- Так скажи утром, - предлагает Роза, но я качаю головой, нельзя так вываливать на ребенка эту новость. – А хотя да, не говори, она девчонка смышленая, сама скоро догадается.
- Ладно, посмотрим. Ты-то как погуляла? Где была? – мне правда интересно где подруга так задержалась.
- Ну, сначала в спорт-баре зависла, сегодня наши играли с чехами, продули, как всегда, но было весело. А потом на триллер сходили, новый фильмец вышел, ничешный такой, все как я люблю, с кишками по кустам.
Роза смеется, наблюдая за моей физиономией, я морщусь от мерзости. Как такое можно смотреть, да еще музыка так громко, звуки ужасные, спецэффекты, у меня от такого сразу тахикардия начинается.
- А сходили с кем? – она явно не одна была в кинотеатре, я чувствую мужской парфюм от ее роскошных черных волос.
- Да медведь наш. Прикинь, он тоже в спорт-бар ходит, и триллеры обожает. Нечайно встретились.
Ну-ну, знаю я это нечаянно. Александр не зря интересовался, умный мужик, решил проникнуть в душу могучей деве через ее слабости. Наверняка не любит футбол и триллеры, но куда деваться, если объект обожания не ведется на цветы и конфеты.
Поговорив немного, отправляюсь спать, к дочке под бочок. От нее так сладко пахнет, что слезы выступают от нежности.
- Я придумаю что-нибудь, ягодка моя, - шепчу, разглаживая шелковый завиток карамельных волос, боясь разбудить. – На все пойду!
Утром проснулась от тихого бормотания, дочка проснулась и рассказывает плюшевому медведю о его сородичах из зоопарка, которые ее вчера очень впечатлили.
- И еще они едят рыбу, мы с тетей Дашей купили бо-о-ольшую рыбину и отнесли ее Маше, которая скоро родит трех медвежат! Мы еще пойдем в зоопарк, только папу с собой возьмем, ему там тоже понравится.
Трогаю девочку за руку, сжимаю маленькие пальчики. Каждый день бы так просыпаться, под тихий детский шепот. С минуту болтаем, а потом я иду готовить завтрак. Я должна привезти дочь домой вовремя, иначе Нечаев больше не разрешит видеться.
Через полтора часа я прощаюсь с дочкой у огромных кованых ворот, через минуту выйдет ее отец. Нас подвезла Роза, знает, как я не люблю ездить на такси. Дарьяна вцепилась в мое пальто, спрашивая, когда увидимся снова, ее глаза блестят слезинками, а у меня сердце кровью обливается.
- Скоро… очень скоро, - присаживаюсь на корточки перед ребенком, вытираю ей повлажневшие румяные щечки. – Если папа разрешит, я за тобой в детский сад завтра приеду, погуляем с часок. Но он вряд ли разрешит…
- Я что-нибудь придумаю, тетя Даша. Мне так хорошо с тобой. А может ты хочешь погулять с Джилли? Прямо сейчас, я уговорю папу. Мы с ней и с папой ходим гулять до обеда вон туда, в маленький лес, по выходным.
Малышка уже улыбается, глаза ярко сверкают. Видимо, придумала что-то, проказница. Да, Нечаевым легко крутить, если ты его любимая девочка. Раньше я была любимой девочкой, теперь дочке достается вся его любовь.
Смотрю в сторону березовой посадки, и вздыхаю. Я бы рада и гулять, и ужин готовить и рассказать малышке сказку на ночь. Только вряд ли строгий отец разрешит. Может и права Роза, надо быть настойчивей?
Ворота отъезжают в сторону, и у меня мурашки по рукам. Странно, не думала, что буду бояться Макса, любимого когда-то с такой нежностью, до замирания души, до дрожи в кончиках пальцев, ласкающих его теплые губы, или сильные плечи, или чертивших дорожки по линиям напряженных вен. Я любила просто касаться его, мне всегда этого не хватало. А теперь дрожь по телу не от желания, а оттого, что сейчас увижу угрюмую физиономию за тяжелыми воротами.
- Папочка, а можно сегодня тетя Даша пойдет гулять в лес с Джилли и с нами? – бросается девочка к Максу, тот ее ловит, поднимает на руки и прижимает к своей груди, глядя на меня так, что хочется провалиться сквозь идеальный асфальт. Понятно, какой будет ответ.
- Нет, Дарьяш, у тети есть свои дела. В другой раз, котенок, хорошо?
