занимаешься?
– Пррр, – мотаю я головой. – Стой, паровоз! Ты что, клеишь меня?
– А что, нельзя?
Громкий смех вылетает из горла, и я прикрываю ладонью рот, чтобы его приглушить. Кирилл собирается сказать что-то еще, но я вскидываю вверх указательный палец, заставляя его замолчать. Перевожу дыхание, успокаиваясь, и повторяю:
– Что ты здесь делаешь?
Кирилл разворачивается и вальяжно закидывает руку на спинку дивана:
– Решил прикоснуться к искусству.
Фраза звучит знакомо, слишком знакомо. Догадок все больше.
– Как твое отчество? – спрашиваю я.
– Ого… Может, стоит начать близкое знакомство с фамилии?
– Меня интересует отчество.
– А чего ты такая нервная? Тяжелая ночь?
– Тяжелый собеседник.
– Романович. Лучков Кирилл Романович. Стало легче?
Не намного. Опускаю подбородок, собирая мысли в кучу. Значит, он не сын шефа, но тогда какого черта он здесь делает? Еще и подкатывает ко мне!
Кирилл скользит рукой по спинке дивана и тянется к моему плечу:
– Лена, я не собирался напрягать тебя…
– Без рук, – обрываю его жестче, чем собиралась.
– Сорян. – Он возвращает ладонь на прежнее место. – Я здесь по делу, общался с вашим директором. Увидел тебя, офигел, решил поздороваться. Вот и все. Никакого мирового заговора, честно. Расслабься!
Глубоко вдыхаю и выдыхаю напряжение. И правда, чего это я так распереживалась? Хотя погодите-ка…
– По делу? Устраиваешься к нам?
– Почти, – отвечает Кирилл и бросает короткий взгляд на танцзону.
– Артур хочет добавить мужской стриптиз?! – поражаюсь я.
– А чего ты так испугалась? Боишься конкуренции? – криво ухмыляется он.
– Ты гей?!
– Воу! – Кирилл отшатывается, как от удара. – Тормози, крошка…
– Крошки от печенек в постельке у маленьких мальчиков, – хлестко цежу я сквозь зубы. – Никогда больше не называй меня так.
– Базар. А ты не называй меня геем.
– А как ты предпочитаешь? Гомо…
– Да натурал я! Что за бред?! С чего ты решила, что?.. – Он разводит руки и напрягает длинные пальцы.
– Ты красишь волосы, у тебя кожа лучше, чем у меня, и маникюр без тысячи и одного заусенца. А еще ты собираешься работать в мужском клубе. Продолжить?
– Я не собираюсь работать здесь танцовщиком.
– Танцовщиком? У тебя со словом «стриптизер» какие-то проблемы? – усмехаюсь я. – Или ты себя так успокаиваешь, когда заливаешь в Сеть видео, где пляшешь полуголый перед камерой? Это называется стриптиз, Джек, не надо стесняться, здесь все свои.
Кирилл на мгновение застывает. Слышу в голове первый хлопок бурных аплодисментов моему остроумию, но овации перебивает глубокий волнующий голос:
– Ты смотрела мои видео?
– Случайно, – без промедления отмахиваюсь я.
– Ну да, ну да, – издевательски произносит он.
– Мне показали тот ролик, который мы сняли. Ты обещал, что лица видно не будет.
– Это был лучший дубль, – спокойно говорит Кирилл и опускает взгляд на мои губы. – Можем переснять, если хочешь.
Первая мысль, загорающаяся в голове, точно новогодняя гирлянда: хочу! Вырубаю ее из розетки, заставляя потухнуть, и бросаю безразлично:
– Да ни за что!
Отворачиваюсь и замечаю на барной стойке красную свечу. Снова приват.
– Мне нужно идти.
– Стой! – Кирилл пытается схватить меня за плечо, но в этот раз уже сам себя останавливает. – Во сколько ты заканчиваешь?
