– Влад, подъем, – звоню водителю, не в силах больше терпеть эту муку.
– Да, шеф. Есть новости? – сонно протягивает он.
– Кто сегодня из охраны дежурит? Мне нужно два крепких парня. Выезжаем через пять минут.
– Коля и Федя, близнецы-мордовороты по кличке Лом.
– Их так и зовут? Лом? Хм... Обоих?
– Лютый сам отбирал, они одинаковые, там не разберешь, кого как зовут. Мне их разбудить? Вернее…
– Буди. Едем на двух машинах.
Конрад в городе. И мне легко догадаться, под чье крылышко он сейчас льнет. Того, кто ждет моего падения больше всех… Того, кто заказал инцидент на шахте. Странно, что он решил прижать меня через Настю… Как он вообще понял, что девчонка что-то значит для меня? Вячеслав Мухин мог похитить моего сына, но выбрал ее… Почему?
Вопросы роятся в голове, как насекомые. Крепко зажмуриваюсь, пытаясь прогнать дремоту, и вглядываюсь в окружающие пейзажи. Вот уже и крыша домика виднеется – торчит неподвижным пятном среди пожелтевших деревьев.
– Шеф, бронежилет возьмите, – произносит Влад. Протягивает мне жилет и помогает его застегнуть. Неужели, понадобится? Кажется, в домике мелькают огни и движутся тени. Из трубы тонкой струйкой тянется в небо дым, возле крыльца поблескивает свежая лужа. Конрад глупец, если думал, что я не вспомню…
– Парни, штурмуйте здание, там точно кто-то есть. Не стрелять первыми, слышите? Там… Возможно, там пленница.
Близнецы с ревом бросаются на дверь. Один из них ловко поддевает петли железным ломом, другой – выбивает полотно плечом.
Грохот, рев, звук разбитого стекла тонут в пронзительном женском крике…
– Настя…
Бросаюсь вперед, позабыв о безопасности, и скольжу фонариком по углам. Жирный лежит на полу, скуля и проклиная все на свете, его подельник – крепкого телосложения тип, похожий на крысу, тоже…
– Лежать, гнида! Где девушка? – гремит голос одного из близнецов.
– В дальней комнате. Какого черта? Муха нас прибьет, – блеет Крыса.
– Где Мухин? – спрашиваю нарочито спокойно. Внутри же все скручивается от предвкушения… И чудовищного страха…
– Он… Он собирался взять с тебя неустойку за сорванную сделку. Конрад, он…
– Насрать мне на Конрада. Как мне найти Мухина? Значит, нет никакого отца Насти? Есть обиженный Славик?
– Не совсем так, Бес. Есть, папаша есть, он… Муха сам с тобой свяжется. Мы только исполняем приказы, мы…
Близнецы толкают Жирного в дальнюю комнату. Вытаскивают из его заднего кармана ключи от наручников и вкладывают их в мои руки… Теперь я ее вижу. Выхватываю лучом фонарика хрупкую фигурку, забившуюся в угол, и подхожу ближе. Сажусь на корточки и тянусь к ее рукам. Ледяные… Даже слезы, которые я стираю с ее щек, холодные…
– Бесо… – хрипит она бесцветно.
– Потом, – отрезаю, освобождая ее руки из захвата наручников. – Идти можешь?
– Д-да… – отвечает она, поднимая на меня взгляд.
Пожалуй, такой пустоты я никогда не видел… Хотя нет, вру, я видел такие глаза у сокамерников. Бездонные, равнодушные, бесцветные… У Насти они сейчас такие же. Кишки словно скручиваются в узел от ее беспомощного вида и хриплого, севшего голоса.
– Бесо, я хотела сказать…
– Мы после поговорим. Влад, отведи ее в машину, – приказываю, не понимая, что делать с шавками Мухина.
– Бесо Георгич, поедем, а? – басит один из близнецов. – Они нам ничего не сделают. Здесь даже оружия нет.
– Хорошо. Передавайте Мухе привет, – лениво взмахиваю ладонью и выхожу из дома.
На улице уже светло. Туман мягко стелется по траве, а небо раскрашивается розово-оранжевыми всполохами. Нервно сглатываю, замечая Настю в салоне машины. Она кутается в пиджак Влада и равнодушно смотрит в окно. Не реагирует, когда я дергаю заднюю дверь и сажусь рядом. Краем глаза замечаю, как близнецы выталкивают подонков из дома, оставляя их на улице, и садятся в машину.
Влад трогается с места и осторожно едет по грунтовой дороге к трассе. Только там прибавляет скорость, изредка поглядывая на нас в зеркало заднего вида.
