— В Белизе…
— Зачем? Объясни мне, зачем понадобилась вся эта ложь? Ладно, я допускаю, что ты могла скрыться от меня, собственно, так у тебя и получилось. Но когда ты поняла, что беременна?..
— Я испугалась, — у неё начиналась истерика. Мелкая дрожь сменилась крупной. И слезы уже жгли уголки глаз. — Я не знала, что мне делать…
— Так решение было простым и очевидным! — Марк развел руками, — Позвонить мне! и все!
— Я не могла! Не могла! Я дала слово…
— Слово? Какое слово? Своим родственникам, что оплатили твое обучение? Джейс, неужели…
— Нет у меня никаких родственников! — Она рыдала в голос, и размазывала слезы по щекам. — Я дала слово твоему отцу…
Это признание, впрочем, как и то, что вылетело из её уст несколькими минутами раньше, было произнесено совершенно внезапно. Помимо её воли. Да что с ней сегодня такое? она вздрогнула и подпрыгнула в кресле от сильного удара ладонью по столу:
— Твою мать! Я как знал, что без него здесь не обошлось! — Марк навис над Джейсон, — Выкладывай!
— Марк, — она всхлипнула и подняла на него свои глаза, ставшие от слез невероятно синими и глубокими. — Не надо… Твой отец, он… приступ…
— Выкладывай!
— Что ты хочешь услышать?
— Все. С самого начала.
Она помнила тот день очень хорошо. Как пришла вечером домой и застала в гостиной своих старших братьев и Генри Эриксона. Он сидел за круглым столом, напротив Била. А Роб стоял поодаль, опершись плечами о стену и скрестив руки на груди. Её удивлению не было конца. Отец Марка? Здесь, в маленьком коттедже?
— Мистер Эриксон?! А что вы тут?.. Что-то с Марком?
— Нет, — он улыбнулся ей и встал, — Нет, девочка, с ним все хорошо. Я тут говорил с твоими братьями о тебе, о твоем будущем. Думаю, — он обернулся и кивнул Билу, — они все тебе расскажут сами. А мне пора. Надеюсь, вы примите правильное решение. Жду вашего звонка. И провожать меня не надо.
В гостиной царила напряженная тишина, и Джейс это нервировало. И как назло под ложечкой так неприятно засосало. Словно, вот сейчас на неё обрушится что-то сильное, страшное, и сопротивляться и противится этому будет бессмысленно.
— Что он хотел? — Джейс присела на краешек стула.
— Джейсон, — Бил вздохнул и посмотрел на Роба, — ты только выслушай нас до конца, идет? Мистер Эриксон, он предлагает оплатить тебе полностью обучение, но, не в Штатах. В Белизе, в Международном Университете. Обучение, проживание, самую лучшую практику. И еще нехилую ежемесячную стипендию.
— С чего такая щедрость? — руки у Джейс начали предательски дрожать. — Ни за что не поверю, чтобы он сделал это бескорыстно, тем более, для меня.
— И права, что не поверишь, — Роб оттолкнулся от стены. — Старый урод!
— Роб, — Бил одернул брата, — перестань. Он действует так, потому…
— Потому что урод!
— Прекратите! — Джейс зажмурилась и крикнула на братьев. — Что он хочет взамен?
— Всего лишь, чтобы ты исчезла из жизни его драгоценного сыночка! — Роб зло сплюнул и отошел к окну.
— Это как? — Джей в полной растерянности смотрела в спину брата.
— Джейсон, — Бил вздохнул и пригладил волосы. — Пойми, подумай, то, что предлагает тебе мистер Эриксон, это… это хороший шанс для тебя. Возможность получить образование, о котором даже не мечтала. Специальность. Не надо впахивать полжизни, в Белизе ты получишь все и сразу. Только уедешь, и никогда больше не увидишься с Марком…
— Как это? — Джейс встала и схватилась за край стола. До неё не полностью дошел смысл сказанного. — Как это, никогда не увижусь? А потом, когда окончу университет? Да и зачем мне ехать туда, если я смогу…
— Бил, хватит ходить вокруг да около! — Роб психанул. — Скажи уже все, как есть! Джейс, сядь. — она послушно опустилась на стул. — Генри предлагает тебе такие щедроты именно в обмен на то, чтобы исчезла из жизни его сыночка. Никогда больше не виделась с ним, вычеркнула его из своей жизни. Понимаешь?
Она замотала головой:
— Нет, не понимаю. А Марк? Марк тоже этого хочет?
