Мы оба решили выбрать дегустационное меню из шестнадцати блюд, поскольку официант настаивал на том, чтобы мы это сделали.
Мне было все равно, я думал о том, чтобы оставаться вне дома как можно дольше, просто чтобы досадить Ирис и заставить ее поволноваться.
Лурдес, как бы она ни была помешана на здоровье, наслаждалась каждым блюдом, вкушая все так, как мог только человек, который редко ел такую экстравагантную еду.
Ничто из этого не было в моём привычном меню, но я молчал об этом, так как привык есть еду, которая, как я знал, мне не обязательно понравится. Мои родители хорошо подготовили меня к этому.
Я попробовал икру, она мне не понравилась, но притворился, что понравилась, потому что Лурдес была от неё в восторге.
Я с трудом проглотил фуа-гра с нейтральным выражением лица, хотя Лурдес сказала, что это лучшее, что она когда-либо пробовала.
Что мне больше всего понравилось, так это безусловно, хлебная корзинка. Я перегрузился углеводами, зная, что мне придется компенсировать это тренировкой на следующий день, и поэтому не заботился о том, чтобы съесть кучу вещей, которые мне не нравились, преувеличивая мой голод по тому, что мне действительно нравилось.
Шестнадцать крошечных блюд съедались медленно, полный прием пищи занял почти четыре часа, и через некоторое время я начал получать удовольствие.
Она была очень милой женщиной. Экстравагантно красивой. Очень обаятельной и даже смешной.
Не ее вина, что я не мог рассматривать этот вечер как на настоящее свидание.
Ты не можешь встречаться с одной женщиной, будучи влюблен в другую, и это будет справедливое сравнение.
— Тебе не понравилось, — дразняще обвинила меня Лурдес, когда я открыл пассажирскую дверь и посадил ее в свою Теслу.
Я обошел машину и скользнул на водительское сиденье, прежде чем ответить. Я послал ей извиняющуюся улыбку.
— Все было очень впечатляюще. Я не помню, что мне когда-либо раньше подавали еду с настоящими золотыми хлопьями. Это определенно было изюминкой.
Она засмеялась.
— Тебе это точно не пришлось по вкусу. Ну, в любом случае, спасибо, что пригласил меня сюда. Мне понравилось, и хотя я редко позволяю себе так есть, оно того стоило.
— Тогда я рад, что мы здесь побывали.
Она снова рассмеялась, богатым, счастливым смехом, таким смехом, который было приятно слушать.
— Что ж, в следующий раз нам придется выбрать твою любимую еду, чтобы компенсировать это.
И так просто, я почувствовал себя ублюдком очередной раз.
Я повел ее на новейшее шоу Цирка в «Арию». Сиденья первого ряда. Места было трудно достать в тот день, но я знал одного парня. Ну, Тернер сделал это, но и его парень был рад мне помочь.
Шоу было отличным, а после мы немного прогулялись по казино, поболтав о нем.
Я изучал Лурдес, пока она говорила. У нее были чудеснейшие густые, глубокие соболиные волосы. Они были очень густыми. Я восхищался ею с первой встречи, и вдруг понял, что она была из женщин, которых я считал своим типом. У моей жены тоже были темные густые волосы и глубокие загадочные глаза.
Когда он изменился, мой тип? Была ли это горечь от развода, которая испортила мои предпочтения, или это случилось с моими развивающимися чувствами к дикой, слишком молодой блондинке?
Я был почти уверен, что последнее.
Было уже поздно, когда я высадил Лурдес у её дома, а мы выехали рано. Конечно, четырехчасовая трапеза из шестнадцати блюд сделает любую ночь длинной. Тем не менее, упрямая часть меня надеялась, что Ирис волновалась за каждую минуту моего отсутствия.
Лурдес даже пригласила меня зайти к ней выпить, но я вежливо отказался.
Она поцеловала меня, я замер и позволил ей это.
Это должно быть длилось полных две минуты, прежде чем она неохотно отстранилась.
Теперь я действительно чувствовал себя ублюдком. Просто ужас.
Я хотел вернуть время вспять или вымыть рот с мылом.
Я не позволил ей увидеть это, попрощавшись так вежливо, как только смог.