За время пути она ни разу не пошевелилась. Так и сидела – скованная, сгорбленная, закутанная в пиджак Влада…
– Приехали, – сообщаю для чего-то. Наверное, чтобы нарушить тягостную, повисшую в салоне тишину. Или обратить внимание Насти на себя…
– С-спасибо… – сипит она, толкая дверь.
Домашние встречают нас в прихожей. Нина Васильевна охает и складывает руки на груди. Суетится, что-то предлагает – кофе, чай, кашу… Ничего не слышу, в ушах гулко бьется пульс, а мышцы, наконец, расслабляются… Она снова в моем доме… Своевольная маленькая зараза, вытрепавшая мне все нервы… Только сейчас от ее жизнелюбия и дерзости не остается и следа – их словно из нее выбили или вытрясли. Остается лишь потухший равнодушный взгляд.
– Идем в кабинет, – сухо произношу я.
Настя молча кивает, сует пиджак Влада в руки Нины Васильевны и следует за мной.
– Ну, – произношу я. – Понравилось? Это того стоило, а?
– Бесо Георгиевич…
– Ты снова нуждаешься в моей помощи, да? Настя Афанасьева. Что на этот раз скажешь? Может, не надо было тебя спасать? – подхожу к ней ближе. Застываю в метре от девчонки, впитывая ее присутствие, как жалкий наркоман. Взгляд, дыхание, голос… Всю ее…
– Простите меня… Мне очень жаль. Я вас обидела, несправедливо обвинила… Я буду вести себя по-другому и… Я согласна стать вашей женой, – она стыдливо опускает взгляд.
– Женой? Единственное, что тебе светит в моем доме – быть прислугой. Как Аня или Женя. Заметь, я не говорю про Нину Васильевну – до нее тебе еще надо дорасти. Но пожениться нам придётся, к сожалению… Ненадолго, пока шумиха в прессе не уляжется. Ты была права, наши свидания не пошли мне на пользу…
– Понятно, – надтреснутым голосом протягивает она.
– Что тебе понятно? – подхожу к ней вплотную, испытывая непреодолимое желание разложить ее на столе прямо сейчас… – Ты будешь благодарить меня за спасение, Настя! Поняла? Сегодня. Сейчас же. Когда я захочу и сколько я захочу. Пока мне не надоест.
– Хорошо, я согласна.
А это что-то новенькое. Она резко вскидывает висящие вдоль тела руки и судорожно расстегивает пуговицы джинсовой рубашки. Распахивает полы, открывая взору груди, скрытые в кружевном черном лифчике. Они куда больше, чем я себе представлял… Высокие, по-девичьи упругие, молочно-кремовые… Черт. Под моим пристальным взглядом ее соски заостряются и натягивают кружево. И ткань моих брюк натягивается, как долбанная палатка. Я смотрю, как колышется ее грудь от частого, взволнованного дыхания, а потом поднимаю взор к ее лицу – по-прежнему равнодушному и пустому…
– Согласна? Вот так быстро? Без условий и…
– Да. Кхе-кхе…
Притягиваю ее к груди и касаюсь губами лба… Горячий настолько, что хочется отпрянуть, чтобы не обжечься.
– Господи, да ты горишь!
– Я нормально. Честное слово, я… Я готова.
– Для меня не новость, что ты считаешь меня беспринципным чудовищем. Но… Сейчас ты поднимешься в комнату, примешь душ и переоденешься, а я вызову врача.
– Спасибо вам и… Я так не считаю, – добавляет она.
– Позже поблагодаришь. Когда выздоровеешь.
Глава 21
Настя
Не могу поверить, что все позади… Трогаю горячее лицо, пропускаю волосы между пальцев, потираю плечи. Хочется ущипнуть себя, чтобы вернуться из ада… Я у Бесо дома. Снова… После всех гадких слов, обвинений и глупых поступков… И он меня спас. Поселил в красивую гостевую комнату на втором этаже. Оглядываю белоснежную ванную комнату и, наконец, облегченно вздыхаю. Я в безопасности. Сюда не войдет Жирный, а второй – я прозвала его Крепышом – не посмеет трогать мое лицо потными грязными пальцами. Смотреть на меня и облизываться, или обсуждать мои достоинства с дружком. Мне до сих пор противно и страшно… Закрываю глаза и тотчас проваливаюсь в другую реальность – холодную, пахнущую сыростью комнату с мокрой батареей и бегающими по полу мышами, воем ветра за окнами, монотонным стуком дождя… И от этих воспоминаний вмиг становится холодно.
