– С кем же вы там говорили? – спросила Вайра.
– Среди прочих с довольно хорошенькой девушкой по имени Сара. Она дала мне ваш адрес.
– Ума не приложу, как вам это удалось.
– Я все могу, когда очень захочу, – отвечал Пьер. – Но когда я позвонил сэру Эдварду, он был очень сдержан в разговоре.
– Вы звонили сэру Эдварду?
– Да, а почему бы и нет? Я наслышан о нем, о его делах и связях с Францией. Видите ли, я постоянно живу недалеко от Лиона.
– Все это кажется просто невероятным! – воскликнула Вайра.
– Я знаю, что совпадения – очень странная штука. Или мне, может быть, следовало сказать – судьба? Вы верите в судьбу, милая Вайра?
– Не знаю. А что вам сказал сэр Эдвард, когда вы с ним говорили? – спросила она.
– Я представился и сказал ему, что разыскиваю знакомую, которую обещал посетить в Лондоне, и назвал вас. Он ответил, что, насколько ему известно, мисс Милфилд нет в данный момент в Лондоне. Вот тут-то я и догадался, сопоставив кое-какие факты, – ведь я уже знал, что вы едете во Францию, – что вашим спутником является не кто иной, как мистер Йен Блейквелл. Ну а узнать, а точнее, вычислить, куда он направился, прибыв в Лион, было совсем нетрудно.
– Я не могу дольше разговаривать, – сказала Вайра. – И я не могу ничего объяснить. Все это слишком сложно.
– Я хочу вас видеть, – настаивал Пьер. – Где мы встретимся?
– Но я не могу с вами встретиться! Никак не могу! Я здесь в гостях, все заранее запланировано.
– Тогда я просто приду, позвоню у подъезда и потребую встречи с вами, – заявил Пьер. – Скажу, что я ваш родственник или друг семьи.
– Не вздумайте делать ничего подобного, – категорически воспротивилась Вайра. – Прошу вас, пожалуйста, оставьте меня.
– Не могу, – не сдавался Пьер. – Это значило бы обмануть судьбу, которая нас свела. Когда мы встретимся?
– Не знаю, я не могу сказать ничего определенного.
– Зато я могу. Вы должны выскользнуть сегодня после ужина. Я буду ждать вас неподалеку от дома Дюфло. Как выйдете из подъезда, поверните направо и пройдите немного вперед.
– Как я могу на это решиться? Я здесь в гостях.
– Я знаю, какие порядки в доме у французов. Если вы не едете на какую-нибудь вечеринку, вас отправят спать в десять часов. Дайте лакею пятьсот франков и скажите, что идете прогуляться; это английский обычай, который вы не можете нарушить, но вы не хотели бы беспокоить домашних.
– Я не могу! Ни за что не могу! – горячо протестовала Вайра. – К тому же у меня нет пятисот франков.
– Это не проблема, – успокоил ее Пьер. – Доверьтесь мне и помните, что я буду вас ждать. И пожалуйста, Вайра, милая, обожаемая Вайра, не заставляйте меня ждать напрасно.
– Я не могу сделать этого, вы знаете, что это невозможно, – снова и снова повторяла Вайра. За дверью послышались шаги. – Я должна идти, – поспешно сказала она и положила трубку.
В этот момент дверь открылась и вошел Йен.
– Это был отец? – спросил он.
– Я не уверена. – Вайра ответила первое, что пришло ей в голову. – Была… очень плохая связь… она все время… прерывалась. Они… они сказали, что… перезвонят позже.
Вайра знала, что ее ложь звучит неубедительно, и чувствовала себя виноватой. Она никогда не умела врать и чувствовала, что Йен ей не поверил.
– Отец вряд ли стал бы звонить так рано. Вы уверены, что это был он?
– Я… я не знаю. Я пыталась разобрать хоть что-то, но тщетно, – торопливо объяснила она.
– Досадно, – заметил Йен. – Я бы хотел с ним поговорить. Но дело терпит, во всяком случае, пока.
– Если он дозвонится, спросите его, есть ли что-нибудь о нас в вечерних газетах.
Йен подошел к столу и потушил в пепельнице сигарету.
– А вы бы огорчились, если бы там что-то было? – спросил он.
– Да. Я не хочу, чтобы моя мать узнала об этом. Она даже вашего имени никогда от меня не слышала.
Чуть помедлив, она добавила:
– Нет, это неправда. Я, конечно, упоминала о вас, когда рассказывала о своей работе.
– Вот, значит, как. Упоминали… – усмехнулся Йен. – Не слишком лестно для меня. Словно о мебели говорите.
– А чего вы ожидали? – воскликнула Вайра. – Вы никогда не здоровались, когда мы встречались в коридоре.
– Да неужели?
– Вот видите, вы даже не помните! Мы все считали вас высокомерным и весьма нелюбезным. Иногда мы даже спорили, пытаясь понять, почему вы нас не замечаете – потому ли, что вы слишком погружены в свои мысли или вы нарочито грубы.
Йен потушил очередную сигарету.
– По-вашему выходит, что я просто невыносим, – сказал он.
– Мы так и думали, – с усмешкой отозвалась Вайра.
Она ожидала, что ее дерзость разозлит его, но вопреки ее ожиданиям он рассмеялся.
– Во всяком случае, вы откровенны.
– А почему бы и нет? – отозвалась Вайра. – В конце концов, пройдет эта неделя, и все вернется на круги своя.
– Да, это верно, – кивнул Йен.
Он смотрел на Вайру так, словно видел ее в первый раз. Его взгляд вызвал у нее какое-то странное беспокойство. Странное потому, что она не испытывала ничего похожего прежде. Это было смешно и глупо, да просто невероятно, но у нее перехватило дыхание, а лицо залила краска.
Взгляд Йена теперь был устремлен на телефон. Вайре вдруг пришла в голову неожиданная мысль.
– Почему вы ей не позвоните? – спросила она.
– Кому?
– Лорен.
Его лицо напряглось и в секунду стало непроницаемо отчужденным, и Вайра поняла, что зашла слишком далеко.
– Предоставьте мне самому заниматься моими личными делами, – сказал он холодно. – К вам это не имеет никакого отношения.
– Простите мою неловкость. Нам, вероятно, пора вернуться в гостиную?
– Вы правы, – ответил он ледяным тоном.
«Бесполезно и пытаться завязать дружеские отношения, – размышляла она, направляясь в гостиную. – Он нетерпим и заносчив, и что бы я ни говорила и ни делала, я не в силах ничего изменить».
В следующие полчаса Вайра искренне позабавилась, наблюдая за тем, как неловко чувствовал себя Йен, сидя в окружении семейства Дюфло и отвечая на вопросы, не только сугубо формальные, но и невыносимо банальные.
Она отомстила Йену, приняв нарочито робкий вид и перебрасывая ему каждый адресованный ей лично вопрос.
– Не знаю, – говорила она, смущенно опуская глаза. – Как ты думаешь, Йен?
А иногда с еще большим лукавством она говорила:
– Я уверена, Йен сам с удовольствием расскажет вам об этом.
Поймав раз его свирепый взгляд, она чуть не рассмеялась, а потом долго не осмеливалась взглянуть на него.
– Ужин в половине восьмого, – вдруг объявила мадам Дюфло, когда стрелки часов показывали без четверти семь. – Я думаю, вы захотите подняться наверх и переодеться.
