— Пятьдесят пять тысяч! — внезапно раздался знакомый голос.
Адель увидела номерную табличку, что принадлежала Клоду. Такого поворота событий девушка совсем не могла предвидеть, но было по-женски приятно, что за нее готовы отдать такие деньги.
— Шестьдесят пять тысяч! — заявил Зейн.
Что же, ничего еще не конечно, и маленькая игра требуют логического продолжения.
— Семьдесят! — отозвался Клод.
— Кто больше? — спросил Ральф, обращаясь к залу.
— Семьдесят пять! — тут же ответил Зейн.
— Восемьдесят! — француз стоял на своем до последнего.
Демон стал злиться. Он нарочно не хотел выкупать Адель, чтобы надломить ее гордость. Но позволить Леграну выиграть этот проклятый вечер, Зейн не мог. Кто угодно, но не этот любитель устриц. Он рассчитывал, что жирный толстосум станет победителем. Тогда бы Демон посмотрел, как себя станет вести Адель. Но Клод перепутал все карты своими выкриками.
— Сто пятьдесят тысяч! — безапелляционно заявил мужчина.
По залу прошелся удивленный ропот. Никто и помыслить не мог, что Зейн отдаст столько денег за какой-то ужин. Клод решив, что Адель того не стоит, отдал победу сопернику.
Под бой молотка аукциониста Адель нашла взглядом Зейна. Нет, и всё же она ему не безразлична. А раз так, то их соперничество переходит на новый уровень.
Глава 12
Адель не могла поверить, что всё это происходит именно с ней. С каких это пор она перестала себя уважать? В любой другой ситуации девушка уже давно бы ушла, громко хлопнув дверью напоследок. Но вместо этого, она наблюдает за тем, как Зейн любезничает с крашеной блондинкой по имени Вивьен. Адель сразу узнала ее: Вивьен была в «Пороке», когда Демон арендовал его на всю ночь.
После того, как Зейн выкупил ужин сразу с двумя девушками, он повез их в достаточно пафосный ресторан с не менее пафосным названием «Колизей». Адель здесь никогда раньше не бывала, но слышала про это место исключительно положительные отзывы. Но, несмотря на богатый интерьер, изысканные блюда и учтивых официантов, которые будто сошли с обложек модных журналов, танцовщица отчаянно хотела что-нибудь разбить или опрокинуть.
Ей было просто невыносимо наблюдать за воркованием двух голубков, которые сидели напротив нее. Всё это выглядело так постановочно, что просто хотелось смеяться, но этот смех едва ли можно назвать радостным. Адель злилась и практически не могла достойно скрыть своего раздражения. Их с Зейном игра предусмотрена только для двоих, но он решил принять еще одного игрока. Девушка отчетливо понимала, что каждое движение и слово тщательно продуманы Демоном. Всякий раз, когда он что-то делал или говорил, то поглядывал на реакцию Адель. Наверное, только Вивьен искренне верила, что Зейн внезапно вспыхнул к ней трепетной любовью.
Впрочем, когда француженка увидела, что ее любовник отдал кругленькую сумму за какую-то танцовщицу, она хотела устроить грандиозный скандал. Пусть Зейн ее и убьет после всего сказанного, но Вивьен всё равно не успела совершить задуманного. Демон умело опутал ее своими сладкими речами и поцелуями, от чего она совсем позабыла о своем возмущение.
Этот искусственный треугольник был насквозь пропитан мазохизмом. Адель не выносила поцелуев влюбленной парочки, Зейн едва терпел Вивьен и приторно-сладкий аромат ее пухлых губ, а француженка была недружелюбно настроена по отношению к танцовщице. Это сущее безумство, что доставляло удовольствие лишь одному человеку. Демон жаждал проучить Адель и показать ей, что он не сгибаем ни перед одной из красавиц. Рыжая бестия и так уже вдоволь поглумилась над ним, она почувствовала вкус власти, которую теперь Зейн методично отберет у нее.
Он ухаживал за Вивьен, целовал ее нежные руки, смеялся, словом, делал всё, чтобы создать идеальную иллюзию своей заинтересованности в этой милой француженке. У Демона прекрасно получалось надламывать крепкое терпение Адель. Она знала, что всё это спектакль, но, как и любая другая девушка вопреки разуму, купилась на него. Зейну всегда нравилось вводить людей в заблуждения и видеть в их глазах абсолютную растерянность.
