. Сильные руки мягко уложили меня на спину, и бедро раздвинуло мои ноги. Я сразу же отозвалась на призыв, закидывая их ему на талию.
– Ещё, – его тёмно–карие глаза засветились от моей просьбы.
– Ce qui ressemble a l'amour n`est que l'amour, Alice.
Моё имя прозвучало так… Благоговейно, что я с трудом собрала себя по кусочкам.
– О, Господи… – простонала я, когда он приподнял бёдра и мягко опустился внутрь моего тела.
– Ещё? – спросил Саша.
– Да, – ответила я, проведя пальцами по его спине, отчётливо ощущая вибрацию наших тел.
– Je t'aime, – хрипло прошептал он мне в ухо, продолжая плавное движение, – Ещё?
– Да! – выдохнула я, царапая его кожу ногтями.
– Je t'aime, je t'aime, je t'aime, – повторял он с придыханием, прикусывая мой подбородок.
Этот прекрасный момент, казалось, длился вечность. Не было ничего, кроме этих тёмных глаз, жадно смотрящих в мои глаза; этих губ, влажно исследующих каждую мою впадинку и складочку; этих рук, сжимающих мои бёдра и оставляющих холодный отпечаток на моём теле. Время остановилось для нас, даря незабываемое наслаждение, заставляя забыть о том, кто мы есть на самом деле.
Когда утреннее Женевское небо начало светлеть, я глубоко вздохнула, зарываясь в тёплую подушку лицом. Саша тоже отозвался тихим вздохом и сказал:
– Вот и всё. А счастье было так возможно, так близко, – процитировал он Татьяну из «Онегина», и придвинулся ко мне.
– Животное, ты мою одежду порвал, – простонала я в подушку, вспоминая прошедший вечер, – В чём я вернусь в гостиницу?
– Я стащу для тебя платье у кого–нибудь из спальни, – довольно хмыкнул он, – А ты машину угробила. Мне даже страшно представить, что с ней стало благодаря твоей туфле.
– Один–один, – буркнула я, – Ты серьёзно украдёшь одежду?
Я развернулась и уставилась на него с интересом.
– Да, – кивнул он, ухмыляясь.
– У кого?
– Тут много особей женского пола, – он повёл плечом, – Дом огромный, если ты не заметила.
– Заметила, – ответила я, – Кто все эти люди?
– Да так, никто, – фыркнул он, садясь на кровати, – Друзья сняли этот особняк на время пребывания в Женеве, – он вздохнул, и устало потёр шею, – Половину народа я в глаза не видел ни разу в жизни. Лежи здесь, я сейчас приду.
