Пожимает плечами.
– Многие взрослые до старости в душе остаются детьми, просто скрывают.
– Может быть...
До входа доходим быстро и молча.
– Держи билет в детство! – улыбаясь, вручаю ей браслет и надеваю на руку свой.
Усмехается, но следует моему примеру.
– Не понимаю твою стратегию, Кречетов, решил, что я перепугаюсь, вцеплюсь в тебя и не отпущу?!
– Как-то так.
Закатывает глаза, но вкладывает свою руку в мою.
Я, конечно, был в этом парке, но давно, когда еще были живы родители, и, по большому счету, все помню смутно, поэтому мы идем наугад к первому попавшемуся аттракциону в виде взбесившегося маятника…
Усевшись рядом, ждем, когда конструкция заработает и поможет сбросить паранджу отчуждения, которую Вика надевает всякий раз, встречаясь со мной. Вчера у нас получилось приоткрыть лицо; надеюсь, сегодня она окончательно от нее избавится.
Следует команда сидеть ровно, на плечи опускается крепление, и мы застегиваем его. Женщина в красном комбинезоне обходит, проверяя, все ли выполнили озвученное, а я поворачиваюсь к Вике:
– Не боишься?
– Я?!
Усмехаюсь ее оскорбленному тону. Кто бы сомневался, что девушка, любящая скорость и драйв, испугается какого-то «Пятого элемента».
Мы отрываемся от земли и начинаем крутиться по часовой стрелке, меняя траекторию движения и постепенно раскачиваясь, как маятник, все выше и выше.
Визги, крики, адреналин, выстреливший в кровь. Я нахожу ее руку, и она сжимает ее. Полторы минуты нас колбасит в воздухе, крутя и швыряя то вниз, то вверх; после действо прекращается, и наша шайба, напичканная по длине окружности людьми, останавливается, только сердца, стимулированные «гормоном стресса», продолжают биться громче и быстрее. А может, просто оттого, что мы рядом и через сплетение пальцев, словно через провода, передаем друг другу, безмолвно обмениваемся нашими чувствами.
Оборачиваюсь, гляжу в ее сверкающие глаза и вижу – понравилось. Она точно сейчас не скажет «куда ты меня привел?!», «мне плохо» или «не хочу больше» и подобное.
– Здорово! – в подтверждение моих догадок произносит девушка и дарит мне улыбку от уха до уха.
– Еще раз тут или пойдем на другой?
– На другой. Давай сначала все обойдем.
Мы направляемся дальше, не пропуская ни одного экстремального аттракциона. То несемся с горок «Великолукский мясокомбинат», то крутимся на «Летающей тарелке», то рискуем и выстреливаем из «Катапульты».
Меня переполняют эмоции, но даже не от ощущений, вызванных экстремальными аттракционами, а от воодушевления Вики, от восторженного словесного потока, который ключом бьет из нее, и она, забыв обо всех обидах и стенах, возведенных между нами, делится со мной им. Теперь уже девушка сама хватает мою руку и сжимает, когда страшно, а во взгляде – глобальное потепление. Сейчас она снова моя Вика из прошлого: безбашенная, открытая и безумно красивая.
Решив передохнуть от взрывных эмоций, мы отправляемся на «Колесо обозрения» и, сев друг напротив друга, продолжаем делиться впечатлениями.
– Знаешь, я последний раз была в парке аттракционов «PortAventura» лет десять назад в Испании.
Смотрю на нее, желая, чтобы она продолжила.
– Потом считала, что я слишком взрослая и крутая, чтобы так по-детски проводить время. Но сегодня я понимаю – это глупость. Я словно перезагрузилась. Ты… Ты не в первый раз меняешь мое представление о жизни… Да и вообще жизнь…
Ловлю ее ладонь в свою руку.
– Ты тоже изменила мою жизнь… Сделала ее зависимой от тебя.
Мы внимательно смотрим друг на друга. Сейчас нам не нужны слова, сейчас мы читаем по открытым взглядам строчки, написанные в душе.
«Я люблю тебя, Вика! – безмолвно кричу ей. – Всю! Безумно! Невероятно!».
«Я люблю тебя!» – читаю в ее глазах. Надеюсь, я правильно разобрал их посыл.
Хочется озвучить все, чтобы подписаться под каждым посланным взглядом, но мы возвращаемся на землю, выходим из кабинки, оставляя магию момента подниматься в небо уже без нас.
Глава 8.2
***************
«Хоппла», «Шторм», «Большая русская горка», «Свободное падение»... Мы меняем аттракционы, не меняя только улыбки и поток впечатлений, которым делимся, когда они завершаются.
Делаем перерыв, отправляясь в свободное плавание на катамаранах, и начинаем новую сессию: «Бустер», «Седьмое небо», «Русские горки»...
Едва чувствуем твердую, не раскачивающуюся под ногами почву, как Вика тянет меня за собой к электрическим машинкам.
– Серьезно?! Ты же большая девочка! – передразниваю я ее.
Смеется.
– Я пересмотрела свои взгляды и сейчас хочу подрифтовать.
Не возражаю. У меня нет предрассудков по поводу возраста или того, что подумают другие.
Садимся в соседние машинки и, как только они начинают откликаться на управление, синхронно приводим их в движение. Естественно, тут нет скорости и того адреналина, что мы испытывали недавно, но есть азарт обогнать друг друга, есть ее улыбки, слова, подстегивающие меня, – типа «не догонишь», «я буду первой», – а еще столкновения, смех и что-то сильное, будоражащее, заставляющее терять здравый смысл…
Мы выходим из парка около восьми с последними посетителями и идем к оставленному байку.
– Устала?!
Улыбается и кивает.
Говорят, сильные эмоции выматывают. Наверно. Адреналин перестал в нас действовать, и мы, как старые батарейки, выдохлись.
– Проголодалась?
Тот же ответ.
– Выбирай, куда поедем.
Она поворачивается, хитро глядит на меня и произносит:
– В Макдональдс.
Настал мой черед удивляться.
– Ты шутишь?!
– Нет.
Теперь в ее глазах нет веселых огоньков, она смотрит в самое сердце, словно напоминая о том ответном свидании из прошлого, когда я впервые привел принцессу, считающую калории и следящую за ингредиентами в своем рационе, в королевство фастфуда.
– Быстро и съедобно, – произносит Вика ровным голосом и отворачивается.
– А если я не хочу быстро! Не хочу отвозить тебя домой…
Поднимает глаза.
– А что ты хочешь от меня вообще?
Останавливаюсь и останавливаю ее.
– Хочу вернуть тебя, увезти в Москву.
Вглядывается в меня, задумывается.
– А если я не хочу уезжать?!
– Вообще или со мной?!
– Это так принципиально?
– Да.
Убираю прядь с ее лица за ухо, специально задевая костяшками пальцев ее кожу, чтобы почувствовать ее тепло.
– Если ты просто не хочешь уезжать, то это решаемо. Можно найти компромисс. Если со мной…
Вздыхаю.
– Это…
Не могу подыскать подходящего слова, чтобы выразить, что сделает со мной ее отказ, и говорю банально:
– Мне будет плохо без тебя...
Мрачнеет.
– Ты же жил без меня эти четыре года!
