Славки, смотрю на него и почти сразу понимаю, что для него мой интерес к Даше не секрет. Как понимаю и то, что Славик не меньше моего ревнует Лаврицкую, которая вовсю отжигает внизу.
О чувствах друга к Карине Лаврицкой мы с Анрюхой знаем давно. Слава никогда не скрывал своего интереса к девушке. И именно поэтому Андрюха, которому Карина тоже приглянулась, не приударил за ней до сих пор.
Дав взглядом понять, что всё в порядке и я держу себя в руках, снова перевожу взгляд на танцпол. К Даше. И тут же, подавшись вперед, с силой сжимаю челюсть от злости, заметив, как какой-то мудак о чем-то разговаривает с ней. И не просто разговаривает, я даже отсюда вижу, как он её клеит.
Не став больше ждать, резко подрываюсь с места и стремительным шагом направляюсь к лестнице.
Народу в клубе было не протолкнуться, оттого Вознесенскую я нахожу не сразу. Но стоит только найти, как мой разум затапливает ярость вперемешку с острой болью в грудине.
Видеть, как кто-то другой целует её, словно удар под дых…
Мне требуется несколько секунд, чтобы перевести дыхание, а после я направляюсь к парочке с единственным желанием – вырвать руки мудаку, посмевшему прикоснуться к той, кого я уже давно считаю своей. Даже если она думает иначе.
Оказавшись в достаточной близости, слышу их диалог.
– А ты дикая, – произносит мудак. – Мне нравится.
– А МНЕ НЕТ! – рассерженно, явно не желая продолжения, кричит Вознесенская.
И вот после её слов, понимая, что она вовсе не желала поцелуя с ним, меня накрывает облегчением.
Решив больше не ждать, оповещаю о своем присутствии.
– Руки от неё убрал. Живо! Пока я тебе их не переломал, – холодно и громко, чтобы мудак наверняка меня расслышал, произношу.
Смотрю сейчас исключительно на мужика, но боковым зрением отмечаю, что Вознесенская, повернувшись, смотрит на меня с недоверием. Так, словно моё присутствие в клубе, об открытии которого весь универ судачил, для неё полная неожиданность.
– А ты, собственно, кто? – под скрип моих зубов, обвив талию Вознесенской, спрашивает вконец оборзевший мужик.
– Я тот, кто переломает тебе не только руки, но и ноги, если ты сейчас же не отойдешь от неё! – взбешенно отвечаю.
Драку устраивать в такой толкучке не хочется, чревато цепной реакцией. Но если придется, то я сдерживаться не буду. И так с трудом держу себя в руках, когда все инстинкты требуют устранить конкурента.
Не поворачиваясь, чувствую, как за спиной появляются друзья. Парни вмешиваться не станут, знают, что я в состоянии за себя постоять. Но если начнется драка, то они смогут безопасно вывести из клуба Дашку. И это главное. Не придется переживать за неё.
– Я спросил, кто ты ей, – явно чувствуя себя комфортно, словно ему ничего не грозит, говорит мудак.
Перевожу взгляд на замершую, будто окаменевшую Вознесенскую. Пару секунд пристально смотрю в её широко распахнутые глаза, после чего твердо произношу:
– Я её парень.
Вижу, как после моих слов её рот приоткрывается в желании возразить. Предупреждаю взглядом, чтобы даже не думала. И Даша понимает. Проглатывает возражение. Молчит, не опровергая мои слова.
– Если ты её парень, почему она пришла в клуб с подругой, а не с тобой? – допытывается мужик.
– Не твоё дело, – отрезаю. Оправдываться перед ним не планирую. Делаю шаг вперед и, давая ему последний шанс, добавляю: – В последний раз говорю, чтобы ты убрал от неё руки.
– Что здесь происходит? – вовремя решает появиться владелец клуба. Узнав, Арсений Давыдов обращается лично ко мне: – Кирилл, в чем дело? Вы что-то не поделили с моим другом?
Друг, значит? Вот откуда столько пафоса и самонадеянности… Мудак решил, что владелец элитного клуба сможет меня выставить отсюда? Обломится! Не на того нарвался!
– Можно и так сказать. Твой друг претендует на то, что принадлежит мне, – отвечаю Давыдову, не спуская тяжёлого взгляда с его друга.
– Девушка твоя? – сразу понимает, кто стал причиной раздора, Арсений.
– Моя, – не без удовольствия подтверждаю.
Вот так открыто заявлять права на Вознесенскую, называть её своей, до одури приятно.
– Вадим, отпусти девушку. Она занята, – отдает команду Арсений, и его друг, что-то сказав Дашке, наконец убирает от неё руки.
Взглядом принеся мне извинения, Давыдов уходит, уводя с собой раздражающего меня мудака.
– Спасибо, – благодарит меня Вознесенская. Смотрит настороженно, словно догадывается, что так просто для неё вечер не закончится.
И я её не разочаровываю.
Преодолев разделяющее нас расстояние, хватаю её за руку и тяну за собой, требуя:
– Пошли.
– Куда? – еле поспевая за мной, кричит она.
Не отвечаю. Стоило коснуться её, как меня прошибло разрядом. Кровь резко устремилась вниз, и единственное, чего мне сейчас хотелось, это утолить свою явно выпирающую потребность.
Раздраженный подобной реакцией всего лишь на простое касание, пру вперед, расталкивая всех на своем пути. И тащу за собой Вознесенскую.
Почувствовав, как она пытается освободиться от моей хватки, крепче сжимаю пальцы.
Черта с два я её отпущу! Не сегодня!
– Даша! – откуда-то сбоку доносится голос Лаврицкой.
Бросив взгляд, замечаю, что рядом с Каринкой появляется Славка, который после недолгого спора закидывает её на плечо.
– Куда он её понёс? – дернув меня за руку, чтобы привлечь внимание, спрашивает Даша.
– Без понятия, – равнодушно отвечаю и торможу возле лестницы. – Поднимайся наверх.
Вознесенская упрямится. Отрицательно качает головой.
– Сама не поднимешься, я подниму, – угрожаю ей. И она сдается, знает, что я слов на ветер не бросаю.
Пока она нехотя поднимается по лестнице, я следуя за ней, любуюсь обтянутой платьем задницей.
Ничего не могу поделать, она притягивает мой взгляд похлеще любого магнита.
Да и стоит ли отказывать себе в такой малости?
Чувствовать на себе пронзительный, прожигающий до костей взгляд Волкова непросто. Я то и дело ерзала на сиденье, с надеждой поглядывая на лестницу.
«Ну где же Карина? Согласна даже на Славика и Андрея… Или хотя бы официантку. Пусть хоть кто-нибудь придет и разбавит напряженное уединение», – мысленно взмолилась я, в то время как Волков продолжал давить на меня взглядом.
Казалось бы, в клубе полно народу, но у меня складывалось стойкое ощущение, что кроме меня и Кирилла тут больше никого нет.
А ведь на втором этаже, в vip-зоне, столик, за которым мы сидим сейчас, не единственный. Еще три стола заняты. Но люди за ними увлечены собой и друг другом, и ни на что больше не обращают внимания.
Когда проходит еще пара минут и никто к нам не присоединяется, начинаю нервничать сильнее. Я