С подачей горячих блюд, Демон, наконец, решился перейти ко второй части своего мозг дробящего плана. Он налил красного вина и сока для Адель, а затем поднял бокал.
— Хочу выпить за двух прекрасных дам, которые украсили собой этот долгий вечер.
— Настолько долгий, что уже хочется просто снять с себя всю одежду и лечь спать, — проговорила Адель, делая глоток апельсинового сока, что отдавал немного горьким послевкусием.
— Любите спать нагишом? — поинтересовался Зейн. — Нынче довольно прохладно для подобного увлечения.
— Обожаю, особенно, когда рядом лежит мужчина, который готов согреть в любую секунду, — губ девушки едва заметно коснулась улыбка.
— Наверное, для вашего рода профессии это стало обыденным делом, — вклинилась в разговор Вивьен, крепко сжимая ладонь Демона, демонстрируя этим жестом свои законные права на него.
— Прошу прощения? — Адель перевела взгляд на француженку.
— Ни для кого уже не секрет, что стриптизерши иногда не прочь за деньги расширить свой спектр обязанностей, — тщательно подбирая каждое слово, объяснила Вивьен.
Зейн принялся разделывать кусок поджаренной говядины на подушке из поленты, наслаждаясь запущенным механизмом. Отправляя в рот сочный кусочек мяса с пряным соусом, он внимательно наблюдал за своими спутницами. Напряжение между ними росло в геометрической прогрессии. Демон не рассчитывал, что его оптимистичные прогнозы так быстро оправдают себя.
— Вероятно, — начала Адель. — Вы посещали публичные дома, которые по не осторожности спутали с престижным клубом. Хотя как такое вообще может получиться, я ума не приложу, — танцовщица старалась сдерживать себя, и ее ровный тон был подтверждением хорошей работы над эмоциями.
— Наверное, вся проблема в том, что нынешние танцовщицы одеваются как девушки легкого поведения, вот и происходит такая путаница, — Вивьен улыбнулась, но эта улыбка была полна яда.
— Благо, что ваш вкус безупречный. Ваше здоровье, Вивьен, — Адель осушила свой бокал с соком и несколько резко поставила его на стол.
Она с самого детства была приучена, не давать себя в обиду. Это, наверное, одно из немногих воспоминаний танцовщицы, что не заставляют содрогаться всё ее тело в нервной дрожи. В ушах иногда слышатся отзвуки маминого или папиного голоса, что твердил о самозащите.
В арсенале Адель имелось великое множество разнообразных колких фраз, что непременно способны жестоко унизить человека. Но к этому методу прибегать совсем не хотелось. Они ведь не на рыночной площади в какой-нибудь деревне, где женщины то и делают, что ссорятся друг с другом.
Зейн специально спровоцировал всё это, и Адель даже на какую-то долю секунды поверила, но затем поняла, в чем здесь дело. Вивьен была готова продолжить их словесную дуэль, ведь она так опрометчиво проглотила наживку Демона. Но Адель будет рыбкой покрупнее и наживка уж точно не утолит ее голода.
Несмотря на всё это, за столиком ощущалось жуткое напряжение. Танцовщица ела свою запеченную форель и ловила на себе гневные взгляды Вивьен. Такая поразительно милая внешность, под которой кроется самая настоящая чёрная сущность. Адель смотрела то на нее, то на Зейна и никак не могла понять, что у них может быть общего, кроме секса? Хотя иногда именно секса вполне достаточно для отношений, за которыми уж точно не последует брак.
Внезапно где-то на улице раздался шум, который напомнил то ли раскат грома, то ли даже взрыв. Роберт, сидевший всё это время за соседним столиком, подошел к Зейну. Демон ничего, не говоря помощнику, лишь кивнул ему в сторону выхода. Роб без лишних слов пошел на разведку.
— Что это могло быть? — обеспокоенно спросила Вивьен.
— Ничего особенного. Этот город всегда был полон криминала, моя дорогая, — спокойно ответил Зейн, продолжая ужинать. — Адель, может, вы нам расскажите что-нибудь о себе? Всё же я отдал сто пятьдесят тысяч за вас.
