class="p1">Не чувствую себя ни разу заслужившим эту её благодарность. Она и сама наверняка взяла бы себя в руки и перешла наконец дорогу. До ТЦ же как-то дошла.
На площадке выбираю себе скамейку на самом дальнем краю.
Таком, чтобы не было видно ни входов, ни выходов, и вообще, чтобы можно было сесть спиной.
Жаль только время тянется так медленно. Просто таки нестерпимо.
Топ-топ-топ…
На мое колено неожиданно, как на риф посреди тихой заводи налетает пузиком прекрасная галера…
Ну, если быть точнее, та самая хвостатая принцесса, которую я еще в ТЦ замечал.
Налетает, задирает ко мне перепачканную шоколадом мордашку.
Боже ты мой, какие глаза у этой девахи. Голубые, бездонные, будто небо, залитое солнцем.
Любящий папочка, поди, уже патроны закупает, чтобы женихов от неё отстреливать!
Ну, и кстати, кажется, я нарываюсь на то, чтобы стать первой мишенью.
Потому что смотрит она на меня, смотрит, не отрывается.
А потом звучно топает сандаликом по асфальту.
– Пивет, дядя!
– Ты там сколько стоять планируешь? Час? Два?
Я говорю насмешливо, но – все-таки устало.
Зал ресторанный почти пуст – большая часть народу все-таки отпрашивалась с работы ради этой встречи и оставив позади долгий разговор о книге, о творческом процессе и о том, не хочу ли я разыграть пять приглашений на свадьбу среди членов собственного фан-клуба, люди уносятся почти сразу, как получают вожделенный автограф на развороте книжки.
Но все равно.
Меня сегодня обнимало куча незнакомых мне людей. А старая знакомая, бывшая лучшая подружка стоит у самых дверей и пытается спрятаться за пальму. Только когда я её окликаю, вздрагивает, обдумывает последнюю версию своего побега, но потом – все-таки шагает к моему столу.
Пока она шагает – я её разглядываю. Есть на что посмотреть, на самом деле. Имидж Капустина сменила довольно контрастно. Она избавилась от блонда, вернув волосам родной русый цвет. Пусть вместо гламурной стервочки передо мной сейчас встает обычная девушка в джинсах и клетчатой рубашке.
– Говорят, ты тут автографы раздаешь, – судя по улыбке, Анька отчаянно храбрится, – а мне книжку подпишешь?
И ведь натурально подсовывает мне свежий томик моего ж детектива. И… Нужно сказать, обложка не хранит в себе девственной спрессованнности, как если бы была только из магазина. Нет. И странички легко перелистываются, не протрескивая.
– Читала, – замечаю я задумчиво и возвращаюсь к чистому белому форзацу, – и что ты думаешь?
Одна из самых свежих моих проблем – синдром самозванца. Читатели обожают мои истории, а я все никак не научусь даже книгами их всерьез называть. Все кажется, что не хватает мне критического мнения со стороны. Желательно, человека, который тоже не чужд творчества. Капустина, конечно, не писатель, журналистка начинающая, блог свой ведет на активно-социальные темы, но так даже лучше.
– У тебя хороший стиль, – улыбается Аня, – и проработка деталей. Всегда очень занятно перечитывать и смотреть, как ты из одного рыболовного крючка потом целую сюжетную линию выстроишь. Особенно хорошо это разбирать, когда финал уже знаешь.
Рыболовный крючок – это не из этой книги. Это из «Болтливой золотой рыбки». Получается, не просто увидела и купила. А реально следит за творчеством.
– Спасибо, что пришла, – улыбаюсь и протягиваю Аньке книгу. Она её берет и смущенно вертит в руках, будто пытаясь что-то для себя решить.
– Оставайся, поболтаем, – я разрешаю её муки самостоятельно, – только мне перед этим нужно закончить встречу. Подождешь?
Она быстро-быстро кивает, нервно дергается в сторону, налетает на Кира. Тот галантно её придерживает и даже сдвигается в сторону, приглашая Аньку присесть за его столик.
Боже, вот за что мне этот не в меру умный лис? Я вроде душу дьяволу не продавала.
Оставшиеся полторы дюжины человек – самые верные, самые упрямые, из когорты тех поклонников, что выйдут из зала только после тебя. И они достойны отдельного прощания.
– Вы у меня нереальные, – произношу от души, обводя их всех взглядом, – и мне с вами повезло. Хоть каждый день бы с вами встречалась.
– Каждый день обсуждать ваши новые книги? – Майя, приметная девушка с длинной косой цвета розового золота, мечтательно округляет глаза, – отличная идея, жаль уж слишком несбыточная. У вас рук не хватит.
– Да, к сожалению, – признаю я и охотно подставляюсь её объятиям. Эта девочка – просто чемпион по обнимашкам. А еще – это она организовала мой фанклуб и в самый первый год организовала первую встречу с читателями. Их тогда пришло тридцать человек всего, в сравнении с нынешним забитым залом – не сравнить, но я все равно как сейчас помню ту встречу. Да даже если бы их пять всего было – я б запомнила.
Снежана стоит отдельно. Как будто обособленно, но не заметить её нереально. Она натурально будто царапает мне зрачок.
– А я думала, мне обнимашек не насыплют, – фырчит она вполголоса, когда я наконец добираюсь до неё. До последней.
– С чего бы это?
– Ну, – Снежок округляет глаза, – есть у нас с тобой один общий знакомый, который…
– А ты-то тут при чем? – Я старательно давлю на корню первый же болезненный спазм, эту мелкую душевную судорогу, что лезет наружу при первом же упоминании Ройха.
– Ну, позвонить-то ты мне так и не позвонила, – Снежана укоризненно поджимает губы, – хотя я просила сделать это, даже если ты с тем нашим знакомым разбежишься.
Хороший подзатыльник…
И я немного виновато втягиваю голову в плечи.
– Тогда у меня был очень сложный этап в жизни…
– Я немножко знаю, – Снежок кивает и дарит мне милосердную, всепрощающую улыбку, – но сейчас-то у тебя прекрасный этап, так ведь?
– Ну, – я бросаю теплый взгляд на Кира, – лучшего этапа я и не помню, пожалуй.
– Тогда держи, – она вкладывает в мою ладонь белую визитную карточку, – не позвонишь, сложу все твои книжки на заднем дворе и сожгу.
– Прям сожжешь? – ну как не усомниться, если я помню трепетную любовь Снежки к её библиотеке.
Она морщится и разводит руками.
– Ну, может и нет, но буду об этом фантазировать. Обиженная.
– Я позвоню, – обещаю искренне. От прошлой жизни у меня мало что осталось. И это на самом деле очень невесело – когда ты даже обернуться назад не можешь, просто некуда. Наверное, поэтому я сейчас готова хвататься за всякую завязочку, чтобы не была моя жизнь настолько пустой, изодранной в клочья книгой.
Из ресторанного зала выхожу не одна, выхожу со свитой. Только в холле гостиницы разбегаются от меня самые преданные мои поклонники, оставляя меня в компании Паши, Кира,
