- Да я всё знаю, Оленька. Но я надеялась, что ваши отношения улучшились.
Я пожала плечами. Как можно улучшить то, чего нет?
- Ладно, не будем о грустном. Иди, мой руки и к столу. Ты ж голодная. А я со своими разговорами.
Помыв руки, я прошла в столовую, обстановку этого дома я знала наизусть, потому что проводила здесь время сессий, когда училась заочно на юридическом. Гостиница, да и съемная квартира были мне тогда не по карману. Спасибо хорошим людям, что не бросили меня в трудную минуту.
Серафим Алексеевич тепло меня поприветствовал. Мы сели за стол. Я рассказывала о своей жизни, слушала их рассказы. Когда тебе легко с людьми, то и выдумывать ничего не надо. Конечно, беседы касались и работы. Несмотря на свой статус. Серафим Алексеевич был в общении простым человеком, без всякого налета ханжества и высокомерия.
В конце обеда был пирог и кофе. В их доме я всегда вспоминала папу. Вспоминала со светлой грустью по такому родному человеку.
После кофе Серафим Алексеевич поднялся и произнес:
- Пойдем в кабинет, поговорим.
Когда прошли в кабинет, я не стала ходить вокруг и около:
- Мне нужна Ваша помощь.
- В чем?
- У меня начались проблемы на работе. Я проиграла важный процесс. И сами понимаете, клиентов резко поубавилось. Дело сейчас в кассации. Иск Самойлова к Филину о передаче земельного участка в собственность. Первоначальный собственник земли умер, наследником стал Филин, который отказывается передавать участок из-за того, что его родственник был психически нездоров. В суд он предоставил заключение психиатров. Но я запрашивала сведения в областной больнице. Там выдали справку, что этот родственник никогда на учете не стоял и за помощью не обращался.
Золотарёв нахмурился:
- Думаешь, судью купили?
- Я уверена. Меня никто не стал слушать в суде. И я даже знаю, кто купил. Но доказать ничего не могу.
- Что нужно от меня?
- Чтобы кассацию быстрее рассмотрели и отменили решение суда.
- Договорились, но в такой ситуации дело скорее всего направят на новое рассмотрение.
- Только в другой суд.
Мы еще немного посидели, а потом меня проводили и велели быстрее их звать на свадьбу. Я ответила, что как только встречу такого же положительного мужчину, как Серафим Алексеевич, то сразу соберусь замуж.
Я вернулась в родной город и продолжила спокойно работать. Только Самойлов надоедал мне каждодневными звонками. Я устала объяснять, что для рассмотрения дела нужно время.
Роман.
Все-таки что не говори, а Москва это совсем другой уровень бизнеса. Мы с Булутом заходим в один из офисных центров Москва-Сити, поднимаемся на лифте и оказываемся в приемной. где нас встречает секретарша. Называем фамилии и нас провожают в просторный кабинет. Инициатором этой встречи был Булут, потому что турки заупрямились и хотят привлечь к сотрудничеству своего давнего партнера Тихонова. И это притом, что тендер я выиграл.
Булут уже знаком с хозяином кабинета, я его вижу в первый раз. Аслан тянет руку для приветствия:
- Иван Сергеевич, - а потом через секундную заминку представляет меня, - Роман Александрович Власов.
Я тоже пожимаю протянутую ладонь. А хватка-то у старого медведя будь здоров. Тихонов слишком пристально меня рассматривает. Мне не понятна причина такого внимания. Какое-то время мы обсуждаем детали сотрудничества. Здесь проблем нет никаких, сделка будет выгодна всем трем сторонам.
Но когда беседа уже подходит к концу, Иван Сергеевич выдает:
- Так, Роман Александрович, и когда у Вас с моей падчерицей свадьба?
Сказать, что я удивлен, значит, не сказать ничего.
- Иван Сергеевич, какая свадьба? И какая падчерица?
Взгляд у Тихонова становится острее:
- Что, Ольга ничего про свою семью не рассказывала?.
С некоторых пор это имя вызывает у меня настолько жгучее эмоции, что спокойно реагировать на него я не могу. И всё равно, причем здесь свадьба? Неприятная догадка осеняет мой начавший воспалятся мозг.
