Ему было добрых семьдесят три года, но жизнь била в нем ключом. А еще он был опытным наставником, и вместо головы у него была целая кладезь знаний, тактики и умений. И если физически он бы уже не смог справиться с огромным здоровым и молодым боксёром, то опытом завалил бы без проблем.
К нему очередь выстраивалась из желающих, но он тренировал только троих.
Двух парней, и меня.
Я отхватила золотую жилу, так как он вообще девчонок не брал.
Собственно, именно из-за него выбор пал именно на этот город, когда я в спешке уносила ноги из дома.
Тогда, два года назад, после истории с Макаровым, когда я около месяца собирала себя как физически, так и эмоционально, я четко знала, что займусь спортом, который сможет меня защитить от подобных случаев.
Лежа в больнице, я еще не знала, что это будет конкретно – бокс, кикбоксинг, борьба, или вольные единоборства. Плевать! Главное, что бы я всегда могла дать сдачи.
Не считая четырнадцати лет спортивной гимнастики, которую я бросила сразу после окончания школы, я пару лет пыталась заниматься фигурным катанием, большим и настольным теннисом, танцами, даже на пилон ходила несколько месяцев, так как проспорила братьям. Благо, мое спортивное прошлое и тело позволяли попробовать себя в любом виде спорта. Я даже в волейбол со своим ростом умудрилась играть.
В университете, когда уже была совершеннолетняя и с водительским удостоверением, ходила на уроки экстремального вождения, а после посещала курсы каскадеров, где, собственно, и научилась выполнять трюки на мотоцикле.
Я была благодарна спорту, которому посвятила всю свою жизнь, но все, чем я увлекалось, не смогло меня обезопасить. И дерьмовое стечение обстоятельств меня и привело прямо в лапы к совсем не женскому спорту.
К боксу.
«Спорт не для девчонок!» – так любили говорить все мужики.
Ага, как же. Спросите того, кому я челюсть сломала. Думаю, он не согласится с данным сексистским умозаключением.
Близнецы посоветовали отличную школу, и как только мои ребра срослись, я сразу туда рванула. Бокс стал моей отдушиной. Моим покоем, как бы странно это не звучало.
Если мотоцикл и скорость были моей жизнью, адреналином, что будоражил кровь, любовью и страстью, то бокс развивал во мне гармонию и умиротворение.
А еще я чувствовала защищенность, ведь именно за этим изначально и шла.
Я не планировала участвовать в боях, я просто хотела научиться технике боя и обладать знаниями: «как бы ударить так, что бы ко мне после этого больше не лезли».
Мой первый тренер Андрей увидел во мне потенциал и предложил спарринг с какой-то девчонкой.
Я согласилась.
Не строила огромных планов и надежд, но выиграла, а спустя полтора года усердных тренировок я впервые вышла на профессиональный ринг, собственно, где впервые и встретилась с Аркадичем.
В тот день было много боев, и тренера всей области выставляли своих подопечных. Петр Аркадьевич в том числе. Дед меня отметил и похвалил. На этом разошлись и встречаться больше не планировали.
Но все пошло не по плану.
Именно тогда же произошла очередная задница в моей жизни – на меня завели уголовное дело, и я была вынуждена бежать из своего второго университета и из города в целом. С разрешения суда, конечно.
Тренер, зная мою ситуацию, порекомендовал меня Васильеву, у которого сам по молодости и занимался. И дедуля согласился. Не знаю, что он нашел во мне, но я была безумно этому рада. Аркадич хоть и был лютым сапожником, но дело свое знал на отлично.
Мы с близнецами собрали чемоданы и рванули сюда. Я в новый университет и к Васильеву на тренировки, братья за компания.
– Заканчивай. Зайди ко мне, – спустя полтора часа, которые я неотрывно била по груше, гаркнул он, вставая со стула и складывая газету. Он все это время сидел передо мной, закинув ноги на стул, и делал вид, что читает, при этом перекидывая во рту зубочистку.
Я облегчённо расслабила руки, и они тряпками повисли вдоль моего тело. А еще нужно было бинты снять, помыться, и ехать смотреть на тачку. Новый заказ на ремонт был срочный, и парни не могли сами разобраться без меня. Сил не было совсем.
