Он наклонился к ее пухлым губам.
— Я заставлю тебя забыть их. Я покажу, что я правильный для тебя мужчина.
— Я здесь не для романтики. Я не хочу этого.
Черт возьми, она этого не хотела. Ее бешено бьющееся сердце и прерывистое дыхание говорили об обратном.
— Поцелуй меня, Тори. Поцелуй меня один раз. И если это будет не так приятно, как я думаю, если ты не хочешь большего, я уйду.
Это была ложь. Ни единого шанса. Он слишком хотел ее, чтобы отпустить, но ей нужно было утешение в этой маленькой лжи.
— Ты не скажешь им, что я лгала? — ее голос был почти умоляющим.
— Нет, если ты меня поцелуешь.
Она судорожно вздохнула.
— Хорошо. Только один раз.
Все его тело подпрыгнуло от предвкушения. Это было началом его жизни. Один поцелуй. Одна женщина. Навсегда.
Он подождал, пока она встанет на цыпочки, касаясь руками его лица. Она изучала его, словно запоминая момент. Кончики пальцев прошлись по его подбородку, прежде чем ее большой палец коснулся его нижней губы.
— Я думаю, ты самая красивая женщина в мире, Тори. — Он не собирался играть или притворяться, что не любит ее. Она должна знать, что каждое мгновение ее жизни, начиная с этого дня, он будет думать о ней, желать ее.
— А я думаю, что ты сумасшедший. Я верну платье и драгоценности обратно. — Она коснулась его губ своими.
Он нахмурился и отстранился.
— Нет, не вернешь, и это не поцелуй.
— Цыц, я не закончила, — его губы быстро встретились с его. — И да, я верну их. Это не обсуждается.
— Ты думаешь, это переговоры?
— Разве нет?
— Нет, любимая. Некоторые вещи не подлежат обсуждению. Некоторые вещи требуют доминирования, и пришло время показать вам, что я имею в виду.
Он обхватил ее затылок, сжав пальцами ее нежную шею, и приблизил свой рот к ее губам. Она использовала слово «завоевание». Он собирался показать ей, что это на самом деле означает.
***
Сердце Тори забилось быстрее, когда его голова опустилась ниже, и его губы впечатались в ее губы. Она почувствовала, как возбуждение разлилось по ее венам. Ей не нужно было больше возбуждаться. Она не могла ясно мыслить с того момента, как поняла, что осталась наедине с Каллумом и что он больше не будет играть вежливо.
Он знал, что она солгала о своей помолвке. Она выглядела дурой, но он не смеялся над ней и не говорил, что она никогда не нуждалась в защите от него. Нет. Он доказывал ее правоту, вторгаясь в ее пространство и заставляя все ее тело оживать под его прикосновениями.
Его рот накрыл ее, жар пробежал по ее коже, как молния.
Ее и раньше целовали, но никогда так. Сначала мягко, но Тори почувствовала его скованную силу. Когда он целовался, он не просто двигал губами. Все его тело напряглось, заставляя ее скользить по нему. Большими руками он притянул ее ближе в свои объятия, лаская ее спину и обхватывая изгибы ее бедер. По-видимому, по собственной воле, ее руки обвились вокруг него, ее груди прижались к его твердой груди.
Тори растворилась в его запахе и вкусе, в чувстве одновременно желанной и обожаемой. Она не должна целовать одного из своих работодателей, не должна поощрять этого мужчину. Но они были одни, никто бы их не увидел. Это был всего лишь поцелуй, и она была обязана ему за его молчание. Ей не нужно было давать ему больше. Ей определенно не нужно было отдавать ему свое сердце. Почему она не могла просто насладиться этим моментом?
Со вздохом она отдалась его объятиям. Как только она это сделала, все изменилось. Хищник в нем набросился, словно почуяв ее подчинение. Слишком поздно Тори поняла, что их с Каллумом связывает гораздо больше, чем просто поцелуй, и что она в опасности.
Он углубил поцелуй и его язык коснулся ее, она, казалось, не могла заботиться о причинах, по которым вводить его в заблуждение было ужасной идеей. Она могла только чувствовать.