Между тем, видя мое недоумение, Тихонов уточняет:
- Ольга Аркадьевна Кондратьева, - понимая, что происходит что-то не то, мужчина спрашивает, - Или вы не знакомы?
Я, наконец, прихожу в себя:
- Нет, почему же, знакомы, - только детали нашего знакомства за чашкой кофе рассказывать не будешь, тем более её отчиму, - Но ни о какой свадьбе с этой особой и речи идти не может.
Теперь уже Тихонов не понимает, в чем дело:
- Но Ольга сказала, что Вы встречаетесь.
Таким дураком я себя давно не чувствовал, только в нашу прошлую встречу с этой стервой, когда она угрожала слить видео в сеть. Нет, я её точно убью. Зря я в прошлый раз послушал Булута. Надо было её придушить.
Еле сдерживаясь от злости, я отчеканил:
- Она Вам наврала. У нас с ней ничего общего нет, и не будет.
Кроме порно-ролика, подкинуло мне каверзную мысль подсознание.
Тихонов не нашелся, что еще сказать. Мы скомкано попрощались и ушли.
На парковке у машины Аслан, видя мое лицо, спросил:
- Брат, мы хотели задержаться в городе на вечер, отдохнуть?
- Нет, Аслан, извини, мне нужно вернуться. Я хочу пообщаться со своей "невестой". Хотя ты, если хочешь, можешь оставаться.
- Рома, ты только не кипятись.
- Не кипятится? - я не заметил, как повысил голос, - Что эта гадина о себе вообразила? Шантажировать меня надумала? Может еще жениться заставит?
Тут Булут не нашелся, чем меня утихомирить.
- Ладно, я с тобой. А то дел наворотишь.
Отговаривать его я не стал, потому что он был прав. Я был близок к очень опасным поступкам от ослепившей меня ярости.
Ольга.
Домой я вернулась в прекрасном расположении духа. В том, что Золотарёв мне поможет я ни капли не сомневалась. А в суде первой инстанции я найду доказательства, чтобы подтвердить, что Нырков был нормальным и сделку совершил в твердом уме и прекрасной памяти.
На следующий день после возвращения из Москвы я решила сходить в ближайший магазин, чтобы купить что-нибудь на обед. Выйдя из офиса, я заметила решительно шагающего в мою сторону Власова. Выражение его лица не сулило мне ничего хорошего. Я сразу забеспокоилась за дело Самойлова. Что, если он узнал о том, что я решила действовать его же методами? Нет, он не мог. Откуда?
Когда он поравнялся со мной, я заметила, что у него разве что пар из ушей не шёл. Чем я так успела его разгневать? Тут мне в голову пришла идея, что он узнал о том, что я нас практически поженила.
- Ничего не хочешь мне объяснить? - вопрос был задан таким тоном, от которого, видимо, его подчиненные прятались под столами.
И все-таки здоровый, разъяренный мужик выглядит устрашающе.
Я мысленно пискнула "Ой", но вслух поинтересовалась, стараясь, чтобы голос звучал успокаивающе:
- По поводу чего?
- Как же, дорогая, у тебя с памятью плохо стало? - теперь от его слов веяло сарказмом, - У меня твои родственники уже датой свадьбы интересуются.
Так значит, все-таки свадьба. Воистину, язык мой - враг мой. Зачем я это вообще сказала?
- Какие родственники?
- Тихонов.
- Он не мой родственник.
- Да что ты? А он сказал, что ты его падчерица. А еще он мне рассказывал, что я, оказывается твой жених, - последнее слово Рома практически выплюнул.
Я поняла, что попала.
- Да, я ему наврала. Откуда я знала, что вы вообще знакомы, и он будет что-то у тебя уточнять?
Его мои слова не успокоили.
- А может, ты спишь и видишь, чтобы за меня замуж выскочить? Тем более и компромат на меня имеется.
- Ни разу такая идиотская мысль в мою голову даже не пришла. То, что я наговорила, это случайность, - я сделала глубокий вдох, - И я прошу за нее прощения. Этого делать не следовало.
- Тебе много чего делать не следовало, это точно. Из-за чего ты бесишься, а? Потому что одна? Работать самой приходится, а не на чужой шее сидеть. А хочешь, скажу, почему ты одна? Потому что ты ледышка, и гонору у тебя чересчур много.
