удивительной. Из аудиосистемы играла проклятая кельтская музыка, Тео посмотрел на крошечный АйПод и прочитал исполнителя: "Fabius Constable and the Celtic Harp Orchestra".
"Что за бред?" - подумал он, и поборол желание сорвать АйПод с подставки и растоптать вместе с музыкой.
- Давно спит, - ответила Билли.
После приёмов со стола убирали клининговые службы, а у горничных и Эстель был выходной. Этот вечер Эстель, Скай и Бьянка провели в театре, который оплатила Билли, а после слушали испанскую гитару.
- А ты?
- Нет, как видишь, - она пожала плечами и вернулась к подсчету бутылок. Очередь дошла до крепкого алкоголя, который стоял в баре. - Ром… какой ром ты предпочитаешь? Я заметила, что ты пьёшь ром. Ничего в нем не понимаю, - она снова постучала ручкой по подбородку.
- Я сам куплю, - ответил он. - Не нужно за меня решать.
- Ты несправедлив, - улыбнулась Билли, прекрасно понимая, что издевается, дразнит, ведёт себя ужасно высокомерно и всё равно не могла остановиться.
Она вела себя с ним очень снисходительно, как с ребёнком. Билли просто привыкла к роли матери, потому что это то, в чём девочки отчаянно нуждались. Первое время было неловко, а потом вдруг открылись глаза на всю ситуацию. Мама нужна всем! И Пандоре, которая на год старше самой Билли, и Фел, у которой такая тонкая натура под крепкой скорлупой, что без помощи она пропадёт. И Агне особенно. Теперь, когда появился Тео, Билли не знала как иначе себя вести. по инерции она всем видом показывала, что он только ещё один ребёнок Хавьера и может сколько угодно бузить на тему "я тут старший". Только при всей её уверенности в себе, ему это совсем не подходило, увы.
Он просто не мог никому доверить контроль над ситуацией. Тео ушёл когда-то только потому, что почувствовал, как Хавьер теряет позиции, а быть на корабле, где пьян капитан - верх безрассудства. Быть сейчас на корабле, где капитан - женщина, да ещё не самая правильная - преступление по отношению к семье. На корабле не должно быть опасных элементов, их место за бортом.
- Ты не много ли на себя берёшь? - это было последним, что он сказал.
Билли не успела пикнуть, когда Тео схватил её за волосы и затащил в кладовку. Она не успела испугаться, не успела понять, что в опасности. Опасность? В еёдоме? Билли билась в его руках уже прижатая к стене, но Тео ничего не стоило зафиксировать обе её руки. Тогда она замерла, как перед бешеной собакой, которой только дай повод наброситься. Поняла всю жалость, что испытывала к нему. Он - слабый мальчишка, ребёнок, только и всего. Зависший на шестнадцати годах буйный подросток, который считает, что силой выгонит из дома вредную мачеху. И пусть его глаза очень взрослые, и пусть его руки очень сильные, и пусть он в полтора раза шире в плечах и на голову выше, она не могла примириться с мыслью, что перед ней заигравшийся мальчик. Это была... вторая её ошибка.
- Я не угрожаю и не шантажирую, но если ты не уйдёшь на одной территории нам... не жить... Ты же понимаешь?
Тео задыхался. Волшебная женщина была в его руках, сумасшедшая женщина. С горящими прекрасными глазами, с густыми пышными волосами, которые прилипли к её лицу тонкой паутиной, с красивыми губами. Он ничего особенного не хотел, он просто рассчитывал её испугать, выбить эту дурь с кельтской музыкой, виски и хорошим вином. Доказать, что она не будет тут распоряжаться и тянуть семью на дно. Что то, что она сделала с отцом - преступление, что это она его погубила. И что Тео она не погубит. Он не такой как отец, она не испортит, не изменит, не переродит его, как сделала это с другими. Испугать её. Показать худшее, что может быть и отпустить, чтобы бежала в свой чёртов зелёный край.
Он отпустил её руки, даже сделал шаг назад, но не удержался и вернулся, будто вокруг Билли было магнитное поле, которое жутко манило. Теперь обе его руки были по обе стороны от её головы. Она смотрела на него широко открытыми глазами, как на ребёнка, который совершает ошибку, сердце увеличилось вдвое и мешало дышать.
- Остановись… - тихо попросила она.
Она не собиралась просить дважды, знала силу своего голоса. Это работало с Боно, с Агне, с Фел. Но почему-то не сработало с Тео... С большим ребёнком, которого она так недооценила. Над которым уже была готова посмеяться. Не со зла. Просто так проще. В ней бушующая ирландская кровь и она не знает что такое жестокость.
Он боролся с желанием рассмеяться. Этот спектакль был только ради её страха, а она его не показывала. Глупая! Глупая, Билли!
- Глупая Билли! Тебе же страшно, признай это! - он умолял её испугаться и закончить всё это. Сам незнал зачем и почему всё это творит, но ему кружило голову.- Нет, - спокойно ответила она, и вздрогнула зажмурившись, когда он ударил рукой по стеллажу за её спиной.
Он зарычал. Он так хотел, чтобы испуганная дурочка ушла, а дурочка гордо вздернула подбородок.
"Я не поддамся на ту же уловку, что и отец! Не поддамся! Со мной она этого не сделает! Чёртова... Чёртова..."
Она была в паре сантиметров от него, и мысленно он уже прикасался к ней. Это даже не было жестоко в его голове, там она добровольно, сама обвивалась вокруг него, целовала, подавалась вперёд. Он был готов поспорить, что под её красивым платьем кружевное белье, он прямо чувствовал это. И она позволяла делать всё что ему в голову взбредёт, и он в это верил, осязаемый реалистичный сон. Не поймёшь что правда, а что нет. А в жизни Билли была окаменевшей статуей, с невероятно тёплой кожей и невероятным запахом. Её духи, что-то дорогое и многогранное. Потом появился запах волос, она наносила на них какое-то масло, а лаком они не пахли. Женский запах всегда был запахом лака для волос.Тео сделал вперёд ещё один шаг, приподнял её и задержал на весу, напротив себя. Вечность мог бы так стоять и дышать ей, как будто пропитываться ядом. Билли