Поцелуй стал плотским, их губы переплетались. У Тори не было настоящего опыта в такого рода страсти, поэтому она последовала его примеру, погрузившись в головокружительный водоворот желания. Это было похоже на времена, когда она кружилась и кружилась в детстве, пока эйфория не взяла верх.
Она отбросила мысль, что сейчас, как и тогда, она в конце концов упадет.
Когда Каллум сжал руки на ее бедрах, она встретила прикосновение его языка и прикоснулась своим телом к его телу, такому подтянутому и сильному. Она ласкала его сильную спину, погружая пальцы в твердые выпуклости мускулов под его смокингом из шерсти. Наличие этого материала между ними казалось неправильным. Она хотела, чтобы ее руки коснулись его кожи, чтобы знать, насколько горячей она будет, когда он возбужден, и какой гладкой она станет под ее прикосновением.
Снова и снова он целовал ее, их дыхание было громким в тишине. Затем он прикусил ее губы и отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. Всплеск их связи пронзил ее, как электрический разряд. Тори не могла отдышаться.
— Скажи, что ты тоже это чувствуешь, — спросил он страстным шепотом.
— Да, — слово слетело с ее губ.
Каллум не стал ждать ни секунды, прежде чем снова погрузиться в их поцелуй. Его руки блуждали по ее телу, очерчивая изгиб ее талии, обхватывая ее пышную попку. Трепетно он провел пальцами по линии ее позвоночника, по ее плечам — затем начал снова, каждый раз скользя все ближе к ее груди.
Они жаждали его внимания. Она застонала от потребности.
— Я хочу тебя, Тори, — слова прокатились по ее коже, его губы оторвались от ее, и он начал целовать ее щеку, ее ухо, вниз к шее. — Ты тоже хочешь меня.
Она откинула голову назад. Она остановит его через мгновение. Просто еще чуть-чуть. У нее могло быть еще несколько минут, прежде чем вмешается реальность. В эти украденные мгновения она притворялась, что нет миллиона причин, по которым они не должны быть вместе, и что эта близость может продолжаться в реальном мире. В течение этих нескольких секунд она могла обмануть себя тем, что Оливер и Рори зависли рядом, изнывающие от желания и вожделения, чтобы тоже прикоснуться к ней.
Внезапно Каллум поднял ее на стол для совещаний, усадив на блестящую деревянную поверхность. Он задрал ее платье вокруг ее бедер и встал между ее ног. Затем он взял ее лицо в свои руки и посмотрел на нее так, как будто едва мог дождаться, чтобы выплеснуть на нее всю свою сдерживаемую похоть. От его обжигающего взгляда чистый жар пробежал по ней, вспыхнув искрами между ее бедер.
Ей нужно это остановить.
Но когда он поцеловал ее снова, вместо того чтобы оттолкнуть его, она вцепилась в него, обхватив руками за талию, и откинула голову назад, чтобы дать ему беспрепятственный доступ.
С рычанием он снова погрузился в ее рот, овладевая и поглощая, в то время как он просунул руку под ее лиф и обхватил ее грудь, поглаживая ее чувствительный сосок.
У Тори перехватило дыхание, и она застонала.
— С тобой очень приятно, любимая. Я никогда никого не хотел так, как хочу тебя, — прошептал он ей в губы. — Позволь мне сделать так, чтобы тебе тоже было хорошо.
— Мы не можем, — удалось ей ответить.
Тори прекрасно понимала, что ее действия не совпадают со словами, но она не могла удержаться от того, чтобы притянуть его ближе, когда ей следовало оттолкнуть его.
— Не здесь, — он ущипнул ее левый сосок и резко потянул.
Ощущение поразило ее, проникло в нее. Ее грудь набухла под его рукой, как будто просила еще раз потянуть. Этот маленький укус боли заставил ее задыхаться.
— Просто позволь мне прикоснуться к тебе сейчас, — он погладил ее от груди к бедру, перекинув ее ногу через свое бедро. — Позволь мне показать, как хорошо нам будет. Это будет моим наказанием за то, что я обманом натянул на тебя платье. Всю ночь ты будешь знать, что я тверд для тебя. После твоего удовольствия мы вернемся на бал, и я сохраню твой секрет от моих братьев. Мы не будем ничего делать, пока ты не будешь готова, но позволь мне провести этот момент с тобой, Тори.
