В нее влюблялись и одноклассники, и старшеклассники. Ее это забавляло, и не более. Наивные девичьи слезы, мечты, страдания и грезы — это не про нее. Елена так насмотрелась на нешуточные страсти в собственной семье, что любовь ее не интересовала в принципе. Она привыкла ловить завистливые взгляды ровесниц и женщин постарше. Это тешило самолюбие, но задумываться Елена в принципе не привыкла. Училась из рук вон плохо, школу ненавидела, учителей презирала.
Потом стало еще веселее. Папанька от своей разудалой и загульной жизни потихонечку превратился в тривиального алкаша. Молодость ушла вместе с волнистой шевелюрой. Бывшие пассии поуспокоились и превратились в приличных семейных матрон. Воспоминания остались, а возраст внес свои беспощадные коррективы в образ жизни. Пензенский ловелас стал заурядным пьяницей. Вот тут маманя взяла свое, неожиданно вспомнив, что она женщина. И началось. Поиски имиджа, немыслимые прически и макияж, ногти нарастила, старая дура. И давай искать свое женское счастье. Пустилась, престарелая, во все тяжкие. Начала отрываться с таким шумом, что бедная Пенза содрогнулась. Лучше бы борщи варила. Было бы больше пользы.
Что оставалось делать в такой ситуации Елене? Выйти замуж за Петю Иванова и нарожать ему кучу детей? Извините. Всю жизнь было тошно, зачем же продолжать мучить себя и свое красивое тело? Девочка задумалась первый раз в жизни. В родном городе делать нечего, вокруг одни Пети Ивановы. Хорошо бы выйти замуж за иностранца, да только где его в Пензе найдешь? Еще можно уехать в столицу, там все бурлит, кипит, богатых женихов полно. Однако возникли неразрешимые вопросы: а собственно, на какие шиши и куда конкретно ехать? Где жить, где спать, что жрать?
Тут как раз Речинский Сергей Васильевич и нарисовался. Пришел в школу, чтобы доченьку забрать после дискотеки, и пропал. Увидел Елену старый развратник и, что называется, воспылал. Она до сих пор не понимает, что у этих типов в голове происходит, когда они ровесниц собственных дочерей в постельку укладывают. Обожал, когда она называла его папусиком, урчал от удовольствия. Это сейчас Елена понимает, что имела в ту пору над ним безграничную власть. А тогда просто подчинялась и была полной дурой. Попользовал ее папусик и остыл. Правда, не бросил, все время опекал и учил жизни. Даже за собой в столицу перетащил. Об этом периоде жизни Елена вообще вспоминать не любила. Папусик тогда рвался к власти так, что штаны трещали. Он знал толк в жизни и умел манипулировать людьми, да плюс ко всему ничем не брезговал. Вот тогда и пришлось ей отрабатывать свое столичное существование по стахановской программе, с огромным энтузиазмом и старанием. Папусик хоть и сволочь закоренелая, но был далеко не глуп.
Для начала ее столичной карьеры денег не пожалел, нанял хорошего визажиста, который ей на пальцах объяснил, каким образом одеваться, краситься и правильно себя подавать. Нашел престарелую тетку, которая научила ее разговаривать, двигаться, вести себя за столом. Одел, как кинозвезду, и вывел в свет.
На первый взгляд Елена была неотразима. Природные данные, шмотки, драгоценности, меха, поведение. Но по сути своей она была хуже уличной шлюхи. Ей не оставляли выбора. Приказывали, и она безмолвно подчинялась. А что ей было делать? Папусик купил ей квартиру в Москве, но оформил ее на свое имя. Он субсидировал ее выходы на великосветские тусовки, покупал ей модные тряпки. Она пропала бы без него. Елена ненавидела папусика, но выполняла все его указания и требования.
И жениха тоже Речинский ей подобрал. Свел их красиво, наверняка со стопроцентным успехом. Развели они Мальцева, как мальчика. Папусик только усмехался и ручки потирал. Как же, очередной проект осуществился, как и задумывалось. Пристроил поднадоевшую пассию — и на том спасибо, правда, процентики попросил от мальцевских доходов не слабые за оказанную услугу, но это уже частности. Мелочи жизни, так сказать. Так что если он не поможет ей сейчас, то уже никто не поможет. Речинский запретил Елене беспокоить его по пустякам, но разве то, что сейчас происходит, пустяки? Для него, может, и пустяки, а для нее — вопрос жизни и смерти. Ничего, пусть почешется. Она ему принесла немало пользы и доставила огромное количество приятных моментов. Речинский ответил сразу, но, узнав ее голос, взбесился:
— Я же просил не звонить мне. Ты что, совсем сбрендила? У меня перевыборное собрание на носу, а ты решила мне палки в колеса вставить? Совсем разум потеряла?
Он орал как бешеный. Ничего, перетопчется, решила Елена. Сейчас главное, что она его нашла. А его крик ей не страшен.
— Сергей Васильевич. — На всякий случай Елена решила не фамильярничать. Телефон мог элементарным образом стоять на прослушке. К тому же папусик и так зол как сто чертей, не стоит провоцировать чужую агрессию. Ей это совсем сейчас ни к чему. У нее другие планы. — Не могли бы вы уделить мне пару минут вашего драгоценного времени? Это очень важно.
— Я перезвоню, — резко ответил Речинский и отключился.
Ничего, это хороший знак. Раз сказал, что перезвонит, значит, перезвонит. Надо только подождать. А пока можно позволить себе чашечку кофе и рюмочку коньяку. Ей необходимо снять стресс и подготовиться к серьезному разговору. Сил он потребует немалых. Елена представляла, какое шоу устроит ей папусик, когда узнает, что произошло.
Мальцев опять остался один. Ну и денек! Сначала Елена пожаловала, потом солнечный зайчик появился. С Еленой вопрос решен раз и навсегда. Развод — это самое лучшее в сложившейся ситуации. Память невольно заставляла его вернуться к началу их взаимоотношений. Он все время пытался понять, в чем его вина и за что с ним так жестоко поступили. Но его разуму это было недоступно.
Мальцев привык достигать намеченной цели, чего бы ему это ни стоило. Так же истово он добивался и руки Елены, а когда услышал долгожданное «да», действительно был наисчастливейшим человеком на земле. Не важно, что свадьба обошлась ему в целое состояние. Андрей впервые тратил деньги без малейшего сожаления, с несвойственным ему шиком, размахом и ни с чем не сравнимым удовольствием.
Его завораживал процесс подготовки к таинству, тем более что Елена умудрилась так разжечь его фантазии, что он держался из последних сил. Строга была красавица до свадьбы, ох как строга. Словно истинная леди. Ха-ха-ха! Мальцев невольно желчно хохотнул вслух. Хороша леди! Леди, конечно, но исключительно для его персоны. Для всех остальных она была вполне доступна и не очень дорога. Как его умиляли и волновали все эти кружева, воланы, всякие милые дамские штучки. Это была совсем другая, незнакомая и таинственная жизнь.
