несколько дней, чтобы подумать надо словами Алексы, ведь Влас так и не давал о себе знать. От него после той нашей встречи в клубе не было ничего слышано, я же не хотела нарываться на нравоучения от тети и самой выискивать с ним встреч, когда пообещала ей, что не буду этого делать. Я думаю, что в последний раз достаточно дала ему понять, что он мне понравился. Проходили дни в заботах о Соне, однотипные и похожие между собой, не происходило ничего сверхъестественного, и это позволяло задуматься обо всем, и все-таки пришлось признать — в словах Алексы был смысл. Ведь кто я? А кто он? Действительно Влас могут меня съесть одним махом и даже не подавиться. Это я бы потом страдала и ночи не спала, а он бы дальше пошел, и вряд ли обернулся назад. Что уж говорить, я сама видела, как он с девицей зажимался перед тем, как нас с Вадиком увидел, а ведь Влас меня сам приглашал, значит, не отметал возможности, что я могу придти, и все же зажимался… Он легко мог найти себе девушку на ночь и не только, а я всего лишь лохушка малолетка по сравнению с теми красавицами, что были ему привычны и пора это признать.
И хоть я разумом все прекрасно понимала, что не пара мы, но все равно не могла отделаться от мыслей о нем. Гуляла ли я с Соней, просто сидела дома, залипая перед телевизором, он всегда был в моих мыслях. Каждый раз, снова и снова, я проигрывала нашу встречу в своей голове и то, что произошло, задаваясь вопросом — почему он не пошел дальше? Почему остановился?.. Во снах мне снилось, что мы заходили намного дальше и он позволял себе больше, а я плавилась и отдавалась ему. Сгорала в этом безумии. Н стоило проснуться, как на меня обрушивалась реальность — Влас не появлялся. И чем дольше от него была тишина, тем больше я разочаровывалась в своих же придуманных сказках. Ведь это он мне понравился, а не я ему. Может быть, я ему вообще не понравилась, и он меня пожалел?.. Занималась самобичеванием, разглядывая в зеркале свою внешность. Злилась на гены, что не подарили мне ноги до ушей или размер груди побольше. Не знаю, к чему бы я все-таки дошла в самоуничтожении, если бы в один из дней возле нашего дома не раздался очень знакомый рокочущий звук.
Подошла к окну, стала интересно, кто еще в нашем районе ездит на мотоцикле, все-таки жили мы в отдалении от города, и район был очень тихий, что удивительно учитывая направленность интересов моих родственников, но с другой стороны — у них была дочь, и видимо для нее и был выбран такой район — спокойный, озелененный, без шума и суеты большого города. Приоткрыла занавеску и увидела напротив нашего дома, почему-то знакомый черный байк, не сразу узнала мотоцикл, но когда всадник снял шлем и посмотрел в сторону дома, затрепетала — это был он. Влас внимательно смотрел на наши окна, выискивая что-то или кого-то, а когда заметил меня, расплылся в такой улыбке, что даже сердце екнуло и застучало чаще, спрятаться, увы, я не успела, не то чтобы хотела, но это было бы правильным, а так получалось — я его высматривала. Помахал мне рукой и позвал беззвучно, но я поняла, сказанное одними губами — «выходи». Я замерла у окна, сжимая подоконник, не зная, что делать. И зачем я пообещала Алексе больше не общаться с ним? Все во мне стремилось к нему, будто он меня не нитью к себе притягивал, а канатом крепким. Я чувствовала, что против себя пойти не смогу. Слишком сильно на меня влиял этот мужчина, а сопротивляться этому притяжению не было сил.
Сердце билось пойманной птицей в груди, а дыхание спирало от осознания — он приехал ко мне. Я действительно ему не безразлична. И такой эйфорией меня наполняло это осознание, что внутри меня бабочки ожили, а на лице расплылась глупая улыбка. И я побежала…
Соня уже давно спала, утомленная впечатлениями от сегодняшнего похода в зоопарк, а я была предоставлена сама себе, значит, могла спокойно выйти. Но внизу, кто бы сомневался, меня ждала Алекса с нечитаемым выражением на лице и со скрещенными руками на груди. Я замерла на лестнице, так и не спустившись вниз, чувствуя, как улыбка на лице меркнет с каждой секундой.
— И куда это ты, Вика, так спешишь? — со сквозящей усмешкой в голосе спросила.
— Эм… пройтись, — пожала плечами. В глубине души все же надеясь, что она не видела, кто приехал.
— У тебя нет подруг или ты одна решила пройтись? А, может, все же проехаться, а, Вика? — уточнила она, все также улыбаясь, но эта улыбка не отображалась в ее глазах и я понимала — не поощряет. Да, и может не отпустить. Она могла.
— Да, простите, — опустила голову, извиняясь за обман, а после вскинулась.
— Мне надо, понимаете, сказать, объяснить, он ко мне, а я… нельзя же просто так, — затараторила, несвязно, перескакивая с одного слова на другое.
Все никак мысли не могла собрать в кучу, чтобы объяснить тете нормальными словами. Растерялась. Слишком к нему хотела.
— Ничего с ним не случится, если ты не выйдешь, — покачала головой отрицательно, — не убудет. Может, задумается, — глубокомысленно добавила.
— Пожалуйста, я на секунду, он все-таки ко мне, это некрасиво, — уже найдя подходящие слова, попросила, а она, кивнув каким-то своим мыслям, вздохнула тяжело и махнула рукой.
— Ты можешь, не отпрашиваться, взрослая девочка, но не говори потом, что я не предупреждала, — сказала она и развернулась, возвращаясь обратно в гостиную.
Внутри что-то сделало кульбит и подпрыгнуло радостно. Она разрешила. Но я решила, только выйти поговорить и ничего более, не стоит все-таки испытывать судьбу, и так хожу по краю.
Открыла дверь и выглянула наружу. Влас стоял напротив входа в дома, прислонившись к своему байку, и смотрел прямо на меня. Ждал. Вытерла вмиг вспотевшие ладони об костюм, в котором ходила дома, пожалев, что не имею привычки носить юбки, и решилась. Нет смысла оттягивать.
— Привет, — неловко замерла возле него, подойдя, а Влас вдруг потянул меня на себя и прижал к своему крепкому телу, выдохнув на ухо
