я не могу позволить ему уехать, ничего не сказав.
— Шесть, — возражаю я. Чем скорее он поймет, что я не та, кем можно командовать, тем лучше. — Будь там в шесть. И не называй меня Ангелом.
Снисходительно улыбнувшись и покачав головой, Гарретт садится в машину и уезжает прочь, оставив меня смотреть ему вслед, кипящую и смущенную.
Анджела
Я прихожу в «Пакт» на двадцать минут раньше. Я, должно быть, нервничаю перед встречей с Гарретом.
Я ненавижу, что он так поступает со мной. Он оставляет мне чувство… Я не знаю.
У меня нет слов, чтобы описать то, что он заставляет меня чувствовать.
На ум приходит — разочарованной, запутанной.
Наряду с мудаком, придурком и «напыщенным Максмагфейсом», но неважно.
По моему опыту, людям нравится быть со мной, и мне нравится быть с ними. Я не думаю, что я когда-либо не любила кого-то раньше. Но с Гарретом? Весь мир вокруг наэлектризован, и я не могу найти опору. Как будто все отклонилось на несколько градусов от нормы, и то, что обычно работает, не работает. Быть с ним ломает все мои шаблоны, все мои ожидания.
Он сварливый. И рычащий. И он может быть злобным дерьмом.
Вычеркни может быть. Он злобное дерьмо. У меня нет иллюзий, что он мой друг. Гарретт Купер — враг, хорошо. Я могла бы увидеть это и без папиной подготовки.
Но если мы собираемся работать вместе, нам нужно найти способ находиться в одной комнате, не задумываясь о преступлениях. Я была не в лучшей форме, когда мы встретились, и я отдам ему должное и предположу, что он тоже не был. Было много недоразумений и недопонимания. Это не тот способ, которым я обычно действую.
Конечно, то же самое можно сказать и о мистере Гарретте Купере.
Он должен видеть во мне Анджелу Хаттон, женщину, разбирающуюся в бизнесе и способную делать больше с его деньгами, чем зарабатывайте финансовую отдачу. Мы улучшим жизнь всех, кто связан с новыми отелями. Мне нужно, чтобы он понял, что это цель семьи Хаттон. Моя судьба.
И мне нужно видеть в нем кого угодно, только не эгоистичного придурка с самым снисходительным самодовольным лицом, которое когда-либо видела.
Проходя через парадные двери «Пакта», я сталкиваюсь с дядей Илаем — он же отец Мика, он же совладелец «Пакта», он же бывший эротический танцор, по крайней мере, согласно семейной легенде. Я никогда не была уверена, что верю в эту историю.
— Милый Ангел! — Он заключает меня в теплые объятия, хлопает по спине, прежде чем отстраниться. — Я ненавижу уходить теперь, когда ты здесь, но у меня запланирована важная ночь с моей прекрасной женой.
— Вы, ребята, празднуете особое событие?
— Каждый день с твоей тетей Хоуп — это особый случай. — Любовь излучается от него, как маяк свет. На что это было бы похоже, если бы кто-то любил меня так сильно?
— Зачем ты тратишь время на разговоры со мной? Вперед! Вперед! — Я подталкиваю его к двери. — Я здесь во всяком случае, для деловой встречи. Со мной будет не очень весело разговаривать.
В глазах Илая появляются морщинки от улыбки.
— Из всего, на что я надеялся, это место будет, я никогда не представлял, что моя племянница в модных штанах проводит деловые встречи в моем баре. Очень круто. — Он целует меня в лоб, затем машет на прощание, прежде чем переступить порог.
После минутного колебания я выбираю место в баре вместо столика. Это психологическая тактика, которой я научился в бизнес-школе. Сидение лицом к лицу может восприниматься как боевое, в то время как сидение бок о бок больше похоже на партнерство. Сегодня вечером нам с Гарреттом нужно сосредоточиться на том, чтобы поладить. Просто два человека выпивают, выясняя, как работать с тем, кого они ненавидят. Я даже выбирала свой наряд с учетом этого, идеальное сочетание делового и повседневного. Немного веселья, немного кокетства, но ничего сверх меры.
Мои волосы распущены, и я позволяю естественной волне взять верх. Все это, я надеюсь, говорит: «Привет! Я дружелюбна и не люблю делить двух парней одновременно, так почему бы нам не объявить перемирие и не выяснить, как спасти Хижину».
Я требую табурет и заказываю джин с тоником, обещая не выпивать больше четверти стакана до прихода Гарретта. Нет необходимости в повторении прошлой ночи, особенно потому, что нет никакой гарантии, что он снова не опоздает. У меня такое чувство, что ему нравится выводить меня из себя.
Движение привлекает мое внимание, когда кто-то садится на стул рядом со мной.
— Это место занято? — скрипит мужской голос.
Я оборачиваюсь, ожидая увидеть Гарретта, но моя улыбка исчезает, когда я вижу незнакомого мужчину, который с вожделением смотрит в мою сторону. Его крашеные черные волосы падают на лоб, а черный V-образный вырез облегает более пухлый, чем он думает, торс. Я не знаю, что хуже, его одеколон или его скользкая улыбка, когда он протягивает руку.
— Меня зовут Танк, и этот напиток за мой счет. — Он прищелкивает языком, пока тычет пальцем в мой джин с тоником. — Как и следующий. Как будто это нужно сказать.
Я моргаю в шоке. Танк? Пальчиковые пистолеты? Этот парень реальный человек или у меня галлюцинации?
— Я вижу, я лишил тебя чувств своим обаянием. — Он берет руку, которую я не предлагала, и оставляет небрежный поцелуй на ней.
— Ты вряд ли можешь чем-то лишить меня чувств. — Я вырываю свою руку из его хватки и вытираю ее о свои брюки. — И это место занято. Я встречаюсь кое с кем.
— Это твоя счастливая ночь, малышка. Судьба вмешалась и послала тебе меня. — Его ухмылка говорит, что он думает, что он чудесен, пока ему удается вторгаться в мое пространство еще дальше.
— Нет, видишь ли, я встречаюсь…
Рука скользит по моему плечу.
— Со мной, — рычит знакомый голос. — Она встречается со мной.
Я поворачиваюсь и вижу Гарретта Купера, который смотрит убийственным взглядом на Танка. Он выше на пару-тройку дюймов парня, и, увидев фотографию его обнаженной груди, у него есть тело, чтобы поддержать угрозу.
Один взгляд на лицо Танка говорит, что он знает, что он побежден.
— Извини, чувак. — Он поднимает руки и удаляется из моего личного пространства. — Но ты не можешь винить меня за попытку.
— Я виню тебя за то, что ты пытался. Она явно не из твоей лиги. — Гарретт поднимает бровь. — И я не тот, перед кем тебе нужно извиняться.
Плечи Танка
