— Ты, кажется, сошелся с моим братом, — промурлыкала она Джасу.
— Он очень дружелюбный молодой человек. Это у вас семейное.
Его плечо было совсем близко, и Блайт едва подавила желание подвинуться еще ближе. Вместо этого она обняла руками согнутые колени и спросила:
— Ты рад, что пришел?
— Да, наверное, рад. — Он сделал паузу и добавил: — Нет, не так. Прямо сейчас, — он улыбнулся ей, и его голос сделался глуше, — я очень рад.
Блайт вскинула голову, ее глаза были широко раскрыты и, казалось, о чем-то спрашивали.
— Ты флиртуешь со мной? — с затаенной надеждой спросила она.
На какой-то момент ей показалось, что он готов отшатнуться. Но потом Джас засмеялся и покачал головой:
— Это не флирт.
— Возможно, тебе бы стоило попытаться, — предложила ему Блайт. — Было бы весело.
— Должно быть. — На его лице промелькнуло странное выражение.
Позади нее рассмеялся Чак, и ему вторил девичий смех — задорный и беззаботный.
На секунду глаза Джаса устремились куда-то позади нее, но потом его взгляд снова вернулся к ней, и на лице застыло выражение пугающей решимости.
— А ты хочешь, чтобы я флиртовал с тобой, Блайт? — чуть хриплым голосом спросил он.
Она уставилась на него, думая, что она и в самом деле хотела бы этого, но если того же хочет и он сам.
— Возможно.
— Это может быть рискованно, — предупредил Джас.
Она хотела спросить почему. Почему она не может дать шанс тому взаимному притяжению, что возникло между ними в последнее время, вырасти во что-то большее?
— Я неподходящий объект для экспериментов, — сказал он.
Экспериментов? Блайт осуждающе посмотрела на него.
— Это совсем не то, что я имела в виду!
И в эту минуту неожиданно начали падать тяжелые капли дождя.
Они поднялись с пальто, на котором сидели, и Джас накинул его на плечи Блайт. А сам пошел помогать остальным собирать тарелки, бутылки и другие вещи. Гости спешили побыстрее спрятаться от непогоды в машинах. Но к тому времени, когда они с вещами добрались до коттеджа, все промокли насквозь, и Блайт решила, что им необходимо согреться чем-нибудь горячим у нее дома. Большая компания ввалилась в гостиную, и, пока Майк и Чак разжигали огонь в камине, Блайт приготовила стопку полотенец и поставила на плиту большой чайник. Банки пива, вино и коктейли были уже розданы, и вскоре гости расселись на стульях и даже на полу.
Но Джаса с ними не было. Он, наверное, воспользовался возможностью и улизнул домой.
Вечеринка продолжалась до самой ночи, несколько пар даже пытались танцевать на свободном пятачке гостиной. Дождь стучал по крыше, однако шум голосов в доме перекрывал его тихое шуршание.
Чак выпил больше, чем следовало, был очень весел, вот только ноги совершенно его не держали.
— Это новозеландское пиво просто восхитительно, — прокомментировал он, когда Майк вел его через холл в свободную комнату.
Когда гости наконец неохотно начали разъезжаться, стало понятно, что Чак уже никуда сегодня не поедет. Молодые люди, которых он привез, с трудом расселись по остальным машинам, и гости отбыли, как всегда гудя из всех машин, улыбаясь и махая руками на прощание.
Утром Блайт приготовила завтрак тем, кто остался на ночь, и с облегчением отправила их домой. Она помахала рукой последней машине, обернулась и увидела Джаса на веранде старого дома.
Он поспешно сошел с веранды, остановился на обочине дороги, пропуская машину, и пошел по дороге к ее коттеджу.
Готовая скрыться в доме, Блайт все же ждала, когда он приблизится.
— Спасибо за вечеринку, — довольно сухо произнес он.
— Ты рано ушел.
— Твой дом и так слишком мал, чтобы разместить всю эту толпу. Кроме того, не думаю, чтобы по мне скучали.
— Еще один человек уж точно бы не помешал. Надеюсь, от нас было не очень много шума.
— Об этом не беспокойся. — Он кивнул ей и отправился дальше.
Блайт еще постояла, размышляя о том, понравилось ли Джасу вообще на вечеринке, или он считал, что ее друзья легкомысленные и слишком развязно себя ведут.
По нему ничего нельзя было сказать наверняка. Но ей показалось, что она все же уловила какую-то теплоту и вспышку радости, даже восхищения, скрытую за толстой стеной отчуждения. И остро почувствовала, как привлекателен он для нее. Привлекателен как мужчина.
Щеки Блайт горели, и по коже пробегали мурашки. Конечно, она и так уже сделала много шагов навстречу ему. Она призналась Джасу, что он ей нравится. И каждый раз он с возмущением отвергал ее и спасался бегством.
Он никогда не говорил, что она ему нравится. Блайт вздрогнула, охваченная сомнениями. Возможно, он находил ее надоедливой — ведь она постоянно что-то для него делала, приглашала туда, куда он не желал идти, даже предлагала ему флиртовать с ней. Никогда раньше она не заходила так далеко.
Но все же, пусть редко, в его глазах загорался огонек, который он не мог от нее спрятать.
Это было невысказанное, но от этого не менее ясное послание мужчины к женщине, и послание это гласило: «Ты для меня желанна».
С другой стороны, он четко давал ей понять, что не хочет вторжения в свою жизнь. Так что, если в ней зажегся огонь безответного желания, ей некого винить в этом, кроме себя.
Прошло несколько дней. Блайт заканчивала завтракать, когда по радио передали штормовое предупреждение. Циклон, пройдя по всему Тихому океану, направлялся сейчас прямиком к Новой Зеландии, и ожидалось, что этой ночью он пройдет по побережью. Хотя шторм и потерял значительную часть своей разрушительной силы, скорость ветра на побережье может достигать сотен километров в час.
Блайт решила срезать как можно больше цветов и как-нибудь обезопасить остальные посадки.
Она уже работала в саду, когда до нее вдруг дошло, что Джас мог не слышать предупреждения. Есть ли у него радио? Блайт совсем не была уверена в этом. Она колебалась только мгновение, потом быстро стянула перчатки и побежала к его дому.
Дверь была открыта. На ее стук Джас появился из кухни с полотенцем в руках.
— Здравствуй.
— Привет. — Она взглянула ему в лицо и поняла, что он чем-то обеспокоен. — Ты знаешь о циклоне? Слышал штормовое предупреждение?
— Какой циклон?
— По радио сказали, что он накроет нас ночью.
— Ну, как ты мне однажды сказала, мы не очень многое можем сделать.
— Ты должен прежде всего убедиться, что все окна плотно закрыты и что на улице не осталось никакой мебели или вещей, которые может унести ветром.
— Я еще не проверил, но сейчас схожу и прослежу, чтобы ничего не потерялось.
