И хоть сегодня понедельник, но я в отпуске, я дома и хотел спать до тех пор, пока бока не заболят лежать в кровати.
— Миша…
Мама приоткрыла дверь и тихо позвала.
— Заходи, мам. Что опять происходит?
— Собирают вещи и ругаются.
Она присела на край постели и с мольбой в глазах попросила:
— Сынок, поговори с Владом, пускай остаются.
Я несколько раз потёр лицо ладонями и сел в постели, качая головой:
— Нет мам, так он ничего не поймёт и будет по-прежнему сидеть на наших шеях.
— Это моя вина… Я слишком много с ним возилась и до сих пор вижу в нём малыша.
— Ага, малыш ростом метр восемьдесят.
Мама улыбнулась и взяла мою ладонь в свою.
— Что я буду делать, когда ты уедешь, а Влада и Яны не будет?
— Поехали со мной, уже давно тебя уговариваю.
— И сидеть в твоей квартире в одиночестве, пока будешь на работе… А вдруг ты кого-то встретишь, а тут я. Нет, Мишенька, я останусь. Этот дом мы вместе с отцом строили, здесь память, да и сестра с семьёй рядом живёт.
Она ласково погладила по моей руке, а потом, спохватившись, резко встала и пошла к двери.
— Ты, наверное, хотел ещё поспать, а тут я.
— А разве в таком шуме заснёшь?
— И то верно, грызутся хуже собак. Может, и правда, будет лучше им пожить отдельно, вдвоём, хоть слышать друг друга начнут, а там… Пойду завтрак готовить.
Через полчаса я спустился на кухню, вдыхая аромат умопомрачительного омлета ещё с лестницы. Мама наливала в кружки свежесваренный кофе и каждый раз вздрагивала, когда со второго этажа доносились громкие крики остальной родни.
— Так и кричат.
— Скоро станет тихо, обещаю.
Я успел только спокойно позавтракать, как волна негатива от Влада и его жены обрушилась на меня:
— Мудак ты, а не брат!
— Следи за своим языком.
Влад встал, уперев кулаки в стол, и начал буравить меня ненавидящим взглядом. Мама попыталась его утихомирить, но он даже не заметил её присутствия, пылая гневом и яростью. Я же демонстративно медленно допил кофе, поднялся и подошёл к нему.
— Мы никуда не уйдём, понял?
— Отлично, тогда плати каждый месяц за аренду жилья и оставайся. Такой дом тебе встанет в копеечку.
— Ёбнулся совсем?
— Влад!
Мама одёрнула младшего сына, но он отмахнулся от неё, как от назойливой мухи.
— Ещё раз выматеришься…
— И что? Ещё раз ударишь?
— Да.
— Ну так давай, бей! То шлюху какую-то защищаешь, то выгоняешь родного брата!
— Не ищи причины в других. Всё это — последствия твоего детского поведения! Тебе плевать на мать, на меня, на жену, всё и все должны крутиться вокруг тебя и твоих интересов. Ты пальцем пошевелить не хочешь, чтобы жить лучше, а мне до чёртиков надоело за тобой выгребать. Поэтому пошёл вон. И повзрослей наконец.
Я еле сдерживался, хотелось схватить его за шкирку и выкинуть из дома. Мама с ужасом переводила взгляд с одного на другого, боясь влезать между нами, а я боялся, как бы ей не стало плохо. Надо было заканчивать этот дурдом. Но тут в кухню влетела зарёванная Яна и стала причитать о моей бессердечности. Мама попыталась её успокоить и увести из помещения, но всё стало только хуже, истерика усилилась.
— Доволен? Вот до чего ты довёл мою жену.
— Это ты её довёл. Вы в браке уже три года, а твоя жена готова на стену лезть и рада любому мужскому вниманию, не получая этого от тебя.
Нет, я не стал бы говорить ему о вчерашнем инциденте в моей комнате, а вот не намекнуть не мог. И брат понял. Влад свёл брови и в упор посмотрел на Яну, словно увидел её в первый раз. Несколько долгих секунд он смотрел на жену, а потом резко подошёл к ней и притянул к себе.
— Ян, не плачь… Мы справимся, пойдём вещи собирать.
Я затаил дыхание и, выгнув брови, с удивлением смотрел на эту сцену. Неужели что-то клацнуло в дурной голове брата?
Они, не оборачиваясь, вышли из кухни и пошли на второй этаж, я же подошёл к маме и крепко прижал к себе, целуя в висок.
— Всё будет хорошо.
* * *
После обеда чета младшего Шатова съехала из дома. Мама ласково попрощалась с обоими, а я даже не вышел. Понимал, что так будет лучше всем, особенно брату.
До вечера загрузил себя работой, стараясь не обращать внимания на время и дикое желание позвонить женщине, которая упорно сидела в моей голове и ни на секунду не хотела выходить из неё. Несколько раз всё же брал телефон в руки и долго думал над тем, что скажу. В итоге улыбался, как дурак, и откладывал в сторону.
Откинувшись в кресле, я потёр лицо ладонями и мысленно похвалил себя за проделанную работу. Завтра оставалось решить вопрос с арендой помещения и можно было забыть на день о работе, пока не вернусь обратно в Питер. Оставалась пара часов до встречи с «девушкой-ошибкой». Я усмехнулся и тут же нахмурился. В голове крутился один вопрос: как ей сказать правду? Это было сложно, и я совсем не знал, как она отреагирует.
Решив, что буду плыть по течению, перекусил с мамой и поехал по вчерашнему адресу, не забыв по дороге заскочить в цветочный магазин.
Лифт пикнул, и створки открылись на заветном седьмом этаже. Сжимая одной рукой большой букет алых роз, я повернул за угол и немного притормозил у приоткрытой входной двери квартиры Иры. Неужели ждёт? Улыбка тут же сошла с лица, когда до меня донеслись громкие проклятья девушки и до боли знакомый голос брата. Какого
