Вика собирается.
— Павел был сначала против ребенка, а теперь вдруг захотел семью. Но я уже не могу. Даже просто находиться рядом.
Думаю о том, что меня она может видеть вблизи и после расставания. Это из-за помощи? Или я не настолько мерзок в ее глазах? Если вспомнить, как мы оба недавно сорвались. Поцелуй… Веду плечами, сейчас нужно не пускаться в иллюзии, а узнать нужную инфу.
— Он угрожает тебе? — интересуюсь прямо.
Теперь передергивает Вику.
— Месяц назад я бы сказала, нет, он нормальный парень. А теперь не знаю. Но прямых угроз от него не поступало, он пытается договориться.
У меня чуть не вырывается смешок. Если уж Виктория что решила, переговоры с ней бесполезны. Причем со временем она может сама понять свою ошибку или рассказать то, о чем упорно молчала. Вот, например, как сейчас.
— А ты?
— Я не хочу, чтобы он приближался к моему ребенку, — Вика ставит точку в разговоре.
Она все время делает упор на том, что малыш только ее. Впрочем, психология беременных с неудачами в личной жизни — не мой конек. Пока переговариваемся и молчим, подъезжаем к дому. Он недалеко от работы Вики.
Останавливаю авто и выхожу, чтобы открыть дверь бывшей. Это не просто жест вежливости. Мне нужно оказаться близко и заглянуть ей в глаза.
— Если ты четко определилась с Пашей, можешь на меня рассчитывать, — хм, звучит как ультиматум, — то есть, в твой выбор я не лезу. Просто имей в виду, в случае чего я помогу.
Вика смотрит на меня прямо и хлопает глазами. Но не лицемерно, как Анжелика. Нет, эта девушка реально в шоке, что кто-то готов подставить ей плечо. Без личных отношений. Только думаю об этом, как взгляд предательски сползает в район ее губ. И вдруг очень хочется вдохнуть в нее жизнь причем самым прямым способом. Снова попробовать ее вкус.
— Ты знаешь, я всегда рассчитывала только на себя, — грустно улыбается Вика, — но тебе я безумно благодарна. Мало кто так повел бы себя. Ты благородный человек, Полонский. Я не удивлена.
Я даже перестаю думать, какая ее кожа на ощупь. Вика меня хвалит?.. Нет, она и после расставания не допускала оскорблений, претензии были к моему поведению. Но я подумать не мог, что она такого хорошего мнения обо мне.
На меня вдруг накатывает теплая волна, я даже делаю шаг к ней.
— Надеюсь, у тебя в личной жизни все пойдет по плану, Богдан, — внезапно говорит бывшая, — пусть у тебя сложится не как у меня, а по-человечески. Езжай, не трать время.
Что она имеет в виду? Мозг взрывается.
Отдираю взгляд от ее лица. Пальцы сами собой дергаются, и я медленно заношу руку. Словно хочу напоследок коснуться щеки девушки. Ее глаза расширяются и заставляют меня очнуться. Запускаю пальцы в волосы.
— Ладно, остаемся на связи.
— Мм… Пока.
Провожать не иду, только прошу сбросить сообщение из квартиры. Пока на мессенджер не приходит сигнал от Вики, остаюсь во дворе. Мне не плевать на ее безопасность, состояние. Я это уже признал, только не понимаю причины. Остатки отмирающих чувств? Любовь, в которой мы признавались друг другу? Мне с этим человеком было максимально хорошо, хотя иногда и очень трудно. И теперь в глубине души я буду считать ее своей всё время?
В голове куча вопросов, и только одну идею я откидываю, как самую бредовую — у меня к Вике ёкает что-то кардинально новое. Эмоции, которые я не испытывал раньше. Более спокойные, но крепкие. Которые не выдерешь с корнем.
Звук сообщения выносит меня из глупой философии. Вика отбивается от одного мужчины, а тут я с «новыми чувствами». Бывшая была бы в полном шоке. Нет, бредятина. Я пекусь о ее покое, а нужно начать с себя. Например, раз уж предоставил жилье, не шляться туда почти каждый день.
Следующие дни просто живу, много работаю. Стараюсь занять голову, чтобы не осталось дурных мыслей. Но не подозреваю, что скоро нехило так отвлекусь от заморочек по бывшей. Пока я занимался бизнесом, в моей семье медленно назревало ЧП. О проблемах я узнаю по факту, из нервного звонка мамы.
