Поскольку документ подписывался на каждом листе, то последний лист можно было выкинуть и таким образом оставалась только нужная им часть. И тут дело было совсем не в компенсации, а в том, что, подписав эту бумагу, я была совсем не защищена. Я им мешала, и что их остановит меня убить? Я очень боялась.
Терпение, которое было с начала у свёкра, говорила не о том, что он понимает меня, а больше о том, что он сдерживается, чтобы не навредить сыну и получить от меня то, что им надо. Возможно было ещё что-то, что я не увидела в бумагах.
— Девочка, ты не понимаешь, с кем играешь! — наклонившись ко мне, шипел Борькин отец. — Я тебя в горы к чабанам на развлекуху увезу и тебя никто не найдёт.
— Если всё так просто, что почему сразу не отвезли? — откуда-то появилась храбрость.
Мне сразу один из охранников отвесил пощёчину, от которой голова пошла кругом.
— Не стоит, девочка, со мной так разговаривать! — хрипел от злости свёкор. — Ты знаешь, что такое десяток голодных чабанов, которые бабу не видели несколько месяцев?
Я молчала. Страх переполнял меня всю. Я видела Бориса, который сидел в углу и страх в его глазах говорил, что сейчас очень серьёзная ситуация. И тут мне в голову пришло, что происходит что-то странное. Почему свёкру так необходима моя подпись на этих бумагах? Простой развод, а столько суеты. Вспомнился момент из какого-то детектива. «Если ты подпишешь бумаги, то им больше ничего от тебя будет не надо, и они тебя убьют!»
— Подписывай!
— Я не буду! Пусть прочтет мой адвокат! — крикнула я.
Не успев договорить, получила по лицу. На этот раз удар был сильнее и что-то солёное появилось во рту. Мне разбили губы. Тут же раздался грохот, шум от выбитой двери, и несколько человек в масках и с автоматами влетели в квартиру.
Всех уложили на пол, и я увидела Назара. Ничего не понимала. Совсем ничего. Как он оказался тут?
— Марго, быстро подпиши тут, — говорил Назар.
— Я не буду! — на автомате ответила я.
— Девочка моя, ты мне веришь? — присев передо мной на корточки спросил Гром. Я кивнула. — Тогда подпиши.
И я что-то подписала. Как только Гром встал и показал бумаги, тут же появился какой-то мужчина в форме и стал зачитывать права Борису.
— Стерва! — с криком кинулся на меня Руслан Владленович.
Но сильный удал в лицо от Назара остановил его.
— Мразь! Ты мне ответишь за эту девочку! — говорил в лицо свёкру Гром.
— Ты не знаешь с кем связался? — орал свёкор.
— Знаю! — заткнув свекра очередным ударом, сказал Назар.
Тут подскочил какой-то мужчина.
— Гром, угомонись! Твоя принцесса жива, как я и обещал. У тебя есть возможность её самому довести до участка. И по дороге поговорите. Есть полтора часа, пока всех упакуем.
Назар молча подошёл ко мне, приложил в разбитой губе что-то холодное, непонятно откуда взявшееся, и, подняв меня на руки, понёс в машину.
Только у него на руках я почувствовала безопасность и спокойствие. Он со мной на руках сел на заднее сидение в машине, так что я осталась у него на коленях. Держал меня крепко, и мы молчали. Я понимала, что этого огромного и сильного мужчину трусило. Неужели он так сильно за меня переживал. Слёзы опять покатились по щекам.
— Тише, девочка. Уже всё страшное позади. Я никому не дам тебя в обиду, — тихо шептал он и покачивал меня как ребёнка.
Именно от его слов становилось тепло и спокойно внутри.
— Спасибо тебе, Назар, — выдавила я из себя и, потянувшись, поцеловала его в щёку.
Как божественно от него пахло. Этот запах я уловила давно, даже как-то ночью мне снился этот запах. Только после моего поцелуя он стал какой-то железобетонный и через пару минут пересадил меня на сиденье, сам сел за руль, и мы поехали.
— Марго, ты должна нам помочь. Чтобы тебя вытащить мы немного превысили полномочия. Я дал подписать тебе бумагу, это твоё заявление о побоях, задним числом. Без него мы не могли тебя забрать. От тебя требуется, когда мы приедем, дать устные показания, что он тебя бил.
— Хорошо.
