У Беды глаза чёрные - Anastasia Avi Samaeli

Припарковавшись во дворе, Шон достал мой багаж и занёс его в дом. Я плелась рядом.

В доме было чисто и пахло свежестью. Шон смущенно улыбнулся:

– Не смотри на меня так. Как только за Хизер закрылась дверь, я вымыл полы.

Забросив сумки в комнату, я села на кровать и достала стеклянный шар, который завернула в свой свитер. Потрясла его и улыбнулась. Фея покрылась розовой пыльцой и разноцветными яркими звездочками. Поставив его на тумбу, я скинула с себя одежду и потопала босиком в ванную. Включила воду в душевой и почувствовала отвратительный запах. Воняло так, будто в душе сдохло что-то огромное и теперь благополучно разлагается. Осторожно дёрнув на себя занавеску, я увидела то, что вызывало эту жуткую вонь.

– Шон! Твоя вонючка заминировала душевую!

Прямо в углу лежали грязные трусы и использованные прокладки грёбаной Хизер. Вот теперь она меня разозлила.

Пейтон забежал в ванную и заглянул за занавеску.

– Твою мать! Какая мерзость! Как это убрать?

– Не знаю. Но мне нужна душевая. Потому сделай с этим хоть что-нибудь. Вызови дезинфектора.

Шон закрыл руками нос и рот воротником футболки и собрал это паскудство кухонными щипцами. Выбросив всё в мусорный бак за домом, вернулся домой и залил пол жидкостью для мытья полов. Пришлось мыться в ванной.

Когда я вошла в комнату, Шон сидел на моей кровати в одних боксерах. Уже горели свечи и по бокалам было разлито белое вино. А он романтик. Я решила его удивить и толкнув его на кровать, стащила боксеры. Шон шумно выдохнул и хотел посадить меня на возбуждённый член. Но я, отрицательно покачав головой, улыбнулась и накрыла влажную головку губами. Пейтон дернулся и обхватил меня за голову. Я облизывала его длину языком и заглатывала головку, рисуя на ней круги.

Шон придавил мою голову к паху и начал терзать мой рот. Удивительным было то, что мне понравилось. Теплая жидкость обжигала горло, но я продолжала втягивать щеки, доставляя Пейтону удовольствие. После того, как он кончил, я обхватила его член руками. Он стал расти в моей ладони. Шон рыкнул и усадил меня сверху. Ритмично двигаясь на нём. Я ощущала себя амазонкой. Необузданной и страстной. И судя по тому, как закатывал глаза мой любимый парень, именно так всё и было.

Мы лежали в полной тишине, стараясь не спугнуть то, что сейчас рождалось между нами. Шон нарушил тишину первым.

– Молли. Я люблю тебя.

Я улыбнулась и услышала, как он храпит. Вот козёл!

Интересно, он на самом деле любит меня? Или сказал это не подумав, прежде чем уснул?

Выскользнув из-под его руки, я заметила, что моя книга лежит немного не так, как я её оставила. В голове завертелись шестеренки. Я потянулась к потрепанному переплёту, открыла её и замерла. Часть денег, которые я спрятала в книге, исчезли. Остальные я заныкала под матрасом. Пошарив рукой, я убедилась в том, что все мои деньги пропали. А если быть точной, у меня украли семьдесят тысяч баксов. И я знала кто это сделал. Ну, держись, "Чёрная Пятница". Голову оторву!

Шон

Проснулся я задолго до рассвета. Голова Молли тихо покоилась на моей груди. Я вдохнул аромат её волос и, накрутив на палец светлый локон, улыбнулся. Я люблю эту девчонку. По-настоящему люблю. Это не просто страсть и желание обладать кем-то. Это нечто большее. Я был благодарен капитану за то, что отправил меня в этот бар. Благодарен судьбе, что привела её туда в тот самый вечер. Даже горничной, что била меня тряпкой по лицу, я хотел сейчас подарить букет цветов.

Вспоминал, как скептически относился к отношениям, браку, семье и любви. Я вообще не верил в то, что люди могут любить друг друга. Считал, что нами движут лишь животные инстинкты, не более. Но эта девчонка ворвалась в мой серый скучный мирок и разорвала его в клочья. Её красное платье, чулки, тонкие пальцы, сжимающие ментоловую сигарету – всё это всплывало из глубин подсознания. Аферистка и воровка по прозвищу Беда явилась в мой дом.

Но потом она стала обычной девчонкой по имени Молли Кирби. И эта особа заняла не только гостевую. Она прочно зависла в моём холодном сердце отогрев его тёплым свежим дыханием.

Я укутал её розовым пледом и тихонько вышел из спальни, заперев за собой дверь.

Нужно было собираться в дорогу. Путь до Лос-Анджелеса долгий. Я собирался ехать к матери на собственном пикапе. И очень надеюсь, что старая консервная банка меня не подведёт. Я намеренно выбрал этот способ передвижения. Хотелось провести побольше времени наедине с любимой девушкой.

Загрузив немного фруктов, питьевую воду и пару пледов, я собрал небольшую сумку и только тогда вернулся в розовую комнату Молли. Она спала на животе. Розовый плед упал на пол, обнажив идеальное тело. Провёл рукой по гладкой спине и, наклонившись, коснулся губами крошечной татуировки. Молли что-то пробормотала, потом открыла глаза и резко ударила меня ногой между ног. Я согнулся пополам и открыл рот в бесшумном крике. Удар был таким сильным, что на секунду показалось, будто яйца стекли в кроссовки.

– Ой. Шон, прости. Я не хотела. Я подумала, что сплю дома у отца, и ко мне снова пытается приставать один из его дружков-алконавтов.

Я держался руками за ушибленное место и смотрел на девушку. Боль как рукой сняло после того, что именно я услышал. Досталось ей, крепко досталось от жизни.

– И как часто такое случалось? Молли, это ненормально, когда отец позволяет друзьям касаться руками собственной дочери.

– Это было лишь раз. В тот день я пришла к тебе. Мне некуда идти, Шон. Я не шутила. Парень, что научил меня воровать – брат моей подруги. Я думала он приютит меня, но моя подруга ясно дала понять, что мне больше не рады в их доме. Раньше мне казалось, что я влюблена в него. Я наивно полагала, что однажды он ответит мне взаимностью. Но, увы и ах! Я всего лишь инструмент. Сейчас я понимаю, что мои чувства не имели ничего общего с любовью. Но не проси меня называть его имя. Я не стану этого делать.

– Справедливо. Молли. Пора в путь, милая. Я загрузил в пикап всё необходимое. До