Смотрю в яркие голубые глаза, полные интереса и влечения, и вместо обычного удовлетворения чувствую премерзкое липкое разочарование.
– Решил, что я еще и проституцией не брезгую? – едко усмехаюсь я. – Прости, Джек, но ты ошибся.
Он приподнимает бровь, качнув подбородком, словно мои слова обидели его так же, как и его слова меня.
– Я хотел предложить довезти тебя до дома. Отсюда далеко, а мне по пути.
Выглядит таким искренним, что даже бесит.
– Если бы у меня была совесть, то я бы извинилась. Спасибо за предложение, Джек, но я предпочитаю такси. Хорошего вечера.
Поднимаюсь на ноги и направляюсь к барной стойке. Между лопатками пощипывает от ледяных колючек – смотрит. Ставлю локти на бар, уставившись в пустоту.
– Ленчик, у тебя приват во второй. Скажи, как будешь… – Гена запинается. – Эй! Ты в порядке?
– Да, извини. Я поняла. Буду готова через пятнадцать минут.
Гена ставит передо мной чашку для эспрессо:
– Осталось всего три часа, Ленчик.
В два глотка выпиваю напиток, тягучий травянистый ликер согревает горло.
– Спасибо, Ген!
Выхожу из клуба и надеваю темные очки. Там внутри всегда ночь, а снаружи небо уже окрашено рассветом в мягкие розовые полутона. Машу на прощание девчонкам, шагающим к парковке, и смотрю в телефон – машина приедет через девять минут. Касаюсь ладонью шеи у затылка и сжимаю пальцы, запрокидывая голову. Вместо обычной усталости чувствую гнетущее опустошение. Ну и ночка. Вроде бы ничего необычного… Нет, все-таки было кое-что.
Улавливаю мягкий звук тормозов и урчание мотора. Опускаю голову и не могу сдержать восхищенный вздох. Привет, матовая красавица! Я скучала по тебе. Со стороны пассажира опускается стекло. На губах Кирилла усталая кошачья улыбка, лицо припухшее, на щеке красная полоса. Усмехаюсь, прикрывая глаза, и делаю шаг вперед. Дверь автоматически открывается вверх. Вдыхаю свежий утренний воздух, сажусь в салон и отменяю такси.
POV Владлена
– Больше никогда так не делай, – строго говорю я, убирая в сумку очки, и натягиваю на голову широкий капюшон толстовки.
– Да, спать в машине – тупая идея, – отвечает Кирилл сквозь зевоту. – Я словно в хайп-хаусе побывал. Все тело ломит.
– Ты понял, о чем я.
Отъезжаем от клуба и медленно движемся по утреннему городу. Кирилл упирается ладонью в руль, уверенно и легко управляя автомобилем.
– Я рассчитывал услышать: «Спасибо, Джек Фрост, ты такой внимательный».
– Не помню, чтобы просила ждать меня. Кажется, я сказала что-то вроде спасибо и отвали.
– Отвали точно не было. Я запомнил бы.
То есть он и дальше будет делать вид, что все нормально и нам весело? Хорошо, тогда включаем режим бездушной стервы.
– В клубе нам запрещено грубить гостям. Это звучало между строк. Где твоя проницательность, Джек Фрост? В интернет смыло?
– Откуда столько желчи? Бессонная ночь так влияет или я тебя чем-то обидел?
– Я уже отвечала на этот вопрос, с тех пор ничего не изменилось. А может, твоя сосулька подросла за две недели? Покажи, хочу убедиться.
Кирилл напряженно вздыхает. Наверное, уже жалеет, что решился на широкий жест доброй воли. Он и правда поступил очень мило, но это лишние заморочки, которые нам не нужны.
Едем в молчании несколько минут, только дорога и редкие проезжающие мимо автомобили. Дремота туманит мысли, но быстро отступает, потому что Кирилл начинает тихо напевать смутно знакомую мелодию.
– Серьезно, Джек? «Отпусти и забудь»?
– Подумал, что не я один здесь дитя Диснея. Ты такая
