Энн стояла, опершись локтями на стойку и обхватив голову руками. Ирен устроилась на плечах у хозяйки, изображая пушистый белый воротник на белой блузке. Уазо, пристроившись рядом с Энн, пристально смотрела на Хоумера.
Максу меньше всего хотел присутствовать при ссоре отца с сыном, но он не мог уйти, не убедившись в том, что Энн поднялась к себе и находится в безопасности. Макс собирался сделать несколько телефонных звонков тем людям, которые были как-то связаны с офисом шерифа и могли располагать какой-то информацией. Но еще неизвестно, захотят ли они с ним говорить, подумал он, все беспокоились о судьбе Мишель, а он стал первым подозреваемым.
Спайк и Хоумер мрачно смотрели друг на друга.
— Теперь послушай меня, — заговорил Спайк. — Ты — полный болван и упрямый осел! Нам с Вивиан твои советы не нужны. Не смей совать нос в наши дела. Никогда! Ты о Венди помнишь? Это твоя внучка, между прочим. Так вот, она никогда не была так спокойна и счастлива, как теперь, когда живет с Вивиан и Шарлоттой. И если ты обидишь Шарлотту, будешь иметь дело со мной. Я все сказал.
Шериф стремительно вышел на улицу, хлопнув дверью. Его отец, постояв пару минут и выплюнув жвачку на пол, последовал за ним, хлопнув дверью еще сильней. Что ж, он своего добился. Уже сегодня их стычку будет обсуждать весь город. Макс увидел, как несколько женщин, наблюдавших за ссорой из-за книжных полок, дружно собрались вместе и принялись обсуждать замечательный спектакль, который только что видели.
Энн подняла с пола свои сумки, обменялась несколькими фразами с Уазо и направилась к заднему выходу из магазина.
— Энн Дьюгон, на этот раз я быстро тебя нашел! — Мужчина, сидевший рядом со стойкой, отложил газету. — Так что постой-ка, не беги. Нужно сказать тебе пару слов.
Энн замерла на месте. Тяжелые сумки оттягивали руки. Она даже не обернулась. Макс кожей почувствовал, что девушка в панике.
— Ты что, боишься меня, Энн Дьюгон? Боишься старого доброго друга? Или заважничала — знать никого не хочешь?
— Привет, Бобби. — Энни заставила себя обернуться и посмотреть на него.
«Господи, да ведь она его боится», — подумал Макс. Он не так уж много знал об Энн и ничего — о ее прошлом. Но она всегда — если не считать сегодняшнего дня — была спокойна и уверена в себе. А кроме того, Бобби вовсе не казался Максу опасным. Обычный американский парень, высокий, ладно скроенный, с широкой улыбкой на симпатичном лице. Чувство, нахлынувшее на Макса, было ему незнакомо — это была даже не ревность — на его собственность кто-то покушался.
— Хорошенькая кошечка, — продолжал Бобби, — пожалуй, выпью еще чашечку кофе. Что скажешь, посидишь со мной? Нам есть что вспомнить.
Энн обвела взглядом кафе и увидела Макса, посмотрела на него, потом на Бобби. Лицо девушки словно окаменело. Макс видел, что Энн попала в ловушку. Он улыбнулся, и Энн слегка улыбнулась в ответ.
— Может быть, время неподходящее. Могу зайти в другой раз, — сказал Бобби.
— Напиши свой телефон, я перезвоню как-нибудь, — ответила Энн.
— Послушай, я не собираюсь лезть в твою новую жизнь. Поговорим о старых временах. Вспомним кое-что. У нас с тобой было много хорошего. — Бобби криво улыбнулся. В его словах Макс уловил мальчишескую влюбленность и намек на интимную близость, и от этого ему стало еще тяжелее.
— Бобби, тогда мы были детьми, — ответила Энн, — но наши пути давно разошлись. У каждого — своя жизнь. Я не вспоминала о тебе.
— Ты всегда умела унизить человека, — возразил Бобби.
— Знаешь, это ты чувствуешь себя униженным — я тебя не унижала. У меня еще много работы — надо с документами разобраться, — сказала Энн и подняла сумки, собираясь уходить.
— Совсем плохо дело. — Бобби не собирался отступать. — Знаешь, когда мы виделись в последний раз — не считая сегодняшнего утра, — мы уже не были детьми. Ты себе не представляешь, что я пережил той ночью — я…
— Спасибо тебе, что ты оказался рядом, когда я нуждалась в помощи, — ответила Энн и посмотрела на Макса. «Почему Бобби явился сюда в то время, когда Макс рядом?» — подумала она. Что ему нужно после стольких лет? И самое главное, Макс слышал все, что сказал Бобби, и, возможно, захочет узнать об их отношениях. Остатки спокойствия, которые ей удалось вернуть себе днем на работе, испарились.
Энн поставила сумки обратно, сняла с плеч кошку и передала ее Уазо со словами:
— Совсем забыла — надо кое-что сделать. Вернусь через полчаса.
— Энни, как прошел день? — спросил Макс, улыбнувшись, но от его улыбки девушке не стало спокойнее на душе.
Энн сделала глубокий вдох и, стараясь не выдать своего смятения, обернулась к Максу:
— Привет, Макс. День прошел отлично. Спасибо. Дела шли хорошо — а когда бизнес в порядке, и я в порядке. Заходил Келли, а он умеет порадовать собеседников.
— Рад слышать, — ответил Макс, но его тон не успокоил Энн. Она чувствовала, что появление Бобби задело его за живое.
— Я пришел сюда повидаться со Спайком, — сказал Макс, — до сих пор нет никаких известий о Мишель Рейли.
«Ну конечно, Мишель!» Он волновался из-за Мишель, а совсем не из-за нее. Что это она о себе возомнила? — подумала Энн, а вслух сказала:
— Сочувствую тебе. Келли тоже говорил о Мишель. Представляю, как вы все переживаете.
Энн поймала тоскливый взгляд потемневших глаз Макса.
— Да, — односложно ответил он.
Энн машинально отметила, что даже в такой момент уголки губ Макса приподняты, как будто он готов улыбнуться при первой возможности.
— А что они делают, полиция, я хочу сказать? — спросила Энн.
— Обыскивают все окрестности. Опрашивают друзей, знакомых. Родню. Обычная процедура, я думаю.
— Так как насчет кофе со мной, — вступил в разговор Бобби, — кажется, ты уже не спешишь?
— А Бобби прав, — ответила Энн, не отводя взгляда от Макса, — мне давно пора бежать. Пока!
Девушка решительно вышла на улицу. Макс видел, как она села в свой красный «вольво», выехала из зоны видимости, но на повороте на Мейн-стрит так и не появилась. Она могла использовать маленькую улочку, которая выходила на площадь, или поехать по аллее, которая соединяла въезд в кафе и парковку у служебного выхода. Оттуда Энн попадала прямо к себе в квартиру. Макс надеялся, что она поехала домой, а не стала бесцельно колесить по городу. Ему было бы так спокойней.
Макс не имел ни малейшего желания ни смотреть на Бобби, ни разговаривать с ним. Непонятная злоба нахлынула на него. Он был готов прижать Бобби к стене, как следует отколотить и объяснить ему, что Энн волновать нельзя. С трудом сдерживаясь, Макс встал и приблизился к стойке. Уазо тут же подошла к нему.
