Рома, наклонившись ко мне, берёт мои руки в свои и помогает встать на ноги. На губах кривая улыбка, а в глазах игривый вызов и что-то ещё. Злость? Печаль? Не получается понять, тем более что он сразу же склоняется к моему уху:
– Если хочешь, я могу и раздеться тоже помочь.
Он шутит, а у меня по позвоночнику пробегает волна дрожи.
– Не нужно.
Я наконец снимаю с себя топ и шорты под пристальным взглядом Ромы и с удивлением понимаю, что он меня не смущает. Я хочу, чтобы он на меня смотрел. Рома подмигивает мне и, обхватив мою ладонь, ведёт к мерно покачивающейся воде. Она приятно остужает кожу, пока мы, не отрывая глаз друг от друга, двигается глубже по мелким камешкам, врезающимся в ступни ног.
– Плаваешь хорошо? – спрашивает Рома.
– Нормально, – дергаю я плечами.
– До островка на перегонки? – улыбается он вызывающе.
– Легко!
– Тогда погнали! – отпускает он мою руку и сразу же ныряет под воду, окатывая меня брызгами.
– Так нечестно! – возмущаюсь я в пространство и ныряю следом.
Проплываю пару метров под водой, с наслаждением разминая мышцы, а затем выныриваю и припускаю кролем, наверняка в тщетной попытке догнать Рому.
В груди звенит от удовольствия, хочется смеяться, повизгивая от счастья, как маленький поросёнок. Как же неожиданно приятно обернулось для меня моё тайное увлечение…
Когда Рома встаёт на ноги, достигнув берега, я понимаю, что проиграла, но чувствую по этому поводу лишь радость. И когда я хочу остановиться рядом, он проворно ловит мои руки и притягивает меня к своей вздымающейся от тяжёлого дыхания груди, обнимая за спину. От неожиданности цепляюсь пальцами за его твёрдые плечи и нахожу ногами дно. Дыхание сбивается, а удары сердца стремятся к скорости света. Поднимаю глаза на лицо Ромы, и его взгляд обжигает, ухает моё сердце в пропасть. Его ладони скользят вниз по моей коже, добираются до бёдер и отрывают ноги от дна, следом вынуждая обхватить ими его таз. Я перехватываю его за шею, и теперь наши лица на одном уровне, в каких-то десяти сантиметрах друг от друга.
Я чувствую нашу близость ужасно остро, каждой клеточкой тела, которая соприкасаются с его горячей и влажной кожей, но при этом ощущаю себя словно во сне.
И боже… Что за игру он затеял, если мы просто дружим?
– У нас не выйдет, верно? – криво улыбается он. – Уже не выходит.
– Что? – я правда не понимаю, о чём он, потому что в голове каша.
– Просто дружить. Ты слишком интересная и манящая, чтобы я мог остаться в стороне.
– И не оставайся, – выдыхаю я бездумно.
Рома вновь улыбается, блуждая взглядом по моему лицу, дольше всего замирая им на моих губах:
– Но, мышка, ты должна понимать, что много от меня ждать не стоит.
– Я понимаю, – соглашаюсь я быстро.
Обдумаю всё потом. Сейчас я согласна на всё. В буквальном смысле. И даже эта мысль меня не пугает, хотя следовало бы. Но быть в его объятьях, быть с ним… о, это ужасно притягательно.
– Сомневаюсь, но мы ещё вернёмся к этому вопросу, – усмехается он, а затем резко окунает нас в воду!
Выныриваем мы уже по отдельности, он весело смеётся, я тоже, правда, ещё пытаюсь отплеваться, потому что хлебнула воды. И уже через секунду я не придумываю ничего лучше того, чтобы запустить в него столп брызг. Пусть тоже хлебнёт водички.
Мокрое противостояние открыто!
Я хохочу и визжу, как сумасшедшая, до того самого момента, когда Рома добирается до меня, хватает меня за руки и, развернув, прижимает мою спину к своему телу, заключая в тиски. Я замираю, как птичка, пойманная в клетку, а он весело выдыхает возле моего уха:
– Пошли. Покажу тебе интересное место.
Сцена двенадцатая
Этим местом оказался крутой ров с другой стороны острова. Из его землистых боков росли молодые деревца, а прямо по центру вниз клонилась берёза, своими ветками как бы накрывая обрыв. В её листьях играло тёплое солнце и ветер, что создавало нереальное впечатление музыки. Словно перед нами не дерево, а какой-то необычный музыкальный инструмент.
Я с восторгом смотрю на Рому, на что он улыбается и спрашивает:
– Не была тут раньше? – я отрицательно качаю головой. – Внизу вид ещё круче. Пошли.
Он протягивает мне руку, и я с некоторым трепетом и удовольствием переплетаю свои пальцы с его. Мы проходим чуть ближе к обрыву и начинаем спуск по неровным выступам из земли, которые ощущаются довольно-таки опасной и крутой лестницей. Рома, поддерживая меня за обе руки, помогает спускаться, и всё это время с его губ не сходит лукавая улыбка, которая вызывает мою взволнованную.
До более-менее пологой поверхности остаётся последний выступ примерно с метр высотой, когда Рома, спрыгнув сам, сразу же обхватывает своими горячими пальцами мою талию и помогает спрыгнуть уже мне. Несколько секунд, что требуется моим ногам, чтобы оказаться на земле, растягиваются в минуты… Бесконечно волнительные и безумно приятные.
Чувствую под своими пальцами, как перекатываются мышцы его плеч, вижу его блестящий весельем взгляд карих глаз, ощущаю твёрдую хватку его рук на собственной коже…
И даже после того, как я способна стоять самостоятельно, Рома не спешит заканчивать сладостный дурман своего на меня действия, не отпуская, удерживая на месте.
Как заворожённая, смотрю на его губы, уголок которых медленно, словно в замедленной записи, ползёт вверх, а затем эти самые губы неожиданно оказываются у моего уха:
– Посмотри наверх, мышка…
Резко возвращаюсь в реальность, поднимая глаза, чтобы мгновенно очутиться уже в другой сказке… Ворох листьев над головой отражает лучи солнца, играет с ними, словно живой. А ветер… Я слышу и чувствую внутри себя его волшебную мелодию… Как же красиво…
– Вау… – только и выдыхаю я.
– Рад, что тебе нравится. Пойдём.
Мы идём чуть глубже, и Рома опускается на траву у бревна старого дерева, укладывает на него голову и хлопает