Всю дорогу домой я чувствовал себя ужасно. Просто отвратительно, испытывая отвращение к себе за то, что использовал друга.
Казалось, она наслаждалась собой, казалось, надеялась на второе свидание, хотя я не упомянул даже о том, что позвоню ей снова.
ГЛАВА 12
Ирис уже встала и смотрела телевизор в гостевой спальне, которой мы воспользовались, когда я вернулся домой. Она лежала поверх одеяла, одетая только в прозрачную белую майку и трусики.
— Как все прошло? Вы нашли общий язык? — спросила она небрежным тоном, даже не потрудившись посмотреть на меня.
Мне захотелось придушить ее.
— Ты знаешь, что это не так. Невозможно провести настоящее свидание с одной женщиной, будучи влюбленным в другую.
— Что ж, попробовать стоило. Ты продолжаешь говорить мне, что любовь гораздо менее важна, чем эта разница в возрасте. Может быть, следующее свидание пройдет лучше.
— Я, блядь, больше не собираюсь ходить на свидания.
— Я говорила не о тебе. Завтра я встречаюсь с этим придурком. Мы идем в клуб. Он кажется подходящим по возрасту.
Мое сердце остановилось.
— Ты не можешь быть серьезной. Я встречался с этой женщиной только потому, что ты сказала…
— Я имела в виду только сегодняшний вечер. Тебе не удастся повлиять на меня в этом вопросе. Ты поцеловал ее?
Я начал медленно продвигаться к ванной. Я, честно говоря, думал, что меня сейчас вырвет.
О Боже, этот неловкий поцелуй, которого я даже не хотел. Чего мне это будет стоить?
— Ты поцелуешь его, если я скажу «да»?
Она бросила на меня удивленный взгляд, впервые она выглядела заинтересованной с тех пор, как я вернулся домой.
— Вау, как далеко вы, ребята, зашли? Должна ли я ревновать?
Я выругался, но ничего не услышал в ответ.
— Мы не зашли далеко. Она пригласила меня к себе домой выпить, но я отказался. И я не сказал, что позвоню ей, или что мы снова встретимся. Если ты ведешь счет, помни об этом завтра.
— Но ты действительно поцеловал ее.
— Она поцеловала меня, и я не остановил ее. Я пытался быть милым.
Она рассмеялась, и это прозвучало почти горько. Мне хотелось заткнуть уши. Она всегда была такой милой, что было почти невыносимо слушать, как ее это огорчает.
— Какой ты милый. Что ж, будь уверен, завтра я тоже буду вести себя хорошо.
— Не надо, пожалуйста, — одними губами произнес я.
Почему я позволил Лурдес поцеловать меня? Было ли это сделано для того, чтобы хоть немного отомстить Ирис за то, что она заставила меня пройти через это? Хотел ли я, чтобы она ревновала?
Да, хотел.
Я чувствовал себя дерьмово.
— Как долго длился поцелуй?
— Я не знаю. Не засекал. — Ложь, ложь, ложь.
— Поцелуй был с языком?
Я крепко зажмурился, представляя, как огромный парень из парка собирается поцеловать ее, обхватить своими мускулистыми руками.
Это было так неправильно.
Я двинулся к ней, готовый умолять. Я заполз на кровать, уткнувшись лицом в ее живот.
Она сжалилась надо мной и погладила меня по волосам.
— Будет лучше, если ты просто скажешь мне. Я бы не хотела заблуждаться из осторожности.
— Это так бессердечно. Ты же знаешь это, да? Я не хотел иметь ничего общего с этой чепухой.
— Я не говорила тебе позволять ей целовать тебя. Должно быть, в этом что-то было. Я бы ни с кем не целовалась, если бы пошла куда-нибудь сегодня вечером.
Мне хотелось рвать на себе волосы от отчаяния.
— Но ты сделаешь это?
— Да, Дейр, я сделаю это. Точно так же, как я воспринимаю твои слова всерьез, я воспринимаю твои действия как нечто значащее. Ты хотел, чтобы мы попробовали сходить на свидания с людьми нашего возраста. Я собираюсь приложить к этому, по крайней мере, столько же усилий, сколько и ты.
Меня трясло, когда я забрался на нее сверху.
— Я люблю тебя, — сказал я ей.