— Тебя будут спрашивать подробности, ты в праве всё не говорить. Там будет мой друг и твой адвокат Лазорев Ярослав. Слушай и делай то, что он говорит.
— Хорошо.
— Ничего не бойся, я буду ждать вас на улице.
— Хорошо.
— И перестань мне говорить всё время «хорошо».
— На что ты обиделся?
— Тебе показалось!
— Хорошо.
— Марго, что хорошо? — злился Гром.
— Хорошо.
— Да, плохо это всё!!! — он остановился на обочине и, развернувшись ко мне, начал орать. — Тебе двадцать четыре, мне — тридцать пять! А я не могу к тебе относиться просто по-человечески! Ты красивая девушка, а я живой мужик! Пойми ты, живой, со своими странностями и закидонами, но живой!!! Тебе нужен молодой, красивый альфа самец, а не контуженный упырь типа меня! Вот что ты сейчас улыбаешься?!
Он, развернувшись, стукнул руками об руль, завёл машину и поехал. А я продолжала по-дурацки улыбаться. Как же это приятно, когда видишь такие живые эмоции у человека, которого давно считаешь недосягаемым кумиром. Ну, многоуважаемый Гром, теперь, когда я вижу, что тоже тебе нравлюсь, я не буду тихо издалека вздыхать.
Первая задача- получить как можно быстрее развод. И вот тогда, когда я буду свободная, ты никуда от меня не сбежишь. Уж я-то знаю силу своего очарования.
Глава 21(Борис)
В полиции отцу разрешили позвонить нашему адвокату. Оказалось, что Ритка успела написать на меня заяву. Но вот за что арестовали отца, я не мог понять. Должен был начаться допрос, но сначала нам дали переговорить с Палычем.
— Палыч, что за хрень?! Когда ты нас вытащишь? — начал отец, как только в дверях появился адвокат.
— Руслан Владленович, не всё так просто. Они в курсе, что Вы на Маргариту оформили виллу в Италии и счета в Америке. Вас обвиняют в коммерческих махинациях и уклонениях от налогов. — начал Палыч.
— Ерунда, ты можешь всё замять. И надо чтобы девчонка всё вернула. — самоуверенно заявил отец.
А я даже не знал, что моя жена такая богатая стала после свадьбы. Поэтому в бумагах, которые она должна была подписать, было написано, что не претендует на обще нажитое? А я-то думал, что за маразм? Мы ещё ничего не нажили.
— Руслан Владленович, кто такой Вам Громов Назар Аркадьевич? — спросил Петрович.
— Мне никто. Но фамилию где-то слышал, — задумался отец.
— А это не тот Громов, что акционер фондов и наш основной вкладчик? — вставил я свои три копейки.
— Ну да. Только у него там что-то с другом в Сирии случилось и после он сам нигде не светится. Только через адвоката, он же доверенное лицо. А он тут причём? Там всё чисто. Этому нельзя дорогу нигде переходить. Раздавит, как танк, — добавил отец.
— Похоже всё-таки перешли.
— Что за чушь?
— По его просьбе завели на Вас дело о коррупции. И Бориса растоптали бы, но Виталий Семёнович вовремя вступился.
— Организуй мне встречу с этим Назаром Аркадьевичем.
— Он не идёт на контакт, я пробовал.
— Думай, Петрович! Думай, как вытаскивать нас будешь?!!!
Зашёл конвоир, и нас обоих повели в допросную. Там была Маргарита со своим адвокатом. Откуда у неё деньги я понял сразу. Узнала об отцовских счетах на неё оформленных. Вот тварь, пользуется нашим баблом используя его против нас. Я готов был её порвать.
— Мы хотели бы поговорить с обвиняемыми. Не могли бы Вы нас оставить наедине? У нас же особый случай, — попросил Риткин адвокат. Зачем ему это? Неужели что-то будет предлагать?
Когда полисмены вышли, он подошёл к отцу и стал ему протягивать какие-то бумаги. Рита делала вид, что ничего не понимает. Отец же менялся в лице и становился мертвецки белым.
— Что Вы хотите? — спросил отец.
— Публичных извинений за сына. И реальный для него срок.
— Он мой сын! — в растерянности возмутился отец. — Его мать удар хватит.
— Ну наше дело предложить. Раз Вы не хотите, то сядете каждый за своё, — и этот мужик пошёл к выходу.
