— Ты уверена? — задал он вопрос. — Ты в этом точно уверена?
— Сомнений почти нет. Вероятность достаточно большая. За последние несколько часов я поняла, что задержка превышает десять дней.
— Но ведь десять дней — это не так уж много, правда? — спросил он безнадежно.
— Достаточно большая.
— Ты сделала тест? Получила подтверждение?
— Роберт, если ты забыл, то позволь тебе напомнить — сегодня Рождество. И где, интересно, сегодня я могу купить тест на беременность?
Она могла слышать, как он провел языком по пересохшим губам.
— Но ты действительно думаешь, что можешь быть беременна?
— Да.
Она услышала звук, который скорее напоминал стон, чем просто вздох.
— Скажи, ты уже решила, что делать… с ребенком?
— Нет, не решила. Но ты отец этого ребенка, поэтому, прежде чем принять решение, я хотела бы поговорить с тобой. Нам необходимо решить это вместе. Ты понимаешь, Роберт?
— Да-да, конечно. Когда мы можем встретиться? Думаю, сегодня не совсем удобный для этого день…
Конечно, не сегодня. Сегодня вся семья собралась вместе и ему будет достаточно сложно придумать убедительную причину, чтобы уйти из дома.
— Но может быть, завтра. Можем мы встретиться завтра? Где ты сейчас?
Стефани не смогла сдержать улыбку.
— Боюсь, что встретиться завтра у меня не получится…
— Нам действительно необходимо встретиться, чтобы поговорить. Я могу подъехать, куда ты скажешь.
— Куда я скажу?
— Да, — продолжал настаивать он. — Куда ты скажешь.
— Прекрасно, я сейчас в доме своих родителей. Можешь приехать сюда.
Последовала пауза.
— Так ты на Лонг-Айленде?
— Да.
— Но что ты там делаешь?
— Встречаю Рождество, — ответила она. На этот раз в ее голосе прозвучали нотки горечи. — Роберт, — зашипела она, — а что, по-твоему, я должна была делать? Сидеть на Рождество в пустом доме, в очередной раз убедившись, насколько я глупа?
— Знаешь, вчера…
— Только не сейчас, — прервала она резко. — Я не хочу говорить об этом. Я хочу поговорить о нашем ребенке. — Стоило Стефани только произнести «наш ребенок», как внутри сразу что-то зашевелилось; чтобы продолжить дальше, ей потребовалось сделать глубокий вдох. — Знаешь, я действительно хотела больше никогда тебя не видеть, не иметь с тобой ничего общего. Но сейчас все изменилось. Если я беременна, мне придется с тобой встретиться.
— Да-да, конечно. — Последовала другая пауза, и затем, когда он заговорил вновь, она услышала, как дрожит его голос. — Но откуда ты это знаешь? Я имею в виду, какова вероятность того, что ты беременна? — Она услышала в его голосе отчаяние.
— Ты уже спрашивал меня об этом, и я тебе ответила, что существует достаточно высокая вероятность того, что я беременна.
— Когда ты будешь знать это точно?
— Завтра, — сказала она, даже не зная, будет ли завтра открыт расположенный неподалеку «Таргет и Уолмарт».
— Когда ты собираешься вернуться домой? — спросил он.
— Не знаю. Я не собиралась возвращаться раньше Нового года, но, думаю, теперь все изменилось. Я не знаю, насколько реально вернуться домой до выходных, я еще не смотрела расписание вылета самолетов.
— Сообщи, каким рейсом ты полетишь. Я встречу тебя, и мы сможем поговорить. Принять решение. Подумать о том, что ты будешь делать с ребенком.
Стефани сразу заметила, что Роберт пытается изменить тему предстоящего разговора.
— Роберт, важно не то, что я собираюсь делать, — пойми, это наш ребенок. И нам необходимо говорить о том, что мы хотим делать.
— Хорошо, давай поговорим о существующих вариантах…
Стефани недовольно нахмурилась, чувствуя, как к горлу подступает комок.
— Что ты имеешь в виду под вариантами?
Появившиеся в голосе Стефани жесткие нотки встревожили Роберта, заставив немедленно сменить тактику.
— Я имел в виду, что будет лучше для тебя и ребенка. И ничего более. — Последовала пауза, а затем он произнес: — Извини, но мне нужно идти. Я рад, что ты позвонила и что у тебя все хорошо. — Роберт попытался изобразить смех, но он прозвучал фальшиво. — Очевидно, я так никогда и не узнаю, как тебе удалось в Сочельник добраться до Нью-Йорка. О чем ты думала?
— Ни о чем. Как, впрочем, и тогда, когда наши с тобой отношения, Роберт, еще только начинались. А я тогда совершенно не думала о последствиях.
Закончив разговор, Стефани бросила трубку на кровать и упала на подушку. Улыбнулась. Испортив ему Рождество, она испытала чувство глубокого удовлетворения. Как бы ей сейчас хотелось незаметно пробраться в его дом и посмотреть, что там происходит.
В Стефани, казалось, проснулась и заговорила ее настоящая суть. Возможно, она беременна, а возможно, и нет: именно это, прежде всего, и необходимо было выяснить. Если она беременна, ей необходимо по возвращении в Ирландию встретиться с Робертом, чтобы решить, что делать дальше. Для нее не существовало альтернативы — иметь или не иметь ребенка. Об аборте не могло быть и речи. И дело было даже не в том, что она была рождена и воспитана в католической семье; не так давно ей довелось увидеть трехмерное внутриутробное ультразвуковое сканирование, и теперь она хорошо представляла, как зарождается новая жизнь и то, что она зарождается сразу. Она была католичкой; и хотя она уже давно жила не соблюдая всех заповедей, она не могла взять на себя ответственность за смерть живого существа. Неужели ей не показалось, что во время их беседы Роберт был готов предложить ей сделать аборт?
Следующим, весьма непростым для нее вопросом была работа. Если и существовала в ее жизни первая любовь, так это была ее карьера. Как появление ребенка скажется на ней? Безусловно, ограничит ее свободное время и возможность карьерного продвижения. Большую часть ее работы занимали поездки; теперь она будет вынуждена сократить их количество и найти для ребенка хорошую няню.
Честно говоря, она не задумывалась о ребенке до того момента, как Роберт сделал ей предложение. Боже мой, это было в прошлую пятницу, всего четыре дня назад. Ей казалось, что за это время прошла целая жизнь. Многие из ее женщин-коллег по работе предпочли воспитывать детей без участия мужчин, видя в них только помеху. И Стефани ими искреннее восхищалась. Но что касается ее, она всегда знала, что никогда не решится родить ребенка, не имея рядом того, кто будет готов разделить с ней ответственность и… нелегкую ношу.
Стефани глубоко вздохнула, задержала дыхание и, досчитав до двадцати, медленно выдохнула. Господи, она бежит впереди себя. Более получаса назад подобные мысли просто не могли ей прийти в голову. А сейчас она уже думает о том, что делать с ребенком и своей карьерой.
