от всего этого.
– Не смотри на меня так, Сойер.
Я ничего не могла с этим поделать. То, что они игнорировали друг друга ощущалось дерьмово, но еще дерьмовее ощущалось то, что они причиняли друг другу боль.
– Это было неправильно, мама, – прошептала я, проводя вилкой по остаткам еды на тарелке. – Кэтрин и его дочь тоже.
О чем она, кажется, часто забывала в последнее время.
Мама заломила руки.
– Вместо того, чтобы совать свой нос куда не надо, ты должна сосредоточиться на себе. – Прежде чем я успела спросить, что она имела в виду, она прошептала: – Ты будешь подружкой невесты.
Ура. Нет.
Я оценила жест и все такое, но мы с моей старшей сестрой никогда не были особенно близки. Она не просто была на пять лет старше меня, но еще и являлась точной копией мамы, что касалось ее внешности и любви к конкурсам и чирлидингу.
Мы не могли бы быть более разными, даже если бы попытались.
Я не знала, что ответить.
– Оу… хм. Скажи ей… спасибо?
На ее лице проявилось разочарование.
– Послушай, я говорю это не для того, чтобы показаться грубой, но ты будешь белой вороной рядом с Кэтрин и ее друзьями, если не похудеешь до свадьбы. – Мама одарила меня крошечной улыбкой, которая никак не облегчила жжение внутри. – Я просто не хочу, чтобы тебе было стыдно.
Нет, она не хочет, чтобы ей было стыдно.
Сколько я себя помню, она возводила Кэтрин на пьедестал за то, что та была красивой и худой. В то время как я была толстой дочерью, которой она втайне стыдилась.
Ее просто убивал тот факт, что Джолин Черч – королева практически каждого чертового конкурса в Северной Каролине – создала нечто настолько несовершенное и уродливое, как я.
К счастью, мой отец никогда не заставлял меня чувствовать себя ошибкой.
Встав из-за стола, я подошла к шкафу.
– Кэтрин пришлет по электронной почте диету, которую, как нам кажется, тебе стоит попробовать, – сказала она, пока я доставала пищевую пленку. – Одна из ее сестер по студенческой общине похудела на двадцать фунтов за два месяца. Я уверена, что если в этот раз ты будешь придерживаться диеты, то сможешь сбросить сорок фунтов до свадьбы. Может быть, даже больше.
Возможно, в этом что-то было, поскольку мысль о моей идеальной сестре и матери, обсуждающих диеты и то, сколько мне нужно сбросить до свадьбы, напрочь убила мой аппетит.
Я быстро завернула то, что осталось на тарелке отца.
– Ладно.
Обычно легче согласиться с ней, чем протестовать.
– Что ты делаешь?
– Собираю остатки папиного ужина.
– Сойер, ты же знаешь, я говорю это не для того, чтобы ранить тебя. Я просто хочу, чтобы ты была здорова. Ты не хуже меня знаешь, что чувствовала бы себя намного лучше, если бы похудела.
Может быть. Но также я чувствовала бы себя намного лучше, если бы она научилась принимать меня такой, какая я есть, вместо того чтобы пытаться превратить меня в то, что хочет она.
– Верно, – прошептала я, ведь у меня никогда не хватало смелости бороться с ней.
Наверное, потому что в глубине души я знала, что она права. Не то чтобы я думала, что не смогу сбросить сорок фунтов. Черт возьми, даже больше, если ориентироваться на ИМТ. Но я не могла вынести того, что она постоянно заставляла меня чувствовать себя так, словно я недостаточна хороша.
Балансируя с тарелкой в одной руке, я схватила ключи со стойки.
– Я скоро вернусь.
Я остановилась уже почти у двери. Несмотря на то, что она думала про мой вес, она все еще была моей матерью, и мне действительно было не наплевать на нее. Я не хотела, чтобы она думала, будто принося отцу ужин, я выбираю его сторону.
– Люблю тебя.
Последовала долгая пауза… а затем:
– Начну-ка я с этих тарелок.
Разочарование камнем упало мне на грудь.
Не знаю, почему я так надеялась, что она ответит.
Она никогда не отвечает.
Глава вторая
Коул
Ничто не сравнится с кайфом, который испытываешь после победы. Вызывающая привыкание энергия просачивается сквозь поры и проходит по телу, словно вы – провод под напряжением.
Меня распирало настолько, что даже раздражающая задница Кортленда меня не беспокоила. Дуайт, забивший последний тачдаун в игре, ухмыльнулся.
– Чувак, этот твой приемчик просто огонь. Хорошая идея, Ковингтон. Как ты узнал, что это сработает?
Я пожал плечами и повел свою команду в раздевалку. У нас было меньше пятнадцати минут, чтобы принять душ, прежде чем мы вернемся на поле для объявления короля и королевы школы.
Как будто никто не знает, кто победил.
– Легко. Шестьдесят второй по-прежнему лечит свое травмированное колено, поэтому не может быстро бегать, а сорок четвертый боится получить травму, вот и играет как попало. – Я не хотел получать все лавры в одиночку и бросил ему кость, так как, по словам моего тренера, мне нужно работать над своим спортивным поведением. – Но даже если бы он не боялся, я знал, что ты слишком быстр для них.
– Черт, позади меня как будто был один воздух. Они даже не пытались.
Кортленд фыркнул.
– Кучка девчонок.
– Да, приятель. Пусть ублюдки считают это местью за прошлый сезон. – Леннокс из защиты похлопал меня по плечу. – С таким квотербеком как Ковингтон шутки плохи.
Я улыбнулся вместе с ним.
– Чертовски верно.
В прошлом году Томми ДаСильва – самый никчемный кусок дерьма в мире – специально травмировал меня на поле во время второй по важности игры сезона. Из-за сотрясения мозга, которым наградил меня этот ублюдок, мне не разрешили играть на чемпионате.
И вместо нас победили «Святые».
Я бы солгал, если бы сказал, будто не презираю его и остальных