— Какая разница, что хочет твой Марк? Отец не спрашивал его об этом. Но очень боится, что если спросит…
— Уехать? Уехать от него навсегда? — глаза Джейс стали похожи на два глубоких озера. — Нет! я не смогу! Я не хочу! Я люблю его! Уверена, и он меня любит!
— Джейсон, малышка, — Бил устало вздохнул. — Это все прекрасно, но… У вас нет будущего.
— Как это, у нас нет будущего? Марк останется здесь и…
— Марк улетит в Нью-Йорк. Так сказал его отец. Надеюсь, ты понимаешь, почему он решил именно так. Он видит, что его сын влюбился в тебя. И боится, что ты сломаешь ему жизнь.
— Нет, я не понимаю… — Джейс снова встала. — Не понимаю! Ведь он тоже любит свою жену, Регину. И разве… разве он сможет сделать больно своему сыну?
— Он не думает, что сделает ему больно. — Бил уговаривал её, как маленького ребенка, нежелающего выпить горькое лекарство. — Он думает, что помогает ему. В тебе сейчас говорят эмоции. Вот ты успокоишься, подумаешь, и поймешь, что это лучшее решение.
— Нет!
— Джейс, послушай. Просто, послушай. Хорошо? — она неуверенно кивнула. — Да, и ты и Марк влюблены друг в друга. Но у вас разные жизни, разные интересы. Вы слеплены из разных сортов глины. Ваза получится красивая, но вот при обжиге разлетится на мелкие осколки, поверь мне. Вы из разных миров. Разное воспитание, разное образование, разный круг общения. Даже если он сделает тебе предложение, и вы поженитесь, то, сколько продлится ваш брак? Год? Два? ты была на Рождественском приеме. Помнишь, что ты нам рассказывала? — она кивнула. — Что все смотрели на тебя, как на нищенку, которой кинули подачку. А на Марка и того хуже. А стань ты его женой, тебе придется бывать на таких приемах часто. Как скоро он поймет, что это не твой круг общения? Как скоро начнет стыдиться тебя?
— Этого не будет! Марк сказал…
— Малышка, то что он сказал… Он влюблен. А это быстро проходит. Чтобы брак был крепким, муж и жена должны стоять на одной ступеньке лестницы, понимаешь? Ну, или эти лестницы должны быть из одного материала. А сейчас выходит так, что твой Марк стоит на мраморных ступенях, а вот твоя, деревянная, того гляди рухнет. Мы все любим тебя. И не хотим, чтобы ты сломала свою жизнь. Пойми, ваш брак, он… он обречен. Рано или поздно, но вы разведетесь. Марк быстро оправится. Найдет себе в своем кругу ту, что будет соответствовать его статусу. А вот ты? Как быстро в себя сможешь прийти ты? Генри предлагает тебе неплохую сделку. Ты получишь очень хорошее образование, пройдешь практику. Потом вернешься сюда, если захочешь. Поверь мне, пройдет время, и ты забудешь своего Марка. Это твоя первая юношеская влюбленность. Она останется сладким воспоминанием. В Белизе ты встретишь того, кто будет тебе еще дороже. Нам с Робом такое твое образование при всем желании не потянуть. Да и тебе не придется брать никаких кредитов. Это хороший шанс для тебя. Подумай, зачем продлевать агонию на несколько лет, если уже сейчас можно избежать последствий?
Она тихо встала и, не говоря ни слова, поднялась в свою комнату. Легла на кровать и отвернулась к стене. Лежала и думала. И плакала. Думала несколько дней, пока Марк был в отъезде. Жила, словно на автомате.
А потом состоялся тот разговор.
Она помнит, как отвернулась от него, до боли сжала пальцы в кулак, боялась, что разревется, что не справится, что скажет правду. Но потом слова лжи потекли сами собой. Скручивались и переплетались в витиеватую прочную нить. И что было странно, Марк поверил ей. Но стал уговаривать. И говорил так убедительно, что она и в самом деле уже видела себя студенткой Колумбийского университета. Видела, как он заезжает за ней на своей машине, чтобы забрать домой после учебы. Видела, как здорово они будут жить в нью-йоркской квартире, как буду стоять утром в кухоньке и передавать другу пачку с готовыми завтраками, потому что сегодня будни, а полноценный завтрак они будут готовить вместе, в субботу… А потом, потом, в один прекрасный вечер он поцелует её, совсем по-другому поцелует, потому что поймет, что любит. И попросит её быть с ним рядом всегда. И они будут жить счастливо, всем назло. Пока одним вечером не пойдут гулять и не встретят его коллег по работе. И он не будет знать, как представить им её, потому что вдруг поймет, что стесняется.