— Богдан, Софи у тебя? — вместо «здравствуй» спрашивает она.
На улице вечер. Весна набирает обороты, так что светло. Но тем не менее время перевалило за восемь. Моя сестренка в такой час обычно дома и готовится к ужину. В желудке начинает копиться тупой холодок.
— Нет, — отвечаю матушке, — а что случилось?
— Она не звонила тебе? — мама атакует новым вопросом.
Нет!
— Не звонила. Мам, что произошло?
Родительница шумно выдыхает.
— Вот упрямая девчонка! Вбила себе в голову… Неважно. Богдан, мы должны ее найти!
Приехали.
— Объясни нормально! — я редко повышаю голос на маму, но это тот случай.
Мама говорит спустя паузу.
— Уперлась в этот свой день рождения! Не понимает, как важно соблюдать семейные традиции. А теперь, видимо, решила меня наказать. К ужину не явилась, не берет трубку!
— Ты обзванивала ее друзей? — стараюсь мыслить хладнокровно.
— Связалась с двумя подружками, они ничего не знают. Ты в курсе, у нас замкнутый ребенок!
Наверное, на фоне мыслей о Вике, которые нет-нет, но пробиваются последние дни, вспоминаю — бывшая наоборот считает сестру очень открытой девочкой. Они даже подружились. Впрочем, сейчас не до этого. Нужно понять, куда могла деться моя сестра?!
* * *
Виктория
Боже мой! Сначала я не отталкиваю Богдана, когда он решает меня поцеловать. Теперь изливаю в его машине душу. Что дальше? Приду и попрошу вернуть отношения? Мне мерзко от самой себя, пока иду от авто и поднимаюсь в квартиру. В его квартиру…
Уж не знаю, насколько это возможно, но нужно держаться подальше от бывшего. Отчитаться, что нормально вошла домой и по максимуму выкинуть его из головы. Этого молодого мужчину ждет блестящее будущее и достойная пара. А точно не женщина с ребенком, которая свалилась на голову.
Что касается поцелуя… Это просто чувственная тяга, не более того. У бывших такое сплошь и рядом. А мне надо бы заняться собой. Например, найти, наконец, постоянного врача, сделать узи. В последнее время я сама себя не узнаю, никогда не была безалаберной.
Бабушка воспитывала меня в строгости. Боялась, я повторю судьбу ее сына — своего отца, который пошел по наклонной. Да и мать, впрочем, от него не отставала. И еще бабуля всегда говорила, что мне не на кого надеяться кроме себя. Так что я должна продумывать свою жизнь на десять шагов вперед.
Что я и делала, пока роман с Богданом не снес мне крышу. И хоть я приняла твердое решение расстаться, разрыв тоже прошел на острых как лезвие эмоциях. Впрочем, чего теперь вспоминать?
Хожу на работу, стараюсь избегать Пашу. Вечером спешу к четвероногим друзьям, которые дарят хоть какой-то позитив. Но в один из вечеров этот тоскливый ход событий нарушается звонком в домофон.
Мне страшно даже спрашивать, кто, но гость настойчив. Полонский хоть и звонит в дверной звонок, подъездную дверь открывает сам. Так что вряд ли это он, и внутри сжимается. Но после нескольких вызовов, я все-таки отвечаю. Сразу чувствую облегчение.
— А Богдан дома? — звучит знакомый мне голосок. — Это его сестра Софи.
Девочка явно меня не узнала, а вот я ее сразу. Но в разговор по домофону не вступаю, открываю дверь. Пусть войдет, переведет дух. Странно, что она не созвонилась с братом. Впрочем, подростки на своей волне.
Хотя сестренка бывшего всегда мне нравилась, умненькая девочка. И несмотря на капиталы папы, очень простая. Это у них с братом общее. Даже странно, как в богатой семье с пафосной мамой выросли такие дети.
Уф, не мое дело, какая там мать у бывшего! По крайней мере, она обеспечила своим детям хорошую жизнь и будущее. У нее мозги на месте.
Пока размышляю, девочка поднимается и входит в уже открытую дверь.
— Вика! — она удивленно таращит глазенки.
Софи достаточно взрослая и наверняка знает, что мы с Богданом расстались. Хоть я и не была вхожа в их семью, мы часто гуляли втроем. Ходили куда-то развлечься. Естественно, брат рассказал сестре, что эти отношения прервались.