На гимнастике нас гоняли битыми часами, но этот старик просто не знал пощады. После него я выходила, как хорошо отбитая котлета.
Поплелась за ним, чувствуя, как пот льет с меня ручьём. Сейчас бы в кроватку, продрыхнуть до завтра.
А утром вставать рано, так как ехать к Покровскому за город.
– Рыжая, когда все это закончится? С каждой тренировкой все хуже... – он сидел за столом, изучая меня. Хрустнул зубами, кстати, отличными для бывшего боксёра и для его возраста, от чего зубочистка переломилась. Сплюнул ее в мусорку и достал из рядом стоящей баночки новую.
Он был в курсе всей моей подноготной. Знал, кем я являюсь и почему шифруюсь.
Чего мне скрываться от него, уж ему точно плевать, кто я за стенами этого клуба.
– На следующей неделе суд, – выдохнула.
– Помню. И я, как свидетель, постараюсь приложить максимум усилий, что бы все обошлось.
– Вы же знаете, что мне могут запретить боксировать, – ответила ему, на что он скривился, и очередная зубочистка сломалась от давления его зубов. Он полез за новой. Да он так всю тайгу перекусит. – Так что есть вероятность, что вы впустую тратите на меня время, – ну вот, сказала то, что давно вертелось на языке.
Сейчас огребу.
–Ты не можешь знать этого наверняка, так что собери нахрен свои сопли, и перестань мне их мазать тут по паркету. Я не для того с тобой тут тискаюсь, что бы ты на все насрала с высокой стремянки, – психанул он.
Он терпеть не мог, когда люди сдавались раньше времени. Но я знала, что он по-настоящему переживает за меня, но если суд запретит мне боксировать, то боя, к которому я сейчас так активно готовилась, просто не будет. Я получу техническое поражение и больше не смогу заниматься тем, что мне действительно нравится.
– К тому же, ты просто обязана надрать костлявую задницу этой гадюке...
– Кобре, – исправила его.
Моей соперницей была Жанна Паркова, которая любила себя представлять в мире женского бокса, как Кобра. Минутка пафоса.
– Насрать. Хоть красная мамба...
– Черная... – и снова. Ей Богу, я не выйду отсюда живой.
– Не беси меня, пигалица! – все-таки заорал он, на что я захихикала. –Что с твоим режимом? Ты вообще спишь? Гонки, университет, ремонт машин. Ты не сможешь в таких условиях нормально подготовиться, – продолжал он нападать, но я знала, что за дело.
– Вы же знаете, у меня контракт. Я не могу все бросить. Последняя гонка будет за день до боя.
– Знаю, – недовольно пробубнил он, так как понимал, что я действительно ничего пока не могу исправить. Мне просто нужно откатать свой долг, и я завяжу с этим. – Ладно, хрен с тобой. Я не знаю, что у тебя в твоей башке, – ткнул он мне пальцем прямо в лоб, – но пока ты не решишь свои проблемы и комплексы вот тут, нихрена у тебя не получится.
Я не поняла, о чем конкретном он говорил. У меня столько было в голове, что я не знала, за что хвататься. Долг, гонки, суд, работа, предстоящий диплом, да даже чертов Вознесенский...
– Никаких шашней до боя. А то знаю я этот взгляд.
– Какой еще взгляд? – ничерта не поняла.
– Все, пошла отсюда! Дел по горло, – рявкнул и буквально вытолкнул меня за дверь.
Что с моим взглядом, черт возьми, не так?
Из клуба Аркадича вывалилась еле живая почти ночью. Необходимо было заскочить домой, переодеться, прыгнуть на мот и ехать смотреть в гараж машину. Обычно после поздней тренировки меня забирали близнецы, но они уже битый час ковырялись в ангаре.
Закинув в стиралку спортивную форму, рванула на парковку к своей любимой ласточке.
Спать хотелось очень сильно, вырубало на ходу. Да и вообще, последние дни у меня был какой-то эмоциональный раздрай. Неожиданное появление Макарова, изматывающая подготовка к бою, финальная гонка, предстоящий суд на следующей неделе, и вечно маячивший на горизонте Вознесенский.
