Перекатившись на край кровати, Джонатан сел, поставив ноги на пол, и закрыл лицо руками.
Родители Уэнди, ждущие их в коридоре, беспокоили его меньше всего. Он выдержит их критику в свой адрес. Самый строгий судья для него — это он сам.
Какой стыд! На какое-то время он потерял над собой контроль. Забыл, что их брак ненастоящий. Что Уэнди на самом деле ему не принадлежит, и он не может заниматься с ней любовью.
Ужаснее всего то, что Уэнди использовала его, чтобы ее родители не заметили, что она ночевала в комнате для гостей. А ведь он сначала даже не понял, что она собирается сделать!
Джонатан несколько раз глубоко вдохнул, но не смог успокоиться. В воздухе витал легкий аромат ее духов. Он обернулся. Уэнди сидела у изголовья кровати. Она выглядела напуганной. Он не винил ее.
Уэнди закусила губу и убрала за ухо прядь волос.
— Я... — начала она, затем прокашлялась. — Боже мой, мы чуть не совершили ошибку.
Не зная, что сказать, Джонатан лишь поднял бровь. Очевидно, она не имеет ни малейшего понятия о том, как близки они были к ошибке. О том, как ей повезло, что в комнату вошли ее родители. Еще пара минут — и он бы ею овладел.
— Прости меня, — пробормотала она. — Я не нашла другого способа отвлечь их внимание от мятой постели.
Джонатан поднялся:
— Сомневаюсь, что твои родители вообще заметили постель.
Она перебралась на край кровати:
— Именно этого я и добивалась.
Он кивнул, злясь на нее за то, что она, в отличие от него, сохранила способность трезво мыслить.
— Да, — заставил себя ответить он. — Очевидно.
— Я... — Встав с кровати, она подошла к нему. — Прости меня.
— Перестань извиняться, — сказал он. — Все мы совершаем ошибки. Просто я не привык совершать такие глупые ошибки.
Уэнди открыла рот, словно собравшись что-то сказать, но тут же его закрыла, когда Джонатан поправил ей волосы и поцеловал в лоб:
— Пойдем к твоим родителям.
Уэнди следовала за Джонатаном по коридору, затаив дыхание. Она боялась предстоящего разговора и одновременно с этим испытывала облегчение оттого, что их уединение закончилось.
Ее родители ждали в холле. Мэриан слабо улыбалась, словно извиняясь за их несвоевременное появление. Отец выглядел так, словно был готов придушить Джонатана собственными руками.
Подумать только, она была готова отдаться Джонатану, когда ее родители находились в одной из соседних комнат. В тот момент в ее голове не было ни одной мысли. К счастью, к Джонатану быстрее вернулась способность себя контролировать.
Положив руку ей на плечо, он обратился к ее родителям:
— Мистер и миссис Морган, мне жаль, что вы это увидели.
— Вам нет необходимости извиняться, — начала Мэриан.
— Тебе жаль, что мы это увидели, — перебил ее муж, — или что это произошло? — произнес он ледяным тоном. — По моему мнению, мужчина, который любит свою жену, не пристает к ней утром, когда в доме находятся ее родители и ребенок, которого они хотят воспитывать.
— Папа!
— Тим...
Подняв руку, чтобы остановить оба протеста, Джонатан выдержал долгую паузу, после которой произнес:
— А по моему мнению, родители, которые уважают свою дочь, не появляются на пороге ее дома без предупреждения на следующее утро после ее первой брачной ночи.
Ее мать открыла рот, словно хотела что-то сказать, но затем плотно сжала губы и направилась к лестнице.
Отец Уэнди и Джонатан испепеляли друг друга взглядами.
— Если ты думаешь, что, расстроив мою жену, ты добьешься моего расположения, ты глубоко ошибаешься, — процедил Тим сквозь зубы.
Уэнди хотела возразить. В глазах ее матери не было слез, только гнев. Но Джонатан не дал ей вставить ни слова.
— То же самое относится и к вам, сэр, — заметил он, подойдя ближе к ее отцу. — Должен вам сказать, что до того, как ваша дочь согласилась выйти за меня замуж, я ни разу к ней не прикасался. Я с уважением отношусь к ней и ее решениям. Не уверен, что вы можете сказать то же самое.
Мужчины продолжали яростно смотреть друг на друга. В любую секунду один из них может не выдержать и пустить в ход кулаки.
Они были примерно одинакового роста и телосложения. Ее отец в молодости работал на нефтяных установках. Джонатан в юности провел пять недель в исправительном учреждении для несовершеннолетних. Уэнди перевела взгляд с одного мужчины на другого. Ни один из них, похоже, не хочет атаковать первым. В конце концов она покачала головой:
— Я пойду поговорю с мамой, а вы разберитесь между собой. — Проходя мимо своего отца, она коснулась его руки. — Папа, мне уже не семнадцать. Если бы Джонатан хотел просто со мной поиграть, он бы на мне не женился. Прошу тебя, дай ему шанс. Ты даже не представляешь, какой он хороший.
С этими словами она пошла к лестнице, сказав себе, что, если ее отец и Джонатан подерутся, это не ее дело.
Из радионяни, лежащей на кухонной стойке, доносилось тихое сопение Пейтон. Мэриан делала то, что делают многие техасские женщины, когда они расстроены. Она готовила.
Уэнди недоверчиво рассмеялась. Ее мать подняла голову и посмотрела на нее с раздражением, затем неодобрительно фыркнула и продолжила резать сельдерей.
Уэнди прислонилась к стойке с другой стороны.
— Ты могла бы произнести это вслух, — отрывисто бросила Мэриан.
— Что?
— То, о чем думаешь. Ты всегда думаешь громче, чем большинство людей кричат.
Уэнди вздохнула:
— Хорошо. Это просто...
Она решила, что обсуждать произошедшее с матерью бессмысленно. Лучше выбрать более безобидную тему.
— Ты находишься на кухне всего пять минут и уже начала готовить?
— Кто-то должен всех кормить. Ты же знаешь, что Мема никуда не пойдет. Одному только Богу известно, что подают в здешних ресторанах.
Уэнди рассмеялась:
— Поверь мне, в Пало-Альто полно отличных ресторанов. Даже по ее меркам. Кроме того, мы находимся всего в получасе езды от Сан-Франциско. Там есть несколько ресторанов, которые входят в число лучших в мире. Если Мема не захочет никуда ехать, мы могли бы заказать еду на дом.
Ее мать вздохнула:
— Я уже начала размораживать курицу.
— Дай мне нож, я порежу морковь.
Мэриан достала из шкафчика разделочную доску, нашла второй нож и протянула ей.
Дедушка и бабушка Уэнди по материнской линии были бедными фермерами до того, как в шестидесятые годы на их земле не нашли нефть. Несмотря на то, что Мэриан вышла замуж за представителя потомственной нефтяной аристократии, она не избавилась от фермерских привычек. Домовитость — одно из тех качеств, которые Уэнди больше всего нравятся в ее матери.
