Антон никогда не обижался на откровенный игнор со стороны СМИ. Ему было достаточно того, что женщина его мечты скоро станет его законной женой. Остальное было всего лишь ширмой, мишурой их предстоящей счастливой семейной жизни.
Солнце стояло в зените и беспощадно разжигало все вокруг, испаряя влагу и свежесть остывшего за ночь воздуха, когда началась церемония награждения. Маша сидела в первых рядах и с трепетом ожидала, когда назовут ее имя.
Церемония вручения дипломов проходила на свежем воздухе. Несмотря на жару и изнуряющее солнце, согласно установленным веками традициям, на всех выпускниках были одеты черные мантии и магистерские шапочки, с зелеными кисточками, закрепленными в центре квадрата.
Первыми награждали отличников. Машину фамилию назвали третьей. Перед тем как подняться на трибуны, Маша обернулась к отцу и послала ему воздушный поцелуй. Он с гордостью посмотрел на нее и на глазах его заблестели застывшие слезы радости. Это был самый трогательный момент в их новой жизни. Маша гордо поднялась по ступенькам, и пока профессор говорил свою речь, с трепетом смотрела на своих учителей. В колледже ее запомнят прилежной и ответственной ученицей, и она запомнит каждого своего преподавателя, вспоминая их поддержку и одобрение. Они многому научили ее и открыли дорогу в большую жизнь.
Получив диплом, Маша вернулась на свое место. На телефон пришло сообщение от Антона: «Я горжусь тобой!» Маша оглянулась, нашла Антона и подарила благодарную улыбку.
Когда все закончилось, все начали разъезжаться. Группа друзей Маши собиралась отметить это событие в самом помпезном ресторане Лондона. Маша отказалась принимать участие в общем собрании, и решила провести это время с семьей. Она догадывалась, что отец приготовил ей сюрприз и не хотела обижать его своим отсутствием.
Сев в машину Антона, Маша первым делом стянула душную мантию и шапочку, аккуратно сложив их на заднем сидении. Антон завел мотор и выехал на дорогу. Он всегда вел машину спокойно. Маша любила с ним ездить. И хотя она знала куда они едут, все же сделала вид, что удивилась когда нужный поворот остался позади:
- А мы разве не домой?
- Нет, родная, - с хитрой улыбкой ответил Антон.
- Что ты задумал?
- Скоро узнаешь.
Проехав по главным улицам Лондона, Антон свернул на тихую улицу, ведущую в район Челси.
- Вы что-то задумали? – продолжая свою игру, заинтригованно спросила Маша.
- Ну, потерпи, сейчас все увидишь.
- Ты же знаешь, какая я не терпеливая. Давай говори уже, что вы двое задумали? Что за сюрприз? Вечеринка?
- Я бы назвал это – званый ужин. – Антон рассмеялся, потрепав Машу по щеке. – Ты же знаешь своего отца, вряд ли он додумается пригласить наших знакомых. Наверняка там собрались его друзья, из тех пыльных и далеких времен, когда он был беден и голоден. Ожидается вечер пропахший нафталином и бедностью.
Маше не понравилось, как Антон отозвался о знакомых ее отца, но она промолчала. В Антоне было слишком много положительных качеств, чтобы обращать внимания на эти мелкие недостатки.
Они подъехали к дому. Антон вышел первым и быстро оббежал машину, чтобы помочь выйти Маше. Из дома уже доносились громкие голоса и отзвуки шумного веселья. Собралось приличное количество гостей, и как Антон правильно предположил, все они были знакомыми Витанского. Но это были не только люди из нищего прошлого, но и вполне приличные люди из его нынешней жизни: художники, русские эмигранты, влиятельные люди Лондона, был даже один барон.
Столы накрыли на лужайке за домом. Когда появилась Маша, гости синхронно, будто все было заранее отрепетировано, поднялись и воздух наполнился громкими аплодисментами. Маша растрогалась и с широкой улыбкой начала принимать сердечные поздравления от людей, большую часть которых даже не знала.
Одна приятная дама, в шляпке увенчанной огромными, нелепыми цветами, по-матерински принялась обнимать и расцеловывать Машу. А Маша, через ее плечо, бросала удивленные взгляды в сторону отца, спрашивая: «Кто эта женщина?». Витанский только улыбался и пожимал плечами. Когда закончили с поздравлениями, Маша поспешила сесть за стол. Она жутко проголодалась.
Витанский поднялся с бокалом шампанского в руке.
- Прошу внимания! – Заглушая шумный рокот, громко сказал он.
Все замолчали. Музыканты прекратили играть. Все взгляды устремились на хозяина. Маша с интересом подалась вперед, чтобы лучше видеть отца. Она подарила ему свою самую нежную дочернюю улыбку и Витанский заговорил:
- Сегодня очень важный для нашей семьи день. – Он тепло посмотрел на Машу, в глазах его мелькнула грусть. – К сожалению, моя жена, не дожила до этого дня. Но Машунь, ты знаешь, что она всегда будет с нами, в наших сердцах и в наших мыслях.
Маша, закусила губу, соглашаясь с отцом легким кивком. Он продолжил.
- Несколько лет, я трудился над одной картиной, и вот настал день, когда я готов представить ее публике. И, конечно же, она станет подарком моей дочери на окончание колледжа.
Маша оглянулась, из дома вынесли занавешенное белой простыней полотно в раме из красного дерева. Все с любопытством и нескрываемым восторгом ждали явления последней работы великого мастера. Когда картину поднесли к Витанскому, и поставили на ольховый мольберт, подаренный Витанскому одним благодарным заказчиком. Николай передал Джереми бокал и дрожащей рукой сдернул простынь.
Публике открылся семейный портрет Витанских. Николай, Людмила и взрослая Маша, в академическом костюме выпускницы. Маша взволнованно прикрыла рот рукой и поднялась. Она подошла к отцу и без слов крепко обняла его. На картине, значительно постаревший, Витанский, стоял рядом с молодой и красивой женой, и умницей дочкой, которой мог не без основания гордиться. Всколыхнулись громкие аплодисменты.
Маша поцеловала отца и прошептала:
- Спасибо, пап.
- Она всегда будет жить в наших сердцах. – Волнительно прошептал Витанский. – И знай, она годилась бы тобой…
- Она гордилась бы нами… - тихо ответила Маша.
Вторым сюрпризом вечера оказались путевки, подарок родителей Антона. Свой сюрприз они преподнесли не менее трогательно. Поднялась мама Антона, произнесла волнительную речь, о маленькой девочке, которую их сын полюбил еще в детском саду. О прекрасном будущем такой великолепной пары и о надеждах на скорое родство с таким великим человеком как Витанский. Когда аплодисменты стихли, Антон извлек из кармана два пестрых конверта и протянул Маше. Маша прочитала на билетах: «Венеция». И от радости бросилась Антону на шею, подарив крепкий поцелуй.