Дарьяша вырывается из объятий и топает ножкой, ее не устраивает такой ответ, она снова пытается уговорить Максима, но тот непреклонен, прощается со мной и велит попрощаться дочке, но та убегает, крикнув:
- Ты злой! Ты плохой!
Я порываюсь кинуться вслед ребенку, успокоить, сказав, что и правда, дел у меня полно, что погуляем в другой раз, но Нечаев хватает меня за рукав, останавливая. Мне неприятно, что нечаянно стала причиной раздора между дочерью и ее отцом.
- Постой, Даша… я не знаю, что делать, - мужчина так смотрит на меня, что понимаю, случилось что-то непоправимое. – Джилли больше нет, сегодня ночью снова приступ и все, конец. Я даже ветврача вызвать не успел в этот раз.
Закрываю рот ладонью, понимая, в какую ситуацию попал бывший муж. Дарьяша будет спрашивать, искать старую лабрадоршу, она росла с ней, любит эту собаку. Как объяснить пятилетнему ребенку, что любимого питомца больше нет?
- Ох, Макс… - подхожу ближе и кладу руку на плечо Нечаева, боясь, что сбросит. Но тот только опускает голову и стоит.
- Что ей сказать? Правду? Джилли была такой старой уже, я знал, что скоро это случится. Зачем я взял ее из того питомника? Я такой дурак…
Оглядываюсь на иномарку Розы, которая уже знаки делает, собираясь уезжать. Может, это мой шанс остаться сейчас, рассказать дочке о трагедии, помочь ей пережить несчастье, но мне так страшно, что решаю сбежать сегодня. Я придумаю что-нибудь. Дома.
- Знаешь, что? – встряхиваю за плечо Макса, чтобы посмотрел на меня. – Пока скажи, что Джилли заболела, и ты отвез ее в ветклинику. А потом придумаем, как быть.
- Сказать неправду?
- Не, вывали на ребенка все правду жизни. Очнись Макс, ты не знаешь, как рассказать ей обо мне, а тут смерть любимой собаки. Можно придумать, как смягчить жестокую правду. Скажи, что Джилли сильно заболела, и ее лечат.
- Но ведь не вылечат уже, все равно придется…
- Может и не придется, ведь пройдет время, дети быстро все забывают. Все, я поехала, звони, если что…
Если честно, то я испытала облегчение, когда уселась на переднее сиденье машины рядом с подругой, у которой в черных глазах так и светился вопрос. Проводила взглядом бывшего мужа, заметив, что он странно прихрамывает. Раньше он нормально ходил, с чего вдруг хромота?
- Случилось чего? – не выдерживает Роза. – Вид у твоего бывшего не очень.
- Собака умерла, Макс не знает, как сказать дочке.
- Ясно.
Зная подругу, она еще вернется к разговору и даже предложит стоящие идеи, просто за рулем либо молчит, либо матерится на нерадивых водителей.
И я молчу, вспоминая события из прошлой жизни, где Джилли была еще молода и здорова. Она спасла много жизней, и мою в том числе, не могу не вспоминать. Думаю, и Макс сейчас предается воспоминаниям.
Глава 19
- Значит так – сказать ребенку про собаку надо, помягче, можно даже рассказать про ее подвиги, я так поняла, что Джилли ваша героиня?
- Да, у нее даже медали есть, - прихлебываю чай и внимательно слушаю подругу. У меня всегда так – не можешь сама выход найти, значит жди, что скажет Роза. – Но Дарьяша расстроится, и…
- Вы ее от всего мира оградить решили? Как девчонка дальше жить будет? Не, я может не понимаю чего-то, у меня ведь нет детей. Дарьяна должна знать не только хорошее о жизни, но и то, что все умирают, когда придет их срок. Но вот то, что сделала эта собака в своей жизни, скрасит горе малышки.
- Ну да… а кто должен ей рассказать? – меня дико волнует ответ на этот вопрос. Пусть это буду не я.
Во-первых, тогда придется рассказать дочке, что мы с ее отцом знакомы с детства, иначе откуда я знаю подробности о подвигах Джилли. Во-вторых, я так трушу, что даже сидя в своей кухне, и попивая чаек, не могу унять дрожь пальцев и непроизвольного нервного клацанья зубов. А в голове одна мысль – как там моя девочка, не плачет ли…
- Рассказать должна ты. Женщина женщину всегда лучше понимает, даже совсем малявка. Ты ей уже как мать, а горюшко сблизит вас еще больше. Да и правда откроется. Пройдет немного времени и вам не придется дочке рассказывать, кто ее мама. Девочка сама сложит два и два.
